Школа Северного пути (СИ) - Астахова Людмила Викторовна. Страница 42

Полгода под видом дворцовой служанки даром для Бай Фэна не прошли. Приторный голос этот он скопировал у кого-то из царедворцев. Двумя тонами выше, и один в один, как у главного евнуха.

— Мой наставник просит Мастера Дон Сина вернуть тела наших младших братьев, — выдавил Ли Тай.

— Тех разбойников с закрытыми лицами, что в ночи перелезли через стены с оружием в руках? Нет, не может быть, чтобы они оказались учениками вашего благородного наставника! — Бродяга окончательно вошёл в роль. — Вы, верно, перепутали, Седьмой ученик. Я ни за что не поверю, что эти гнусные проходимцы, эти бесчестные убийцы приходились вам соучениками.

Стоящий за левым плечом лицедея Лю Хань крякнул, пытаясь не подавиться злорадным смешком.

— Смерть моих братьев не повод паясничать, Бай Фэн, — огрызнулся посланник.

— Зато жизнь моих братьев и сестёр отличный повод, чтобы убивать каждого, кто явиться в Школу без спроса, — жёстко ответил Бродяга. — В следующий раз, Седьмой ученик, я прикажу разрубить каждое тело на пять частей и выбросить куски на свалку.

— Ты понимаешь, к чему это приведёт?

— Ещё бы! К тому, что Небесные наставники по итогу раздумий предпочтут постоять в сторонке, пока мы выясним все недопонимания с Его высочеством. Иначе у них ученики скоро закончатся.

Жестоко и свирепо нарушить все писанные и неписанные правила ведения войны между Школами было идеей Бай Фэна. Пусть враги из числа магов решат, что аньчэнцы загнаны в угол и им нечего терять. Кому же охота оседлать тигра, не имея возможности слезть со спины разъярённого и смертельно опасного хищника? К тому же, людей с даром духовной силы не так уж и много, чтобы гнать их на убой, словно скот. Каждый маг — штучный товар, а Небесные наставники и так уже потеряли кучу народа.

— Идём, братец Фэн, выпьем по кувшинчику за благоразумие Второго Наставника, — предложил Лю Хань, когда посол убрался восвояси.

— Завтра выпьем. Поглядим, что принесёт будущая ночь, и тогда выпьем, — ответил Бродяга. — Прислушаются ли Небесные наставники к моим словам.

Наставники вняли доводам, и почти целые сутки Школа наслаждалась затишьем.

Стрела прилетела ближе к вечеру, уже в сизых сумерках, когда стрелявшего при всем желании не разглядеть, и вонзилась в деревянную балку прямо рядом с входом в комнату Имэй. И сразу же выяснилось, что маленькая записка, привязанная к древку, тоже предназначена стратегу Ли.

— Здесь написано «Через три дня», — прочитала она.

— И что это означает? — полюбопытствовал Сяо Чу, повертев стрелу в руке так и эдак. — Что за загадки такие?

— А нам сейчас Стратежка все расскажет, верно?

Ехидства в голосе Бай Фэна было чуть больше, чем злости, но чуть меньше, чем беспокойства. То, что Мастер называл смешанными чувствами.

— Почерк генерала Хоу, — призналась девушка. — И пишет он, как нетрудно догадаться, о принце Сяо Гане.

— Ага, — нахмурился Бродяга. — Предупреждает, значит. Так-так. И ты ему веришь, этому уроду?

— Верю. Я открыла ему тайну принца, а он в ответ предупредил меня. Выходит, мы квиты.

— Вот! — коротко хохотнул Чу. — Вот тебе, брат Фэн, и польза от недобитого подонка. А если бы ты ему яйца отрезал, то мы бы ещё и с генеральским войском сражались. Наставник прав: иногда не доделать лучше, чем до конца довести.

Но Бродяга на шуточки побратима не повёлся:

— Только не в отношении Хоу Цзина!

— Ты чего… ревнуешь?!

Бродяга так порывисто её обнял, что девушка не успела обидеться.

— Да он же сломать тебя мог, дурочка! Окончательно и бесповоротно. И стала бы ты такая же, как принц.

— Что, кошек бы начала мучить?

— Нет, себя.

Вряд ли Бродяга преувеличивал. В каком-то смысле он знал об истинной сущности принца Сяо Гана больше всех, чтобы делать выводы.

