Нянька для Радуги (СИ) - Зинина Татьяна. Страница 85

— В беседке сидит. Грустит… — сочувственным тоном сказал ему друг. — Бедняжка, так переживет, что ты её игнорируешь. Даже веселиться не может.

Но Макс его уже не слышал. Он совершенно неожиданно понял главное — у него ещё есть шанс. Один… маленький, но упускать его нельзя ни в коем случае. Поэтому, оставив Диму, он бегом понёсся по направлению к злополучной беседке, игнорируя протоптанные тропинки. Мчался, огибая деревья и кустарники, и лишь оказавшись перед сидящей на лавочке Мирославой, наконец, остановился.

При его появлении девушка опешила настолько, что даже дышать перестала. Он влетел в беседку, подобно тайфуну и сейчас смотрел на неё, как на единственную виновницу всех мировых бед. Она чувствовала, что Макс на грани. Что он напряжён почти до бешенства, и мысленно корила Лиса за все его дурацкие игры. Хотя… если судить по виду Максима, они всё-таки принесли результат. Пусть и немного странный.

— Почему ты здесь одна? — спросил он резко и даже требовательно. Будто действительно в чём-то её обвинял.

— Захотелось посидеть в тишине, — невозмутимо отозвалась девушка.

— А Лис тебя не стал развлекать? — поинтересовался Максим со злобной насмешкой, за которой пряталась сильнейшая по своей мощи боль.

— Он хитрый интриган. Мы просто с ним поспорили, — Мира издала какой-то истеричный смешок и отвела взгляд. — Но он проиграл.

— И в чём же была суть спора?

Такой непонятный Макс её почему-то пугал. Сейчас он напоминал её пантеру на охоте. И казалось, что достаточно всего одного неверного слова, чтобы лопнула последняя струна его самообладания, и он совершил свой смертельный прыжок. Но у Миры на душе было настолько гадко, что она не стала ничего от него скрывать. Просто не захотела.

— Он утверждал, что я тебе небезразлична. В то время как я уже успела убедиться в обратном, — она замолчала, наблюдая за реакцией Максима, который почему-то при её словах ещё больше напрягся. — Всё пытался что-то доказать, какие-то игры придумывал. А в итоге, всё равно права оказалась именно я. Так что, не переживай, всё строго в рамках приличий. Тебе не о чем беспокоиться. Можешь возвращаться к своей… как там её, не знаю. Я сейчас ещё немножко посижу и пойду в домик. Лягу спать…

Её красочный монолог оказался бесцеремонно прерван, причём таким способом, о котором она уже и не мечтала. Макс просто сгрёб её в охапку и, перекинув через плечо, понёс к дому. И что самое поразительное, она даже не пискнула. Будто такое его поведение всегда было в порядке вещей.

Он занёс свою драгоценную ношу внутрь, тщательно запер дверь и только потом направился на второй этаж.

— Останови меня, — попросил Макс каким-то рычащим тоном, едва поставив её на ноги. Он даже сделал шаг назад, но тут же поспешил обратно, заставляя девушку отступить к стене. — Останови! — рыкнул он, упирая свои ладони по обе стороны от её головы.

В его глазах горело такое дикое желание, которое обязательно испугало бы любого нормального человека. Но то ли Мира была совсем уж ненормальной, то ли звёзды в этот день легли как-то по-особенному, вот только девушка не стала его слушать. Вместо этого она лишь вскинула голову и, гордо встретив его взгляд, улыбнулась.

— И не подумаю, — прошептала она, обвивая его шею и замирая в каком-то дюйме от его лица. — Я слишком долго этого хотела.

Но Макс лишь хищно оскалился и убрал от себя её руки. Победные интонации в её последней фразе, окончательно снесли ему голову. Теперь он даже и не думал сдерживаться или отступать. Но и о нежности предпочёл забыть. Ведь эта девочка думает, что выиграла… Как бы не так!

Его ладонь слегка придавила её шею и медленно поползла ниже. Максим нависал над ней подобно грозовой туче, готовой обрушить на бедняжку всю свою небывалую мощь. Он склонился к её губам и, дразня, провёл по ним своими.

