Это про меня (СИ) - Оболенская Ася. Страница 29

Кошмаром наяву и, собственно, плохой новостью стало происходящее в офисе. Сотрудники «Эвиты» разве что на голове еще не стояли и не ходили вперед спиной. В остальном же здесь творилось полное сумасшествие.

В понедельник Никита сообщил о контракте с «Медициной Будущего» и том количестве новой работы, которое навалится на обитателей рекламного агентства в ближайшем будущем. Я бы сформулировала эту фразу немного по-другому, заявив о том, что у «Эвиты» в принципе за долгое время вообще появится работа, но Доронин был более дипломатичен.

После объявления этой новости в агентстве ожидаемо начался переполох, включавший в себя рождение новых непонятных слухов, вытекавшую из этого панику и поиски крайних. В итоге к среде ситуация достигла апогея.

И на данный момент мы имели:

Во-первых, по мнению офисных «экспертов», никакого контракта на самом деле не существовало.

Кстати, если бы я не знала правды, то даже поверила бы в эту версию, потому что не поверить Светлане Евгеньевне, которая, округлив глаза до состояния идеальных блюдец, пугающим шепотом рассказывала о заговоре руководства против нас, старожилов агентства, было очень тяжело.

Из этого пункта плавно вытекал второй: грядут глобальные увольнения.

И здесь ведущую роль вновь занимала Светлана Евгеньевна. А что, женщину, в принципе, легко понять — предпенсионный возраст, пять кредитов и столько же внуков. Однако когда она на всех парусах едва не снесла меня с ног, неся Никите кофе, я все же предпочла занять место в окопе понадежней.

Пусть старается избежать увольнения, мне не жалко.

Но затаиться все же не удалось. Потому что третьим и самым тяжелым для меня пунктом стало то, что все как один сотрудники «Эвиты» отчего-то решили, что именно я знаю все детали и могу ответить на любой вопрос.

— Стеша, а правда, что нам зарплату в три раза сократят?!

— Конечно, Аня, будем доплачивать за работу сами.

— Стеша, а нас уволят, ничего не заплатив?!

— Да, Светлана Евгеньевна, я тут как раз рассказывала Ане о том, что теперь мы сами будем отдавать деньги Доронину, чтобы разрешал работать.

— Стеша, а может, нам пожаловаться на все это куда-нибудь, где борются с правами человека?

— Да, Николай Павлович, именно с правами. Давайте в Гаагу коллективное письмо напишем.

К полудню, когда мой мозг, скорей всего, уже напоминал опасно горячую вспенившуюся массу, пришла столь необходимая помощь. И ни в чьем-то малозначимом лице, а в образе Никиты собственной персоной.

Словно рыцарь в офисном костюме, Доронин высунул голову из кабинета ровно в момент очередной атаки Светланы Евгеньевны и сказал самые желанные в этот момент слова:

— Стеша, зайдешь?

— Конечно.

Многозначительно улыбнувшись женщине, которая так и не смогла получить порцию бессмысленных ответов на свои бессмысленные вопросы, моментально поднялась со своего места и последовала за начальником, успев услышать озадаченный шепот:

— Ну все, точно приказы на увольнение печатать пошла…

Едва зайдя в кабинет и плотно прикрыв за собой дверь, поймала улыбку Доронина:

— Держишься? Или пора вызывать подкрепление?

— Да никто даже на моей ноге не болтается, пытаясь просочиться к тебе. Так что все в порядке, — усмехнулась в ответ.

— И тут всегда так… — кажется, Никита не смог подобрать нужного слова, но я вовремя пришла на помощь.

— Похоже на дурдом?

Доронин не стал сдерживать смех и кивнул, поэтому ответила.

— Я бы хотела сказать, что это единичный случай, но, боюсь, не придумаю тогда, что соврать в следующий раз.

— И как привести их в…

— Работоспособное состояние? — вновь помогла.

— Именно.

— Устрой планерку, повтори раз пять все, что уже сказал, упомяни волшебное слово премия, оно тут работает лучше любых заклинаний. Конечно, они придумают какие-нибудь новые ужасы, но работать, по крайней мере, начнут.

— Это не агентство, это психушка, — все же не выдержал Никита и снова рассмеялся, устало потерев виски.

— Ты так вдохновенно это произнес, что я начала завидовать тому, что оно целиком и полностью твое.

