Кайа. Повторная жизнь (СИ) - Иванов Александр Анатольевич. Страница 8

Девочка кивнув встает и уходит.

После урока возвращаемся обратно, в здание школы. Болтаю с Яной. Замечаем стоящее у входа вчерашнее трио.

У «подруги» начинают трястись поджилки. Заикаясь от страха она говорит:

— Давай не пойдем.

— Бегать от этих куриц что ли? — спрашиваю я, — много чести. Да и не отстанут они от нас, в таком случае, никогда.

Вздыхаю.

— У тебя телефон с собой? — спрашиваю Яну.

— Нет, — отвечает та, — в шкафчике оставила.

— Ясно, — говорю я, протягивая ей свой.

— Камерой пользоваться знаешь как?

— Ага, — кивает она, включая запись, демонстрируя свое умение.

— Окей, — говорю, — стой поодаль и записывай все, что происходит со мной. Никуда не убегай, просто стой и снимай.

Она кивает.

Погладив ее по голове на удачу, иду в направлении ко входу в школу. К поджидающим меня хулиганкам.

— Ну привет, мелкая — радостно приветствует меня трио.

— Чего хотели? — спрашиваю в ответ.

— Поглядите только на нее, какая дерзкая — ржет одна из трио.

— Кажется, сегодня наша героиня будет получать по шее, — говорит другая.

— Где же твоя подруга, та мелкая шлюшка, которую вчера ты так отважно защищала, приведя учителей. Бросила тебя и убежала? А мы из-за тебя, от директора, получили люлей. Чем ты нам компенсируешь наши страдания? — произносит целый «спич» главарь девчачьей шайки.

— Хотите, чтобы я вам, нищебродкам, отсыпала мелочи на сигареты и пивко. И на презервативы для ваших хахалей? — улыбаясь, «набрасываю на вентилятор» я.

И тут же получаю от «главаря» смачную оплеуху прямо по уху. Больно, скотина ты этакая! В ушах звенит.

Тварь решила еще разок залепить мне в ухо. Но рефлексы, выработанные годами тренировок «на татами», на этот раз сделали свое дело. Перехватив ее руку, выполняю бросок, который повторял на тренировках, наверное, более тысячи раз.

Вышло совсем не так хорошо, как было бы, будь у меня мое «старое» мужское тело. Но гораздо лучше, чем я мог бы ожидать. Учитывая физические кондиции «моей» девочки и то, что противница крупнее и тяжелее.

К несчастью для оппонентки, мы находились не в зале. Где на ней была бы защита головы, а на полу лежали бы маты. Так что своей мордочкой она уткнулась прямо в голый асфальт.

До близкого знакомства с асфальтом, она имела прямо-таки ангельскую внешность. Пухлые красивые губки. Огромные потрясающие глаза, с великолепными ресницами. Утонченные черты лица.

Такая ангельская внешность. И такая гнилая натура. Падший ангел.

Придя в себя, с трудом сев на задницу, она ошарашенно озиралась по сторонам, не понимая что происходит.

От прекрасного личика не осталось ничего. Все лицо в крови. Губы разбиты На месте двух верхних передних зубов зияет пустота. Нос сломан. В одном глазу лопнули капилляры. Еще, похоже, что вывихнуто плечо.

— Ну что, еще кто-нибудь хочет? — спрашиваю я оставшихся двух, имея вид взъерошенного вороненка — забияки.

Окончание моего вопроса потонуло в звуке истошного крика искалеченного Ангела.

Глава 4

Рядом с нами собралась небольшая кучка учеников. Все пялятся на валяющуюся на земле и рыдающую школьницу. Одна из ее шестерок пытается как-то ей помочь. Другая же что-то орет мне. Отмахнувшись от нее, ищу глазами Яну. Найдя ее в толпе, машу ей рукой. Она подбегает и я спрашиваю:

— Ты все записала?

Она энергично кидает и восхищенно восклицает:

— Ты была офигенно крута!

— Ага, — отвечаю ей, — сейчас будет лютый пипец, давай сюда телефон.

Она протягивает мне телефон, я его забираю и быстро закидываю видеофайл на свою страничку в соцсети и на аккаунт в местном «ютюбе». Из школы тем временем вываливается охрана и дежурный учитель. Что-то долго они реагировали. Кто-то из зрителей вызывает скорую. Кто-то побежал за школьной медсестрой. Учитель расспрашивает, что произошло. Свидетели этого эпичного события школьной жизни кивают на «трио идиоток» и на меня. Учитель тащит всех причастных к директору. За исключением Падшего Ангела, той прямая дорога в больничку.

