На берегу (СИ) - Годунов Борис. Страница 96

- Так точно, Куруруги-сама! - Акияма вытянулась. - Они почему-то бородачей нервируют.

- Надеюсь, не до такой степени, чтобы они ломились к вам на базу, замотанными во взрывчатку?

- Никак нет, Куруруги-сама, даже до них дошло, что охрана их ещё на внешнем периметре пристрелит.

- Тогда оставим всё, как есть... Кстати, а с лояльным населением и миротворцами из исламских стран проблем не было?

- Ну, нас иногда просят на марше закрывать рисунки брезентом, но и только. А местные вообще внимания не обращают... Тем более, что мусульман тут не так много, как кажется.

- Тем лучше, - Куруруги кивнул. - Полковник, я попросил бы вас не оповещать личный состав о моём визите... И разумеется, нам с вами предстоит беседа - официальная, само собой. До этого меня, как вы понимаете, здесь нет, и я прошу вас так это и оставить...

- Так точно, Куруруги-сама!

Неофициальная часть визита много времени не заняла - остались усиленный батальон морской пехоты, разведчики и снабженцы. Первые были далеко не столь креативны, как танкисты, вторые и третьи - значительно более и потому на оном креативе не попались ни разу, хотя он, несомненно, имелся. Впрочем, прекрасно зная, что поймать за руку разведку, а тем более снабженцев, абсолютно нереально, премьер-министр не стал и пытаться. Не наглеют сверх всякой меры? Значит, всё в порядке.

Уже устроившись в кресле лайнера, Куруруги пришёл к выводу, что поездка оказалась полезной. Во-первых, вся Япония увидела, что премьер считает опасность в зоне операции несущественной - а следовательно, и войскам опасность грозит не больше, чем на учениях. Во-вторых - лично убедился, что риск для граждан Японии приемлем. Ну и в-третьих - поднять боевой дух миротворцев, хотя как раз в этом особой нужды не было. Боевой дух там был на такой высоте, что можно бы и приспустить, особенно у танкистов.

Важнее всего, естественно, был первый пункт - японцам придётся снова привыкать, что армия Японии отстаивает их интересы на другом краю земли - и что кому-то из солдат это может стоить жизни. Куруруги не хотел этого - но увы, Япония либерал-демократов медленно, но уверенно теряла позиции в мире, и новый визит "чёрных кораблей" был лишь вопросом времени... Был, вот именно. Может, и нехорошо хвалить самого себя - но это во многом его заслуга. Правда, если бы не школьный дискуссионный клуб четверть века назад, основанный двумя старшеклассницами, одну из которых звали Куруруги Эмири, не было бы и Лейбористской партии, и его собственной политической карьеры - и, скорее всего, самой Японии. Как всё же бывают прихотливы пути судьбы...

Войдя в свой кабинет, Куруруги остановился перед висящей на стене фотографией - две школьницы, начавший седеть мужчина в деловом костюме и хмурый старик в старомодном пальто, опирающийся на трость. Куруруги Эмири, Нисидзуми Шихо , Куруруги Гэнбу и Охаяси Сокаку - за мгновение до того, как они объявят о создании новой партии...

Интересно, что бы они тогда сказали, будь у них возможность заглянуть в сегодняшний день? Впрочем, ответ очевиден - тогда они могли только надеяться, что добьются хоть чего-то и лишь мечтали о том, чтобы им удалось то, чего они добились за эти двадцать пять лет...

Куруруги перевернул фотографию, разглядывая четыре строчки на русском, написанные рукой Охаяси. Старик был полиглотом - и с этим куплетом из русской песни попал в точку. Сам Куруруги не знал русского - но и четверть века спустя помнил перевод:

Оглянись, незнакомый прохожий,

Мне твой взгляд неподкупный знаком.

Может я это, только моложе,

Не всегда мы себя узнаем.

Мехмет Карабекир подозрительно взглянул на Хакима, опил кофе и покачал головой.

- Прекрасный напиток, - констатировал он. - Лучший кофе, что мне доводилось пробовать... Но я всё же не имею ни малейшего желания иметь дело с вашей организацией.

- Об организации речь не идёт, уважаемый Карабекир, - Хаким тоже отпил кофе, поднёс мундштук к губам и затянулся, следя за прихотливыми извивами дыма в кальяне. - Речь идёт о вас, обо мне и о халифе, да продлит Аллах его дни. Вы сами говорили, и не раз, что хотите встретиться с халифом - что ж, я могу организовать эту встречу. Хотя в моём участии и нет большой нужды, но так всё же получится быстрее, чем через канцелярию... Но я помогаю вам как частное лицо, а не как начальник разведки и, соответственно, не собираюсь вас вербовать.

