Тарч (СИ) - Демин Игорь. Страница 23

«Поползешь в барак» — Тарч даже зубами скрипнул от такого отношения. В Улье это, похоже, основной принцип взаимного существования: устанавливать с человеком доверительные партнерские отношения, и в нужный момент всаживать в спину заранее подготовленный нож. Цыган помог свежаку, но когда охота пошла не по плану — использовал его в качестве живой приманки. Люди Резуна, с готовностью помогавшие новым иммунным выбраться из перезагрузившегося кластера, привозят их на свою базу и превращают их в рабов. Дуст, только что предлагавший Тарчу хороший вариант выздороветь и получить возможность приобрести полезный дар, при отказе от сотрудничества готов скинуть его с кушетки и заставить ползком добираться до барака. Может быть, где-нибудь там, за горизонтом, и есть в Улье нормальные люди и нормальное общество. Но пока Тарч таких не встречал.

— Ты же мог бы и не спрашивать меня, да? Привязать и обкалывать, чем угодно, хоть до конца света.

— Мог бы, — с готовностью согласился Дуст, и в его голосе не промелькнуло ни капли сомнений в том, что это было бы самым лучшим выходом, — Любого, не только тебя. Но не хочу. Я суеверный, Тарч. И тебе советую быть здесь суеверным. Нет у меня желания совершать зло и, — Дуст усмехнулся, — Не поверишь, портить себе карму. Улей не наказывает плохих людей, Тарч. Но я не хочу рисковать. Я делаю людям добро и даже эксперименты, через которые мы с тобой пройдем, они призваны облегчить жизнь иммунных, изучить нашу биологию, найти новые составы спека, которые бы помогали, не принося страданий и не вызывая зависимости. Но чтобы тысячи людей получили заветный шприц, ускоряющий заживление ран и при этом не делающий человека роняющим слюни дурачком, кто-то должен немного пострадать. А кто-то — поработать и понаблюдать. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. И мы вместе поможем людям. И всем будет хорошо.

— Я хоть выживу? — У Тарча не было сил спорить, да и выбор у него был незавидный.

— С высочайшей долей вероятности, — Дуст тоже не стал затягивать дискуссию, — Ну что, начнем?

Глава 8. Дуст

Нагретая броня бронетранспортера жгла кожу через плотный камуфляжный костюм. Безжалостное яркое солнце жарило так сильно, что полоска ткани на лбу не успевала впитывать пот, и он, крупными каплями просачиваясь через ресницы, выжигал глаза и застилал зрение, делая картинку мутноватой, словно смотреть приходилось через плотную пленку. Смахивать капли рукой не помогало — пыль, поднимаемая колесами машины, оседала на коже плотным слоем, и лоб постепенно покрывался разводами грязи.

Колонна ехала по дну бесконечного песчаного карьера уже несколько часов, окруженная с обеих сторон высокими желтыми склонами, иногда подходящими к дороге на расстояние вытянутой руки. Там, за краем карьера, все время чувствовалось некое движение. Неуловимое и настолько быстрое, что появляющиеся и тут же исчезающие фигуры размазывались в воздухе, словно на фотоснимках, сделанных с большой выдержкой.

Первое время Тарч пытался привлечь к фигурам внимание остальных бойцов и даже потряс за плечо командира взвода, но сидящие на броне рейдеры или полностью игнорировали призывы новичка, или глупо скалились в ответ, как друзья родителей улыбаются надоевшему ребенку, стремящемуся привлечь побольше внимания.

Тарч не знал, куда и с какой целью едет отряд, что там, где закончится слишком длинный, поражающий размерами карьер и почему им нужно было двигаться именно по этой дороге, где на колонну могут в любой момент напасть сверху, с обоих сторон, те твари, которые бесшумно мелькали за гребнями склонов. Поначалу пытался спрашивать, заговорить с кем-то, но вокруг словно существовал заговор молчания — все ему улыбались, широко оскаливая сверкающие на солнце зубы, но ничего не говорили, ни ему, ни друг другу, и только шум моторов нарушал повисшее вокруг безмолвие.