Пока поднимаемся к директору и ждем в «предбаннике» — набираю номер «отца». Трубку берет какая-то женщина, представившаяся секретарем. И извещающая меня о том, что Николай Владимирович не может подойти к телефону, потому что бла-бла-бла. Перебиваю ее, представляюсь, говорю, что вопрос жизни и смерти. Секретарша перепугалась и сказала подождать минутку. Секунд через 20 в трубке раздается встревоженный голос «отца»:

— Кайя, что случилось?

Вкратце рассказываю о событиях последних минут. Спрашиваю, что мне делать.

— Прямо сейчас я приехать не могу. У меня очень важные переговоры. Я сейчас пришлю тебе охрану, на всякий случай, и адвоката. Без них ничего не предпринимай. Ни с кем не общайся и не вступай в конфликты.

— Окей, — говорю я, — а что мне отвечать на вопросы директора?

— Скажешь, что отец запретил тебе говорить что-то на эту тему до того, как приедет его представитель.

— Окей, жду, — отвечаю я и кладу трубку.

Сидим, ждем. Стоит гнетущая тишина. Яна, сидящая рядом, схватила своими ладошками мою. Поддерживает меня морально, милаха.

Минут через 10, наконец дверь директорского кабинета открывается и перед нами предстает директор нашей школы, собственной персоной. Причем очень злой.

— Заходите в кабинет! — командует он.

Дежурный учитель, «двое из трио» и я заходим внутрь.

— Что за чертовщину вы устроили на входе в школу? — с явным трудом сдерживая крик, спрашивает Настоятель храма Знаний.

Все молчат. Смотрят в пол.

— Вы двое, опять взялись за старое? — уже не сдерживаясь кричит на идиоток директор.

— Я что, не русским языком вам вчера сказал, что если еще раз из-за вас будет какой-нибудь беспорядок я выгоню вас из школы? Вам это нужно в выпускном классе? — продолжал бушевать директор.

Те вжали головы в плечи и что-то невнятно блеют в ответ.

Помня о том, какие у меня проблемы с головой, директор как можно мягче сказал:

— Кайя, не прошло еще и недели с того момента, как ты вернулась. А школа, которая годами взращивала свою безупречную репутацию, уже успела превратиться в горячую точку. И ты поучаствовала в каждом сражении. Что происходит?

— Александр Геннадьевич, — отвечаю я, — прежде чем мы с вами начали этот разговор, я позвонила папе. Он строго-настрого запретил мне разговаривать на эту тему, до тех пор, пока не приедет его представитель.

— И когда приедет этот представитель? — спрашивает директора.

Пожимаю плечами, сказав:

— Зная своего папу, уверенна, что в самое ближайшее время.

— Хорошо, — говорит директор.

— Ну а вы что скажите? — спрашивает он учителя.

Тот бледнея говорит, что не видел самой драки, выйдя из здания уже когда все закончилась.

— А охрана у нас на что? — орет директор, — нахрена мы каждый месяц платим этим бездельникам деньги, если они не в состоянии обеспечить порядок на территории?

И на этом риторическом вопросе в кабинет директора школы вошли 3 человека. Двое пацанчиков спортивной внешности, явно из каких-то вояк в прошлом. И еще один тип в дорогом костюме, с аккуратной бородкой.

— Адвокат, — думаю я. — И обещанная охрана.

Вновь прибывшие здороваются. После чего адвокат сообщает директору, что ему нужно поговорить со мной тет-а-тет. Мы выходим из кабинета и предбанника. В коридоре кратко пересказываю адвокату события, приведшие к такой ситуации. И протягиваю телефон, с записью инцидента.

— Очень правильно, то что ты попросила свою подругу вести запись, — отметил адвокат очевидное.

Возвращаемся к директору.

Не успеваем сказать и слова, как в кабинет врывается выдающихся размеров женщина. С килограммом «шпаклевки» на лице и золотой цепью, как у 5 °Cent’a, на груди.

— Кто это сделал? — с ходу орет она, голосом, пронзительным, как гудок парохода.

— Кто искалечил мою дочь?

«Двое из трио» тычут пальцами в меня. Разъяренная тетка, несколько секунд недобро осматривая меня, орет: