Реабилитация. Путь к выздоровлению (ЛП) - Докукина Наталья. Страница 1

БОННИ ПИПКИН

Реабилитация. Путь к выздоровлению

Автор: Бонни Пипкин

Книга: Реабилитация. Путь к выздоровлению

Серия: Вне серии

Переводчики: Мария Третьяк

Редактор: Светлана Павлова

Вычитка: Виктория Кузина

Русификация обложки: Александра Волкова

Специально для группы: Книжный червь / Переводы книг.

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.

Аннотация.

Посвящается Джесс и Пэгги, моим потрясающим родителям.

В стиле Джэнди Нельсон и Рейнбоу Роуэлл в книге показан наполненный энтузиазмом путь истинной дружбы, безумной любви и неожиданной надежды после юношеского принятия решения сделать аборт.

«Неблагополучная». Так говорят жители маленького городка Нью-Джерси о семнадцатилетней Дженезис. В отношениях со своим бойфрендом Питером девушка находит утешение и стабильность. Но однажды молодой человек оставляет ее в клинике Планирования Семьи, куда они пришли прервать нежелательную беременность. После такого предательства Джен начинает во всем сомневаться.

Но, чтобы вновь обрести себя без Питера, ей необходимо двигаться дальше и одновременно противостоять своим самым болезненным воспоминаниям. Сквозь призму четырех актов пьесы, протекающих в романе, строчка за строчкой, сцена за сценой распадается иллюзия вечной любви молодых людей. Погружаясь все глубже в свое прошлое и исследуя театральный мир андеграунда Нью-Йорка, героиня вновь обнаруживает свою давно забытую мечту. И, лишь отпустив прошлое, Джен приходит к единственному выводу, что ей, наконец, удалось принять сложную, хаотичную подлинную историю своей жизни и идти вперед.

Удивительно захватывающий путь к головокружительному дебюту проделывает Джен, чтобы преодолеть выпавшие на ее долю испытания: в комнате общежития, на домашней праздничной вечеринке, на прослушивании. И, в конечном итоге, ее удивительная история попадает прямо в сердца читателей.

ПОДГОТОВКА

Некоторые рекомендации перед процедурой:

— Не есть и не пить за шесть часов до назначенного времени.

— Если назначены седативные препараты, продумать безопасный обратный маршрут или попросить сопровождать вас в общественном транспорте.

— Надеть свободную, удобную одежду, носки и обувь на плоской подошве. Иметь при себе запасное нижнее белье, а также свитер или толстовку.

— При себе иметь документ, удостоверяющий личность и страховой полис, если планируете воспользоваться страховкой. Оплата производится в полном объеме во время посещения.

— Допускается присутствие только одного сопровождающего, ожидающего в специально предназначенном помещении.

Жаль, я тогда не знала одного:

— «Я люблю тебя» не дает никаких гарантий.

ВЫБОР

Иногда вы делаете выбор, который может сберечь вашу жизнь. И, может быть, делаете этот выбор, руководствуясь определенной причиной, даже прежде, чем реальная причина станет вам ясна. Как у меня сегодня утром, когда я отказалась от обезболивающего по причине того, что хотела все чувствовать. Я хотела почувствовать свой выбор, как он покидает мое тело. И не предполагала, что на самом деле это все существенно изменит, когда тот единственный человек, который сопровождал меня, уйдет во время операции. А я поняла это, когда вошла в комнату ожидания и, изучив море обнадеживающих глаз, обнаружила абсолютное отсутствие того, рядом с кем можно безопасно и уютно приземлиться. В тот момент меня бросили в глубокую-глубокую воду. А в глубокой-глубокой воде нет возможности дышать.

Еще каким-то образом что-то двигает вас вперед. Думаю, это называется инстинкт самосохранения.

Ты можешь сделать это. Просто доберись до автобусного терминала. Однажды ты сделала это, когда Роза хотела купить глупые танцевальные платья в Сохо. Ты сделала это, когда уехала навестить Делайлу. Ты можешь вернуться домой. А чтобы сделать это, нужно двигаться вперед. Просто двигайся вперед.

