Кармическое путешествие по нижнему миру (СИ) - Старых Зоя. Страница 22

Или дело было в новой работе. Она была не просто скучной — она была невыносимой. Даже разгром базы данных развлекал Калинку от силы пару дней. Потом закономерность стала ясна — ее не существовало. Что-то выхватывало разрозненные куски, логика отбора не поддавалась анализу, а затем швыряло — или на место, или нет. При этом то, что мифическое чудище обжевало, именно так и выглядело — недопереваренным. А некоторых фрагментов явно не хватало, видимо, они были проглочены и успешно усвоены. Что могло так кормиться?

Калинка подозревал, что какой-нибудь большой и страшный искусственный интеллект. Это было вероятнее всего, особенно учитывая, какое мощное к хранилищу подходило электропитание. Искусственный интеллект даже имело смысл прятать под километрами земли и многочисленными уровнями допуска. Правда, при том условии, что он хоть как-то функционировал.

Какое отношение имел Адриан к искусственному интеллекту, Калинка не представлял. Конечно, разум компьютера могли создавать, опираясь на знания о мыслительном процессе человека, но насколько Стивену было известно, такой подход устарел еще два десятка лет назад. Или мозг человека могли изучать при помощи искусственного интеллекта, прибегнув к компьютерному моделированию.

На четвертую ночь непрерывной бессонницы, Калинка засел за пособия. Доступ в библиотеку ВНЦ, к чести создателей — богатую, ему не закрывали.

Глаза слезились и казались втрое меньше, чем есть. Буквы на мониторе завели скверную привычку ползать, а через полчаса чтения начинали еще и наскакивать друг на друга, собираясь подраться. Стивен по инерции глотал суррогат и пытался понять.

Нейроны.

Нейрокомпьютеры, допустим, намного более совершенные, чем были в те времена, когда идею объявили провальной. Или ее умышленно раскритиковали, как все действительно ценные открытия ВНЦ?

Калинка усмехнулся.

Даже если действительно был нейрокомпьютер, оставался вопрос — а для чего понадобились телепаты? Вряд ли тот же Адриан сможет доподлинно описать истинную структуру мыслительного процесса, чтобы затем кибернетики воплотили ее в компьютерной архитектуре.

Или телепаты — это как раз объект изучения?

Стивен принялся чесать лоб. Не то, чтобы это помогало начать мыслить иначе.

Если искусственный интеллект — это не цель, а инструмент? Попытка понять и воспроизвести механизм воздействия различных полей с помощью компьютера.

Мысль показалась Калинке не крамольной, но достаточно жуткой. Если сделать машинку, которая бы работала, как Адриан, последствия окажутся плачевными. Это он понимал даже без всякой религии и «Союза Свободы Сети». Несчастный этот японец все-таки хоть иногда сам решал, к кому лезть в голову, а к кому — не стоит, а вот всякий механизм имел рычаги управления. За них может сесть любой, и кто бы не жал на кнопки — машина подчинится.

У Калинки по спине проехал снегоочиститель.

Не могло такого быть.

Слишком страшно.

Слишком похоже на дешевые фантастические сериалы, где неизбежно присутствовало злобное правительство, готовое ради своих грязных целей пойти на какие угодно низости. Правда, там всегда появлялся накачанный добрый парень, который спасал мир от козней политиков, проявляя при заложенной сюжетом профессии грузчика интеллект Нобелевского лауреата. Таковым себя Калинка вовсе не ощущал.

Политики, в сущности, были людьми. Хотя бы с точки зрения биологии. Не могли же они совсем не соображать? Роджер Стэнли, к слову, был не последним в стране человеком, и считавший, что знает его, Стивен не мог представить, как этот древний фанатик выскочит из своего кресла и, громко хохоча, бросится уничтожать мир.

Ум за разум заходит — это не метафора.

В тот момент Калинка и сам не верил, что ему все еще девятнадцать лет, лишь на пару месяцев больше, чем было, когда он впервые встретил Адриана. И вот он, новоиспеченный параноик, с бессонницей, красными щелочками воспаленных глаз и трясущимися руками.

Бродит знакомым маршрутом по сайтам и тихо посмеивается над воплями о грядущем информационном Апокалипсисе.

Услышав писк звонка, Калинка испугался. Обычно к нему просто заходили, будь то деликатный Адриан или бесцеремонный Харьков.

Часы в углу экрана показывали четыре семнадцать утра.

Прежде чем подняться и отпереть дверь, Стивен позакрывал все документы и веб-страницы, которые просматривал. Накинуть одеяло на перекопанную постель ему и в голову не пришло.

На пороге, похожий на тень отца Гамлета, стоял доктор Теру Адриан.

При виде его у Стивена отпало всякое желание жаловаться на собственное состояние.

Темные глаза окружали тени шириной с пол-лица. Волосы замерли в положении дыбом, а форменный халат казался безобразно мятым даже не слишком аккуратному Калинке.

— Кризис веры плохо на тебя влияет, — сказал Стивен, чувствуя себя раза в два старше и опытнее.

— Боюсь, что так, — согласился Адриан и сощурился, как будто свет настольной лампы в глубине комнаты резанул его по глазам. — Стивен, сейчас слишком рано или слишком поздно, чтобы ходить в гости?

— В любом случае, я не спал, — пожал плечами Калинка, искренне радуясь передышке — сейчас ему, по крайней мере, станет спокойнее. Правда, сам Адриан вовсе не выглядел спокойным. — Проходи, мой бледно-зеленый друг.

Адриан ответил неловкой улыбкой.

И двигался он тоже неловко. Так, будто бы ничего не видел вообще. Как обстоит с ночным зрением у дальтоников, Калинка не знал. Только темно в коридоре точно не было. Белый кафель, белые панели — даже если бы не горело освещение, темноте не нашлось бы места.

Калинка указал на кровать. Больше сидеть было негде. Адриан тут же устроился поверх скомканного одеяла и, вроде бы, собрался задремать. Стивен ему позавидовал и решил не мешать, но тут японец заговорил сам.

— Стивен, у тебя что, бессонница?

— От тебя не скроешь, — пробормотал Калинка. — У тебя тоже?

— У меня? — переспросил Адриан.

Калинка прошелся по комнате, высматривая, что бы предложить гостю, брезгливо поморщился при виде полной кофеварки паршивого напитка да немытой собственной кружки и замер.

— Что-то случилось?

Японец промолчал.

Калинка бы очень удивился, если бы Адриан стал вываливать на него свои проблемы. Но зачем-то же он притащился среди ночи, к тому же, всем своим видом орет о помощи — вот только какую помощь он хочет получить?

— Что с тобой сделали, а? — едва слышно спросил Калинка.

В принципе, мог и молчать. Наверняка, Адриан прекрасно улавливал все из его мыслей. От этого становилось неуютно, но желание помочь пересиливало. Еще бы. Калинка старательно подавил отвращение, вот только оно все равно вылезало, как грязная одежда из переполненной корзины.

Адриан отшатнулся, но ничего не сказал, а стыд у Стивена был собственный, не внушенный.

— Ох, как мне все это надоело, — зло сказал Калинка. От осознания собственной неправоты жгло не только щеки, но и уши. — Как мне надоели все эти секретные штуковины, все эти заговоры, все эти чертовы недомолвки! Твоя эта загадочность, улыбки эти ненастоящие!

Адриан слушал его, не двигаясь.

Калинка очень хотел остановиться. Или это Теру хотел, чтобы он остановился. В любом случае, было уже поздно.

— Мне и так дерьмово жилось, так нет! Свалился ты мне на голову! Ладно, я рад, ты человек хороший, наверное, но почему я должен еще и из-за тебя мозги выворачивать? Бессонница, ага? Так вот, из-за тебя у меня бессонница, веришь-нет? Ну да, ты у нас обычно веришь в человека, а сейчас у тебя просто кризис.

Нить собственных рассуждений Калинка где-то упустил. Он только хотел сказать Адриану, чтобы тот не скрывал от него своих проблем. Что на то и друзья, чтобы помогать. Даже если проблемы совсем странные. А получалось так, что срывал собственную накопившуюся злобу. И Адриан будет не Адриан, если этого не стерпит молча. Эта-то мысль и заставила разошедшегося Калинку заткнуться. Он переводил дух и опасался даже взглянуть в сторону собственной кровати.