Кармическое путешествие по нижнему миру (СИ) - Старых Зоя. Страница 5

— Я понимаю, — согласился японец. — Страдание — причина жизни, но от него можно избавиться.

— Сдохнув?

— Это не панацея.

У Калинки возникло неприятное чувство. Он не любил религиозных фанатиков и с подозрением относился ко многим верующим. Поэтому вести с Адрианом беседы о боге Стивен не хотел. Тем более что боги у них, судя по всему, разные.

— Участие в эксперименте обеспечивает будущее его семье, — заключил Адриан.

— Скорее всего.

Калинка верил, что так оно и есть. Говорили, за свой труп Вереница получил и пенсию для отца, и оплату обучения на многие годы вперед для сына. Это, наверное, самое правильное, что мог сделать человек, у которого раздавлена половина органов. И это, наверное, то, что он, окажись на месте Вереницы, сделать бы не смог.

— Стивен, а все-таки, лошадь, — чуть раскрасневшийся Адриан словно почувствовал, до чего сильно теперь хочется Калинке сменить тему. — Ей кто-то занимается? Или Деспот нужен только как приемник?

— На скачки его тут точно выставлять не собираются, — фыркнул Калинка.

— А зря, — рассмеялся японец. — Это отличная лошадь. Безбожно зажиревшая, но отличная.

— У тебя же там были олени Санты! — запротестовал Стивен, ничего не понимавший в лошадях. — Давай на этом и остановимся.

Когда Адриан заказал себе третью порцию коктейля, Калинка снова почуял в докторе родственную душу. У самого под носом исходила пеной пятая кружка пива. Уже хотелось отойти, тем более что разговор сам собой умер. Молчание оказалось настолько комфортным, что Стивен даже забыл предаваться мрачным думам. А может быть, наконец-то подействовало ненастоящее пиво.

— Оставлю тебя на минутку, — предупредил Калинка и съехал с высокого стула.

Уборные находились в дальнем углу длинного помещения. Темнота, в некоторых его частях просто кромешная, должна была символизировать уют. Это если забыть, что находишься глубоко под землей. Калинка не любил бар еще и потому, что пьяным чувствовал себя там попавшим под завал шахтером.

Миновав несколько компаний, шумно обсуждавших какие-то негуманные эксперименты в области ботаники — Вереница как предмет барных дискуссий устарел уже много месяцев назад — Калинка оказался у нужной двери. С явной радостью, подгоняемый двумя литрами выпитого пива, потянулся к ручке.

И остановился, услышав громкий голос у стойки.

Это ж надо было орать так громко, что слышно через весь бар.

Калинка проклял вечную темноту драконника и нырнул в сортир. Что бы там ни было, минуту оно может подождать. Даже если нос безвредного сельского доктора пытались познакомить со стойкой, за минуту ничего летального произойти не успеет. Ширинку Стивен застегивал уже на бегу.

В баре тихо. Насколько может быть тихо. Позвякивали бокалы на столах, играла музыка, которую все равно никто не слушал. Но возмущенные крики смолкли. Рядом с Адрианом на калинкином стуле уместился Кэт, стажер из ботанического отделения. Человек, с которым Калинка старался встречаться как можно реже, особенно в узких коридорах. Обладая терпением удава, позволявшим часами просиживать над совершенно неинтересными ростками, Кэт отыгрывался на людях. Обидеть его было так же легко, как бешеную гориллу, в которую тот немедленно и превращался.

Его так и звали за глаза. Кэт-Конг. В действительности фамилия у Кэта была Симмонс, и родом он был не из Африканских джунглей, а из Калифорнии.

Калинка сбавил шаг и на всякий случай еще раз проверил, до конца ли он застегнул ширинку. У стойки было светлее, не хватало еще опозориться.

— Привет! — бодро сказал Калинка, подозревая, что голос у него уже достаточно пьяный.

— Стиви! — возрадовался Кэт и больше ничего не сделал.

Бешеная горилла сидела, скособочившись, на стуле и смотрела на Адриана, как Кинг Конг

на своих киношных девушек-подружек. Сравнение Калинке так понравилось, что он против воли расплылся в глупой улыбке.

Но так оно и было.