— Поделиться? — прозвучало с надеждой, поэтому не смогла спрятать улыбку.

— Заманчиво, но я, пожалуй, откажусь.

Несколько секунд мы молчали, но все это время Доронин не отводил взгляд, а потом неожиданно сказал:

— Жаль, что в субботу ты так рано уехала.

Стараясь не уронить челюсть на пол, улыбнулась, изо всех сил отгоняя мысли о Яне, а потом искренне ответила:

— И мне.

Вновь молчание, а дальше еще более неожиданная фраза:

— Мы могли бы исправить это на выходных.

Челюсть все-таки приземлилась с глухим стуком на ламинат, потому что если мы с Никитой хотя бы на пятьдесят процентов понимаем под «исправить» одно и то же, то сейчас пришло самое время радостно визжать и скакать по офису.

Чтобы не начать отплясывать раньше времени, аккуратно уточнила:

— В смысле?

Сейчас Доронин вежливо попросит поехать с ним на очередную унылую тусовку местной элиты, где я обязательно исправлюсь и не напьюсь…

И там не будет Яна!

— Поужинай со мной.

Что?!

Только установленная на место челюсть вновь рухнула, упав где-то далеко за шкафом.

— С тобой? — медленно повторила последние слова, уже начиная злиться на себя за тупость.

— Настолько ужасный вариант? — усмехнулся начальник.

— Да! — резко ответила я и еле сдержалась, чтобы с разбегу не войти головой в стену, тут же начав исправляться. — Отличный вариант в смысле! Да, поужинаем!

Получилось так сбивчиво, что я все-таки зажмурилась, окончательно решив набить жирное «Лошара» на всю спину, однако Никита лишь улыбнулся.

— В субботу. Я заеду в семь?

— Ага… — медленно моргая, до конца не веря в то, что это не сон, сказала я.

— Отлично, — поняв, что я информацию уяснила, начальник вернулся к более насущному вопросу. — Ну а теперь перейдем к менее приятным вещам. Соберешь всех в конференц-зале? Будем испытывать твою стратегию по приведению сотрудников в работоспособное состояние, потому что еще день, и я поддамся общим настроениям и начну так же бесцельно бегать по офису, боясь, что меня уволят.

— Не обрекай меня на мучительную смерть, — худо-бедно оклемавшись, улыбнулась и направилась к выходу из кабинета, надеясь, что моя улыбка была не слишком безумной.

Предложенный мною метод действительно помог. На радостях Никита даже заявил, что за такое выпишет мне дополнительную премию, однако, к печали начальника, в этот момент мимо как раз проплывала Светлана Евгеньевна, уши которой работали в привычном режиме локаторов, так что Доронин сумел озадачить себя лишней порцией вопросов, ответы на которые пришлось придумывать на ходу.

Я, конечно, начальнику сочувствовала, но быть вовлеченной в эту, без сомнения, увлекательную беседу не желала, поэтому, изобразив в воздухе рукопожатие, призванное подбодрить Никиту, поспешила скрыться. И даже его умоляющий взгляд не смог меня остановить, я и так слишком много вынесла для одного дня.

На то, чтобы отбиться от Светланы Евгеньевны и ее сородичей, у Никиты ушло каких-то десять минут, однако и этого времени хватило, чтобы начальник стал похожим на человека, чудом спасшегося от стаи зомби. Зайдя в приемную, Доронин, наученный горьким опытом, сперва оглянулся по сторонам и даже заглянул под стол, и лишь потом уверенно заявил:

— А я и не догадывался, насколько ты коварна и жестока, — после чего подмигнул и ушел к себе, видимо, считая, что даже в приемной теперь не слишком безопасно.

Мне же оставалось лишь улыбнуться.

В пятницу отоспавшиеся и переварившие новость сотрудники на самом деле приступили к работе. В агентстве появилась такая видимость работы, которую «Эвита» не видывала, пожалуй, с самого открытия. Доронин быстро сумел привыкнуть к, назовем их, характерным особенностям нашего коллектива. Не решил Никита и перекладывать обязанности на других, лично контролируя процесс. Возможно, к концу дня у меня начались галлюцинации, но, кажется, я даже видела, как он помогал Светлане Евгеньевне, которая реально пыталась заниматься делами.