— Ты слишком долго испытывала моё ангельское терпение, — его угрожающий шёпот вызывал на её теле целые полчища мурашек. А тело уже трепетало от безумного желания. Сейчас она хотела его так, что уже почти себя не контролировала. — Провоцировала меня, но теперь пришло время платить по счетам.

Он всё-таки её поцеловал, но этот безумный поцелуй не был похож ни на один из тех, что случались между ними раньше. В нём не было даже намёка на нежность — лишь одна необузданная животная страсть.

Дрожащими от нетерпения руками Макс избавлял свою Миру от одежды. Он старался ни на секунду не отрываться от её губ, будто боялся, что если отстраниться, то она попросту от него убежит. Правда, когда снимал с неё джинсы, пришлось повозиться, но к тому моменту Мирослава уже почти не соображала, что происходит. И, тем не менее, когда она осталась в одном белье, Макс всё-таки дал ей последний шанс для отступления:

— Детка, я сейчас слишком зол, чтобы быть ласковым и нежным. Всё будет так, как хочу я… И, вполне возможно, тебе это не понравится, поэтому, последний раз прошу: Останови меня! Сам я уже не остановлюсь.

Говоря всё это, он достал из кармана припасённый контрацептив, вскрыл упаковку и потянулся к своей ширинке. В отличие от девушки он был полностью одет и раздеваться явно не собирался. Он хотел её до одури, до полного помутнения рассудка. Но вместе с тем, дико бесился от собственного бессилия и невозможности противостоять этим желаниям. Он жаждал наказать Миру, за то, что довела его до такого состояния. Что въелась в его душу, подобно какой-то заразе, и не оставила ни единого шанса избежать такого исхода.

Закончив со средством защиты, он снова прижался к тёплой дрожащей Мирославе и легко укусил её за шею. Потом провёл пальцем от места укуса до плеча и опустил лямку лифчика. Мира продолжала молчать, до дыхание её от этих прикосновении стало каким-то рваным. Она сама была готова в любой момент взорваться уже только от того, что он был рядом… трогал её, целовал.

— Значит, ты на всё согласна? — Его шёпот стал каким-то тягуче коварным, от чего по телу девушки пробежала ещё одна безумная горячая волна. — И даже на это?

Макс довольно грубо развернул её к себе спиной и, перехватив одной рукой за талию, а второй надавив на поясницу, заставил прогнуться. Она упёрла ладони в стену и почувствовала, как он прижимается к ней сзади. Руки Максима легли на её бёдра, забрались под кружево трусиков и нагло сдвинули их в сторону.

— Ответь мне, Мирочка, — потребовал он, при этом позволяя своим пальцам ласкать её самым бесстыдным образом. — Я жду.

— Да… — выдохнула она, постанывая от того, что он делал. — Как угодно… Что угодно… Только с тобой.

Большего ему было не нужно. Одного его резкого движения хватило, чтобы их тела слились, отчего оба почти взревели. И неизвестно, чей голод был сильнее, но теперь уже они вдвоём ловили каждый импульс друг друга, каждый вздох, и двигались к неминуемому финалу. Яркому, дикому, совершенно безумному, но от этого ещё более прекрасному.

Сейчас им было плевать на то, что ждёт их обоих утром. Для них существовал только этот момент сладкого сумасшествия. Они упивались друг другом, растворялись в друг друге. Весь остальной мир со всеми его рамками и предрассудками ушёл на второй план. Остались только два тела, дарящие друг другу самое яркое из всех земных наслаждений… две души, сплетённые воедино, и два сердца, отныне бьющиеся в унисон.

Глава 22. Досье, отцы и дети

Глава 22. Досье, отцы и дети

«Мне нравится тебя удивлять,

Как фокусник творить чудеса.

Я научу тебя удивлять,

Как только закрываешь глаза.

В твоём стакане плавает лёд,

Ты куришь, как Де Ниро в кино.

Твой папа мне башку оторвёт,

А мне плевать, а мне всё равно»

(Звери — «Дело не в этом»)

Мира лежала, прикрыв глаза, и блаженно улыбалась. Макс всё ещё спал, но то, как он во сне прижимал её к себе, уже говорило о многом. Сама же девушка просто млела в его объятиях и даже не думала их покидать. И пусть время давно перевалило за полдень, пусть к ним в домик уже дважды стучались ребята, обеспокоенные их таким долгим отсутствием, но входить никто не рискнул.