Или не безмолвие? Тарч вдруг понял, что слышит еще какие-то звуки, пока еще тихие и бестелесные, но повторяющиеся с завидной периодичностью, особенно когда их приносили легкие порывы ветра, прилетающие иногда оттуда, куда направлялась колонна. Еще не разобравшись, что это за звуки и что они могут означать, Тарч уже точно знал, подсознательно догадался, что это могут быть только крики панически испуганных людей, загнанных в угол огромными монстрами Улья и раздираемые на части огромными зубами.

Когда крики людей впереди стали различаться настолько отчетливо, что игнорировать было невозможно, Тарч снова протянул руку к командиру взвода, потряс за плечо, и тот обернулся, так резко, что его лицо в залитых потом глазах Тарча отразилось так же смазано, как и движения призрачных фигур наверху. Потерев глаза грязными руками и проморгавшись, Тарч попытался что-то сказать, указывая рукой вперед, туда, откуда раздавались крики, но его голос снова потерялся в шуме мотора. Слов не было слышно, а на мимику и взмахи руками командир не реагировал, продолжая глупо улыбаться и кивать головой с явной неприязнью. Не услышав за шумом мотора даже своего голоса, Тарч вдруг понял, насколько громко кричат люди, раз их слышно столь отчетливо, даже на расстоянии. И теперь, когда колонна подъехала к источнику звука настолько близко, стало ясно, что это крики не двух-трех попавших в беду человек — это голоса тысяч людей, раздираемых, наверное, сотней монстров. Даже представить было страшно, что там творилась за кровавая баня, но и представлять было не обязательно — источник звука становился все ближе, и вскоре стало ясно, что бойня происходит совсем рядом, за поворотом, в ближайшем ответвлении карьера, уходящем перпендикулярно основной дороге, влево.

Тарч начал догадываться о цели рейда. Он стал ждать, когда бронетранспортеры выстроятся у поворота в каре, чтобы вместе со всеми бойцами занять позицию и открыть по мутантам прицельный огонь, стараясь спасти хотя бы часть еще оставшихся в живых людей. Но вот первая машина, поравнявшись с проходом, не стала замедлять ход, разворачиваться, и проехала мимо, держа прежний ровный темп, за ней вторая, и вот уже БТР, на котором сидит Тарч, проскальзывает вслед за ними, даже не пытаясь что-то предпринять.

Раскинувшаяся перед взглядом картина могла присниться разве что в страшном сне, да и то только человеку, знакомому с миром Улья. Сразу за поворотом ответвление карьера расширялось и представляло собой огромный круглый кратер с несколькими брошенными изрядно проржавевшими карьерными экскаваторами и БЕЛАЗами. По всему кратеру, разгоняемые несколькими десятками крупных мутантов, метались тысячи людей. Пытались взбираться на склоны, прятались в кузовах и кабинах техники, висели гроздьями на стрелах экскаваторов, скидывали друг друга оттуда, пытаясь взобраться еще на метр, срывались, обессилев, и разбивались насмерть. Часть людей, забившись под уходящие вертикально вверх склоны, уже потеряли волю к сопротивлению и стояли, кто на ногах, а кто и на коленях, обхватив голову руками, и гибли, один за другим, издавая только громкие предсмертные крики. Другие старались убежать, хватали камни и арматуру, но умирали при этом даже быстрее, чем те, кто безропотно стоял, так как монстров движущиеся цели привлекали намного больше, а камни и арматуру они попросту не замечали, иногда заглатывая их вместе с человеком.

Тарч бросился к командиру всем телом, налетел, начал трясти за плечи, крича что-то прямо в ухо. Он тормошил сидящих рядом бойцов и обращался к ним тоже, но его продолжали игнорировать и уже не улыбались, только отбрасывали его руки и увлеченно разглядывали представшую перед ними картину гибели беззащитных людей. И когда их машина уже почти проехала поворот, один из рейдеров громко свистнул, и на этот своеобразный зов от общей свалки отделился один из монстров, пожалуй, самый небольшой из тех, что там был. Он вприпрыжку, как щенок, если такое сравнение можно применить к монстру больше полутора метров в холке и метровой в диаметре грудью, подскакал к бронетранспортеру. В его зубах сочилась стремительно чернеющей кровью голова девушки, длинноволосая, с бледной аристократической кожей и сережкой в правом ухе. Мутант подбежал и радостно закинул голову на броню, но подозвавший его боец взял ее за волосы, бросил обратно, монстру, что-то благодарно и одобрительно при этом прикрикнув.