Лавка. Контрабандисты времени (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич. Страница 16

Священник чуть шевельнул указательным пальцем, и Демьян почувствовал, как его руки за спиной начали идти вверх — выворачиваться. Суставы жалобно хрустнули. Он закричал от боли, слезы брызнули из глаз. Мастер Жиль удовлетворенно хмыкнул и чуть ослабил.

— Святой отец, прошу вас, выслушайте меня! — закричал Демьян, — Мы с моим другом лишь недавно прибыли в Париж. Мы даже не знал что эти, как вы правильно сказали, проклятые пулены, преданы справедливому проклятью. Но мы же не знали! Это страшная ошибка, страшное недоразумение. Я всецело предан его высокопреосвященству.

Монах развалился на стуле и отер вспотевшую выбритую лысину на макушке ладонью.

— Твоего приятеля мы еще найдем! От нас еще никто не уходил. Даже на тот Свет от нас надо получить разрешение. А вот то, что ты говоришь — вы не знали… Не знание законов не освобождает вас от суровой ответственности за их нарушение.

— Я понимаю, я понимаю святой отец, — отчаянно завопил Демьян, — все вы правильно говорите. Отсутствие у нас судимости это не наша заслуга, а просто ваша недоработка! Но все же…

— Хм, — довольно буркнул Томазо, — а ведь, как хорошо сказано!

Он наклонился над столом, взял перо.

— Постой милейший Жиль. Как ты сказал? Повтори еще раз. Отсутствие…

И сделал жест указательным пальцем вниз, давая понять мастеру Жилю. Чтобы тот ослабил дыбу.

— Отсутствие у вас судимости — это не ваша заслуга, а наша недоработка!

Радостно воскликнул Демьян, стремясь воспользоваться любым шансом потянуть время, что сделал бы на его месте любой человек попавший в такую жуткую ситуацию.

Томазо записал. А потом опять обратился к Демьяну.

— Так ты лицезрел нечестивый лик Сатаны? Говори, где и когда, и при каких обстоятельствах ты продал свою бессмертную душу, этому врагу рода человеческого?

«Проклятый фанатик!» — мысли Демьяна метались, в попытке найти решение и хоть как — то облегчить свою участь.

Но не успел Демьян ответить, как скрипнула дверь, зашел полный человек в красной мантии кардинала. Преподобный Томазо вскочил и бросился к нему.

— Ах, монсеньор!

Он преклонил одно колено и поцеловал протянутую ему руку в красной перчатке. Тот, мучительно морщась, словно испытывал одолевающую его боль, вперевалку медленно подошел к креслу у стола и со вздохом, выражающим крайнюю усталость сел в него. Несколько секунд он сидел, не шевелясь, держа правую руку у лба, медленно кончиками пальцев потирая виски. Потом внимательно посмотрел на Демьяна.

— Преподобный, это тот иностранец?

— Да монсеньор, — живо ответил Томазо, — один из наших людей указал на него. Он утверждает, что купец из Московии по имени Демьян Садко. При нем мы обнаружили это…

Преподобный Томазо многозначительно поклонился и положил перед кардиналом пачку обезболивающих таблеток, которые Демьян так и не успел принять. Кардинал аккуратно взял таблетки, в упакованные в блистер, покрутил задумчиво перед глазами.

— Прозрачная основа как будто сделана из рыбьего пузыря, а сверху покрыта тонкой серебряной фольгой. Вы думаете, преподобный это сделано с помощью Дьявола? Или имеет отношение к колдовству?

— А то, как же монсеньор, я еще ни разу не встречал подобного. Это может быть предмет, вызывающий демонов и бесов. Тем более он и его товарищ нагло расхаживали в пуленах, преданных нашим Святейшеством Папой проклятию. По-видимому, надеялись на заступничество нечистого.

Кардинал снова поморщился, как от приступа боли.

«Подагра, болезнь благородных господ», — вспомнил Демьян.

И тут ему на ум пришла одна очень своевременная мысль, которая могла его спасти от талантов мастера Жиля.

— Накануне мы схватили некого текстильщика и торговца тканями по имени Шарль Бонэ. Какой-то торговец, очень странно «одетый», — на слове одетый преподобный Томазо сделал акцент, — продал ему некие колдовские порошки. Эти порошки, прошу прощения монсеньор, возбуждают настолько сильное плотское желание, что давно угасшая мужская сила, нужная лишь для размножения людей, как созданий Господа нашего, возвращается стократно!

Лицо кардинала на несколько мгновений оживилось, глаза заблестели, но потом он снова поморщился и потер пальцами виски, отчетливо видно, что его мучает сильная головная боль.

— Так вы утверждаете, что вы купец, подданный государя Московии? Я слышал, ваш государь очень суров.

— Да монсеньор, именно так я купец Демьян Садко из Великого Новгорода.

— Я кардинал Франции Жорж Д Амбуаз.

Убрав пальцы от висков, но, не меняя положения головы, он пристально посмотрел на Демьяна.

— Что это? Колдовские порошки или вы прибыли с миссией кого-то отравить?

Он указал на блистер с обезболивающими таблетками.

— Никак нет, уважаемый монсеньор это просто лекарство от боли. Например, от головной боли, зубной боли, мигрени, подагры, ломоты в костях.

— Хм, мой лекарь утверждает, что лучшее средство от подагры это кровопускание, уксусные клизмы и натирание целебной кровью попугаев или сицилийских канареек, чтобы «сбалансировать соки нормальной жизни», как он говорит. Из-за этого у меня болят запястья, я не могу сидеть и ходить, а подагра увы, никуда не делась.

— Я не могу противоречить вашему лекарю, — с осторожничал Демьян, — но это пилюли более действенное средство, чем кровопускание или кровь птиц. И они не приносят таких страданий человеку и так уже страдающему от боли.

В глазах кардинала «зажегся» неподдельный интерес. Демьян понял, что попал в точку. Но тут кардинал задал ему вопрос, который требовал очень обдуманного ответа, так как Демьян каким-то очень обостренным чутьем понял — здесь замешана политика и ему нужно быть очень осторожным.

— Вы аптекарь, сеньор Демьян?

Демьян решил, что если у него обнаружили лекарство, то нужно соответствовать образу.

— Да монсеньор. Я аптекарь из Московии. Я с Божьей помощью и благодаря трудам Галлена, Гипокарта, Авицены, которых святая католическая церковь считает непререкаемыми светилами медицины, лечу людей с помощью лекарств.

— Лучшие аптекари итальянцы, — задумчиво проговорил кардинал Жорж Амбуаз.

«Спасибо, вам Петр Вениаминович, за то, что так строго заставляли нас изучать Средние века!»

Демьян понял, куда клонит Жорж Амбуаз, тщетно добивавшийся быть избранным папой, он являлся врагом римской курии в католической церкви и поэтому он хотел удостовериться, что Демьян не имеет никакого отношения к итальянцам, которые действительно считались лучшими аптекарями в средневековье.

— О, монсеньор я никого отношения не имею к макароникам. И даже ни разу не путешествовал в краях Италии.

Жорж Амбуаз тихо засмеялся.

— Ах, какое хорошее прозвище для этих чернявых выскочек с развалин Великого Рима!

Но потом он конвульсивно дёрнулся и опять начал тереть пальцами виски.

«Так же, как и для тебя — лягушатник!» — подумал Демьян, но естественно этого не сказал.

— Монсеньор, предположу, что вы мучаетесь от приступов подагры. Попробуете мое средство от боли, уверяю вас — вам станет легче. Вы убедитесь, что я никакой не слуга проклятого Сатаны, будь его имя проклято навеки вечные. А простой аптекарь из Московии.

Услышав эти слова преподобный Томазо нервно заерзал в своем кресле, а мастер Жиль несколько разочаровано поджал толстые губы.

— Я надел проклятые пулены, по незнанию, ведь одежда, которую носят в Московии совсем другая. Вы как высокообразованный человек знаете это!

«Если останусь в живых и сохраню здоровье, я не только морду набью Бруно, но и выясню где этот тупой остолоп умудрился купить пулены!»

— Монсеньор, это очень опасно принимать лекарственные средства от этого человека, — вставил, молчавший преподобный Томазо, — возможно он может вас отравить, и вы примите яд из рук этого человека.

— Если вы считает, что я могу отравить уважаемого монсеньора Жоржа Амбуаза, я готов принять целых две пилюли сам. И вы тогда убедитесь, что я говорю чистую правду.

— Может ты таким образом хочешь избежать общения со мной, — подал свой голос мастер Жиль.