Неправильная пара - Медведева Алёна. Страница 1
Алёна Медведева
Неправильная пара
Пролог
– Хороший день сегодня, – неспешно протянул Томаш, обращаясь к сидящему рядом пожилому хранителю. – Давненько не встречались мы, старый друг.
Медведи, с удобством устроившись на берегу лесной речки, наслаждались красотой вечернего леса, уединением глухих таежных дебрей и обществом друг друга. Две головы коренастых и умудренных жизненным опытом оборотней – светловолосая и темно-русая – находились совсем рядом, это двое хороших друзей вели неспешный разговор о событиях прошедших лет. Сквозь ветви пробивались лучи клонящегося к закату солнца. Пахло земляникой, а оборотни-медведи в неспешной манере, присущей их народу, настраивались спросить совета друг у друга.
– Да. И я рад, что, наконец, собрался тебя проведать. Но если мы в своем северном уединении живем спокойной и монотонной жизнью, то вам приходится «развлекаться» на всю катушку. Слухи о противоборстве волчьих кланов дошли и до нас.
– Об этом уже не стоит беспокоиться, – ленивым взмахом руки отогнав особенно приставучего жука, усмехнулся Томаш. – Там все удалось решить полюбовно, к всеобщему удовольствию. Уже и наследник подрастает, а я планирую, что и до второго дело дойдет. Ты ведь знаешь драчливые и неугомонные натуры волков. С ними без туза в рукаве дело лучше не иметь.
– Значит, и у вас затишье? – негромко фыркнул белый медведь.
– Как сказать… – усмехнулся Томаш, припомнив недавний спор со своим молодым коллегой – хранителем Максимом Вельновым.
Парень (по меркам такого долгожителя, как старший хранитель!) категорически отказывался участвовать в процедуре поиска пары. Если по истечении ста шестидесяти лет их зверь не чуял свою пару среди ближнего окружения, то становился явным кандидатом для участия в медвежьем сходе. Туда съезжались все свободные медведицы и холостые медведи со всех медвежьих поселений. И собирался он раз в двести лет!
«Так что вы думаете! Молодой хранитель пригрозил, что удерет, только бы избежать участи быть „окольцованным“! И будет скрываться непонятно где все три дня всеобщего медвежьего сборища!»
Такое, не свойственное медвежьей природе, поведение молодого и полного сил оборотня очень беспокоило его друга и наставника. Оттого Томаш и размышлял сейчас, как повлиять на упрямца и поспособствовать его личному счастью.
– Ну да, ну да… Нет жизни без осложнений. Сам маюсь с младшей дочерью – какая-то неправильная медведица у нас уродилась! – делясь своими бедами, признался гость. – Никак пару искать не хочет! Категорически отказывается ехать на грядущий сход. Говорит: дома пересижу, кто меня в Гренландии-то найдет. Уж как мы ее уговаривали, заманивали, да что там – даже грозили! Уперлась! Хуже осла какого! Знаешь, что нам с медведицей моей заявила?
– Что? – внутренне подобравшись, переспросил Томаш.
– Что ей еще двести лет свободы милее любой пары! Ты представляешь?! О чем только эта молодежь думает?!
– Ого! – присвистнул бурый медведь, в памяти которого всплыли слова Макса «Хочу еще лет двести жизни порадоваться!».
Хранитель глубоко задумался.
– Вот-вот! Такие они сейчас! Смотрят на волков да кошек и меньше ценят тихое семейное счастье, свой очаг. Приключения им подавай да «свободу»! Тьфу! Феминистка, тоже мне. Как же это, медведице да без пары?..
– А среди ваших никто ее не почуял?
– Нет. Переживал бы я тогда…
– А чем занимается дочка?
– Врач. Человеческий медицинский университет окончила. И у нас в поселке «медициной» заведует. Так я уж расстарался, знак дал – все медведи холостые к ней под тем или иным предлогом на осмотр являлись. Но толку нет, всех спровадила. Грозная она – не подступиться. Как волчица какая. Одно слово – неправильная.
– Так у меня один такой же есть, – бросив на давнего друга многозначительный взгляд, признался Томаш. – Тоже неправильный. Никак женить его не могу.
– Думаешь, судьба? – мгновенно насторожился многострадальный отец.