- Тогда в чём ваша выгода - как частного лица, разумеется? - прищурился Карабекир.

- Вы поверите, если я скажу, что её нет? - Хаким снова затянулся и передал мундштук Омару. - Что моя помощь совершенно безвозмездна?

- Не поверю.

- Но это именно так, - Хаким на мгновение прикрыл глаза. - Здесь нет моей выгоды, возможно, нет и вашей - но этого я не знаю, как и вы. Я не знаю, о чём вы хотите говорить с халифом, вы не знаете, что он вам ответит... Но он вас выслушает - в отличие от тех, к кому вы уже обращались. Что же до меня - мне близки ваши идеи, и я не хочу чтобы он были безвозвратно утрачены. Я не хочу, чтобы вы опустили руки - не тогда, когда в людях, подобных вам, нуждается весь исламский мир.

- Подобных мне? - фыркнул Карабекир. - Халиф Идрис Али ибн Гаданфар Абу Видад аль Хомс Гияс-ад-дин Махди, муджаддид - и я, скромный мулла из скромной мечети...

- Скромный мулла едва ли не первым поддержал халифа Али, - спокойно уточнил Хаким.

- Скромный мулла, которого несколько раз чуть было не убили... Хорошо, пусть будет так.

Если вы хотите встретиться с халифом - это может случить даже сегодня. Как я уже сказал, он вас выслушает - а всё остальное в ваших руках. Всё, что вы скажете, всё, что можете предложить - всё будет услышано и взвешено, но какой ответ даст вам халиф, я не могу даже гадать.

- Вскоре мы это узнаем, - ответил Карабекир, извлекая зазвонивший телефон. - Слушаю вас... Да? Это прекрасно...

- Аудиенция? - осведомился Хаким.

- Да, через два часа.

- Что ж, - Хаким затянулся, - полагаю, это будет весьма интересный разговор...

О чём шел разговор, Хаким примерно представлял - в конце концов, он сам готовил эту встречу, так что прекрасно знал замыслы халифа. И ошарашенному виду Карабекира ничуть не удивился - в любом случае, непривычного человека общение с халифом основательно выбивало из колеи. Привычного, впрочем, тоже...

- Хаким-ага, - вышедший из кабинета Карабекир неожиданно поклонился, - я благодарен вам за то, что вы убедили халифа принять меня. Этот разговор оказался даже важнее, чем я ожидал...

- Не стоит благодарности, почтенный Карабекир, - отозвался Хаким. - Право же, я приложил немного усилий... По сути, всего лишь упомянул вашу проповедь, остальное же - исключительно ваша заслуга.

- Но если бы вы этого не сделали...

- Всё в воле Аллаха, - ответил Хаким, - и если такова его воля, то даже без моей помощи вы всё равно встретились бы с халифом. В конце концов, вам определённо следовало обсудить многое, раз уж и вы, и он независимо друг от друга пришли к одним и тем же выводам.

- Совершенно очевидным выводам, - возразил Карабекир. - Любой мог прийти к ним.

- Но ведь не пришёл, Мехмет-ага? Если к этому выводу только двое - может быть, не так уж он и очевиден? Тем более что вы, кажется, услышали именно то, чего вам недоставало...

- Как, впрочем, и халиф, да продлит Аллах его дни, - ответил Карабекир. - Что ж, как бы там ни было, но мне пора возвращаться. Ещё раз благодарю вас за помощь...

- Знаете, Уаси, - сказал халиф, едва Хаким закрыл за собой дверь, - я всегда поражаюсь эффективности ваших безумных идей. Но на этот раз вы превзошли сами себя. Вербовать для вас этого турка... Оно действительно того стоило?

- Стоило, мой халиф, - Хаким прошёлся по кабинету. - Я говорил вам, и могу повторить: этот человек сам, своим умом дошёл до тех же идей, что и вы, и даже воспроизвёл их почти дословно. Он достаточно популярен в Турции, да и не только в ней, но главное - до этого момента он никак не был связан с Халифатом. Но, тем не менее, он встречается с вами и явно остаётся доволен беседой - и не замедлит поделиться с последователями новыми идеями. Вашими идеями, мой халиф, и пусть даже он воспользуется только частью - это уже будет много...