— Оказывается, я не единственный стажер, — заметил Адриан.

Кэт закивал.

— Выпьем за это? — предложил он.

Калинка подумал, что его глаза покидают свои привычные орбиты.

А потом пришла очень ясная для слегка перепившего молодого человека мысль. Биополе. Разновидность Н, показатель как минимум, двойка. У Адриана.

Но Стивен тут же решил не судить на пьяную голову, а сохранить мысль для более трезвого анализа.

— Мне уже, наверное, хватит, — признался он.

— По-моему, Стива надо отправить на вахту, — решил Кэт. — Отсыпаться.

Калинка продолжал думать, что у него испортились уши, и теперь снабжают мозг недостоверной информацией.

И все-таки, биополе Н. Хомополе, редкий и сильный вид телепатии, действующей на людей. Дар внушения, хотя это уже третья степень. Живых примеров ее существования Калинка не встречал, и насколько ему было известно, существовали они разве что в теории.

— Пойдем, — Адриан легонько подтолкнул его в сторону выхода. — До свидания, Кэт.

Симмонс остался в баре, чему Стивен несказанно обрадовался.

— Он что сделал? — уточнил Калинка, когда они отдалились от драконника на пару коридоров и один этаж.

— Кэт?

— Да. Я слышал, как он выл.

— Он запнулся о мой стул, — пояснил Адриан.

— И потребовал от тебя извинений?

— Разве это трудно? — улыбнулся японец. — Я извинился.

— Ты просто сделал то, что он и хотел. Это же потеха! Кэт таким образом развлекается. А ты попался, мистер Карма.

Тем не менее, Кэт-Конг укрощен, и скажи Адриан, что желает покататься по бару на плечах большой обезьяны, так бы оно и было.

— Он тоже извинился, — добавил Теру. — И это действительно карма.

Калинка заржал. Он ничего не мог с собой поделать.

4

К концу отведенной на стажировку недели у Калинки обозначились явные симптомы недосыпания и скрытые — назревающей паранойи. Адриан при виде синюшного Стивена ужасно переживал, постоянно загонял своего наставника спать, но ничего не получалось. Стивен следовал за ним повсюду и очень надеялся, что его несчастный вид спишут на недостаток сна.

В принципе, так оно и было.

Он немного спал на ночных вахтах, а когда по двое суток выпадали дневные, отрубался прямо за терминалом. В итоге Калинка спал часа по три, и это в том случае, если беспокойные думы не заводили его в пустынную и душную страну бессонницы. В этой стране кривыми, но живучими полярными березками росли подозрения. Еще там стояла койка Эмиля Вереницы, со всем клубком проводов, этими жуткими искусственными органами, и вокруг прыгал голодной куницей доктор Харьков. Только вот на койке лежал, прикрытый изумрудной простыней, вовсе не Вереница.

Кошмары Стивен прогонял возней с робо-псом.

Прошивка Чипа оказалась в порядке. Калинка, препарировав собаку, на вторую свободную ночь приступил к той же работе снова. Ничего подозрительного не нашел, и потому решил копать глубже, уже в хаосе брошенных на середине подпрограмм, отвечавших за самые тонкие собачьи рефлексы.

И там нашлось то, во что Стивен сперва не поверил. Он успокоил себя: порой «глаз замыливается», и не видно даже очевидных ошибок в коде. Днем Калинка показал подпрограмму Шону.

— Для чего это? — поинтересовался напарник. — Для собаки?

— Да, — Калинка отхлебнул кофе, зевнул и принялся думать, как бы поубедительнее соврать напарнику. — Решил усовершенствовать прошивку.

— В чем цель?

— Команда «фас!», — и Стивен паскудно ухмыльнулся. — Думаю кое на кого напустить. Только никому не слова!

— Разумеется. Хотя вряд ли такая маленькая собачка остановит такую большую обезьяну, — заметил Шон и потер виски, что у него было явным признаком мыслительной деятельности.

Калинка порадовался, что его версия с травлей Кэт-Конга пришлась Шону по вкусу.

— Это не должно работать, — вынес вердикт напарник после пятнадцати минут вдумчивого чтения. — Ты не закрыл цикл, она будет выдавать ошибку.

Калинка постарался выдать свое удивление за обиду.