В Школе надломленную душу врачевали вместе с телом. И даже сейчас Мастер Дон Син каждое утро занимался с Ю Чуном упражнениями, восстанавливающими потоки ци, чтобы выпрямить искривлённый позвоночник и укрепить шэнь. Принцу же не досталось ни опытного наставника, ни помощи.

— Было бы странно, если Его высочество не воспользуется таким случаем, как стихийное бедствие в Аньчэне, чтобы выбраться из Цзянькана.

Сяо Чу на правах ближайшего «родственника» невесты устроился на соседней кровати, которую сам же и приволок, и вел рассуждения оттуда. Он решил, что раз уж бродяжье-стратежья парочка отложила супружеские отношения до более подходящего момента, то можно вселиться в комнату к Имэй, подальше от молчаливого целителя и чересчур болтливого демоноборца. Чунь-эр пришлось с собой забрать, та отказывалась спать без своего спасителя.

— И предлог вполне благовидный: проверить, как местные чиновники справляются с ремонтом дамбы, — говорил он. — А в промежутке между инспекциями устроит Школе кровавую баню. Кстати, каков он в бою, этот «ломаный» принц?

— Сложно судить, но не будем забывать, что его натаскивали с раннего детства. Опять же, Сяо Ган и не один сюда придёт.

Бай Фэн с ожесточением стукнул кулаком по спинке кровати, словно она в чем-то провинилась.

— Тихо, братец. Разбудишь дитё, — шикнул Сяо Чу.

— Ладно-ладно. Тогда ничего иного нам не остаётся, кроме как поверить вэйскому выродку. Три дня, говоришь?

Вспухшие желваки на челюстях, стиснутые губы и складка между бровей не вязались с беззаботным тоном Бродяги, но Имэй примерно представляла, какие думы его тревожат. Такие же, как и её саму. Что, если Хоу Цзин расставил им ловушку? А если и нет, то не явится ли он следом, чтобы отомстить Бай Фэну и добить оставшихся в живых учеников? И как вообще можно принять к вниманию слова такого вероломного человека, как мятежный генерал? Как тут не беспокоиться?

— Мы что-нибудь придумаем за три дня-то, — промурлыкал Бродяга ей в макушку. — Моя Стратежка измыслит какую-нибудь хитрую стратегию. Выпутаемся.

Однако ничего специально выдумывать не пришлось, всё сложилось само собой, как чаще всего в жизни и бывает. Редко кому удаётся сыграть с Судьбой на опережение.

Доспехи, которые нашлись у Гао Вэня, были вэйские. Что-что, а на севере мастера-бронники знали толк в своём ремесле. Нагрудник с оплечьями и набедренники из крепкой кожи и бронзовых пластин — генералу под стать. А главное, Бай Фэну они как раз впору пришлись.

— Лучше тебе не знать, с кого я их снял, братец, — недобро ухмыльнулся демоноборец.

— А шлем же тогда где? У них они с фазаньими перьям. Давно себе такой хотел.

— Раскололся он. На три неровные части. И тоже ни о чем не спрашивай, ага?

Бывший хозяин доспехов Бродягу интересовал мало, гораздо сильнее его волновало, как половчее защитить сломанную правую руку. Лю Хань, как самый опытный в воинском деле, честно старался отговорить побратима от опрометчивого шага. К доспехам ещё приноровиться нужно.

Бай Фэн вертелся и так, и эдак, словно дворцовая красавица перед полированной бронзой зеркала, принимая героические позы, и без конца допытывался:

— Стратежка, как я тебе? Хоть немного похож на вэйского генерала? А с мечом? Красавец, да?

— Ты хоть раз в доспехах дрался? — настаивал Хань.

— В солдатских — бывало, в генеральских — нет, а в чем разница-то?

Доблестный цзюнь-ши в ответ лишь тяжко, наподобие своего коня, вздохнул.

— Не крутись тогда, чучело! Подтяну ремешки получше, а потом немного потренируемся, бесстрашный ты наш.

Лю Ханю, который лучше всех знал, как оно — сражаться в строю, идея встать плечом к плечу и дать открытый бой, не слишком понравилась, но иного выхода у них не осталось. Все, кроме детей и Имэй, были ранены. Слава богам, ни одна рана не оказалась серьезной настолько, чтобы ученик не мог держать в руках оружие, но силы защитников Школы таяли на глазах.

— Мне нужно сойтись с ним один на один, понимаешь? Нос к носу. И немного времени, прежде чем он воткнёт мне кинжал в печень.