– А как ей не быть, если двух других таких упрямцев в природе нет! – прихлопнул медведь по бедру рукой. – Надо их свести как-то…
– Эх, мою-то злючку с места не сдвинешь! А ты ведь и сам понимаешь: не самка, а самец только способен пару сразу почуять. Как знакомец твой, с крепким характером?
Горький опыт предыдущего «сватовства» научил полярного медведя не радоваться мнимой надежде заранее.
– Кремень! Сам только этого еще не понял. Но у меня-то глаз наметан, ты знаешь. Как только парень пару свою встретит – уже не отступит!
– Добро, ежели так, – заулыбался гость, полностью доверяя мнению старого друга. – Как действовать будем?
– Ты свою младшую… Как ее имя, кстати?
– Зоя.
– Так вот, Зою свою пуще прежнего на сбор медвежий гони: чем больше будет упираться, тем вернее дома осядет. А я своему (Максим Вельнов он) шанс «избежать судного дня» дам – в Гренландию его под благовидным предлогом сошлю.
– А дальше? – взволнованно выдохнул печальный отец.
– А дальше, друг мой, природа и их характеры сделают все сами! И чем больше будут упираться – тем вернее дело станет, поверь моему чутью.
В мыслях пожилой хранитель уже довольно потирал руки, предчувствуя скорую медвежью свадьбу.
– Но нам надо их как-то столкнуть! – настаивал гость.
– За этим дело не станет, есть у меня одна мысль, – хмыкнул Томаш. – Эти двое «неправильных» неминуемо встретятся.
Глава 1
Максим
В голове непривычно шумело. Примерно как в каньоне Колорадо в ветреную погоду. И шум был соответствующий. Впрочем, если судить по абсолютной пустоте в голове, то это с бешеным свистом, не успевая задержаться и на миг, проносились мысли. Какие? О чем?
«Что-то я не в форме, – удивительно, но поймал себя на этом впервые в жизни. – Что случилось?»
Но еще более удивительным был факт амнезии. Себя помнил, прошлое тоже. А дальше? Жизнь странным образом оборвалась на стремительном побеге в Гренландию. Я помнил, как сходил с самолета в аэропорту Каанаака, намереваясь направиться в общину Каасуитсуп – место проживания белых хранителей. (Так среди других рас оборотней называли белых медведей.) Потом меня кто-то окликнул – и все!
Дальше только звезды, пустота и ветер.
«Ничего не помню и ничего не чувствую!» – я напрягся, осознавая, что и тела своего не ощущаю. И внутреннего зверя!
Темнота вокруг не рассеивалась, но, возможно, причина в том, что я никак не мог открыть глаз?
«Ан нет! – с невыразимым облегчением поймал себя на внезапно мелькнувшем где-то в крошечном уголке сознания ощущении. – Что-то чувствую!»
Это что-то – мягкое, упругое, теплое – прижималось ко мне. Уцепившись за это ощущение, я всеми силами пытался обрести себя, вернуть себе контроль над телом, увериться, что вообще жив, а не бесплотным духом парю сейчас в небе (а именно последнее подумалось мне в первую очередь!).
Что-то упругое и теплое продолжало, потираясь, монотонно касаться левой стороны моей груди. Ликуя от осознания, что способен уже идентифицировать часть собственного тела, «вслушивался», как волной оживляющего тепла, распространяющегося от этого чуждого касания, возвращается чувствительность.
Первыми «ожили» руки. И тут же, еще на уровне рефлексов среагировали на чье-то присутствие рядом. Невидимые мне ладони вскинулись вверх, чтобы тут же стремительно обхватить… женскую грудь!
Последнее я осознал одновременно с собственническим и слегка игривым пожатием ладоней: они привычно приветствовали оказавшуюся поблизости особу женского пола. А вот чувство облегчения, затопившее душу, объяснялось просто: я точно не бесплотный дух, да и насчет медвежьего рая я таких иллюзий не строил.
– Ага! – не дав мне и минутку насладиться приятным мгновением (а ощущаемая часть тела моей спутницы была что надо: упругая, небольшая – что еще требуется мужчине, приходящему в себя?), завопила незнакомка. – Так я и знала! Очередной «засланный казачок»!