Я пересекаю улицу и останавливаюсь. Достаю телефон и вижу черный экран. Пустой. Сжимаю аппарат, будто силой могу выудить оттуда сообщение от Питера. Сообщение, в котором он обещает, что вернется за мной, что ему пришлось уйти просто потому, что надо очень срочно что-то получить, что у него какое-то дело в городе, и он хотел воспользоваться возможностью выполнить его, и что он очень сожалеет, что все вышло не так. А еще, что он любит меня. И, возможно, однажды мы будем готовы, но именно сейчас мы сделали правильный выбор. И что он рядом со мной, несмотря ни на что. Неважно, что наши жизни такие разные, неважно, и то, что у меня нет никого, кто позаботился бы обо мне. Что он здесь ради меня, пока я разбираюсь с этим дерьмом.

Но ничего не появляется.

И теперь я должна выяснить, как добраться домой. Ни обезболивающих, ни сопровождающего спутника. Только я и мое запасное нижнее белье.

Слова эхом отдаются у меня в голове: «Ты не должна делать этого, Дженезис. Есть и другие варианты.»

Но я отмахиваюсь, ведь он знает, почему мне пришлось сделать это. Я все объяснила себе, не так ли? И вообще, выбор был не для меня, а для нас. Я загоняю и загоняю наш разговор обратно в самую отдаленную часть своего мозга, и вспоминаю, что стою на Манхэттене на углу улиц Бликер и Мотт, через дорогу от центра планирования семьи. И в моем кожаном ботинке дырка, и больше всего мне хочется, чтобы именно сейчас я пошла к обувному мастеру и поставила заплатку.

Голоса простираются сквозь бетон, спешащие такси разлетаются и сигналят друг другу. Трое одиноких демонстрантов курят сигареты в перчатках без пальцев, прислонив свои таблички с надписями к зданию. Здесь все совсем не так как в Джерси. Отчасти поэтому мы пришли сюда этим утром. Полагаю, более анонимно. Легче затеряться. Ни с кем не столкнешься.

Я смотрю, как из здания выходит девушка со спутницей. Мы вместе были в послеоперационной палате. Там, где нас посадили и оставили истекать кровью, пока мы не будем готовы самостоятельно выйти. У девушки и ее сопровождающей одинаковые растрёпанные волосы и глубоко посаженные глаза. Должно быть, это ее мать, и я пытаюсь представить свою маму, сопровождающую и помогающую мне. Но даже самый слабый образ этой сцены не возникает в моем воображении. Уже не возникает.

— Ты в порядке?

Она стоит прямо передо мной. Я выгляжу брошенной? Потерянной? Неужели кажется, будто мне нужна помощь? Я замечаю, что у меня из ботинка торчит носок.

— Думаю, да.

— Где твоя тачка?

Я молчу.

— Куда ты направляешься?

— Полагаю, в Нью-Джерси.

— Ладно. Ты знаешь дорогу?

— Я могу это выяснить. Со мной все будет хорошо.

Она отпускает мамину руку и подходит ко мне. Я упорно смотрю в землю, не до конца понимая, почему отказываюсь от ее помощи.

— Эй, — говорит она, — протяни руки.

Делаю, как она просит. Девушка тем временем тянется к своей дряблой черной сумке. Вижу, как винил шелушится на заплатках.

— Я в порядке, — говорю я.

— Знаю. Я поняла тебя. Просто не гони лошадей.

Мои руки все еще вытянуты, как у идиотки, пока она копается и копается.

— А, вот они, — и с этими словами она бросает мне горсть леденцов.

— Они были бесплатно, — говорит девушка, повернув лицо вполоборота. Ее мать качает головой и улыбается, а я сдерживаю слезы, выжигающие мне глаза. Затем говорю спасибо и, пока они уходят, стою, опустив голову.