Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь. Страница 43

Признаюсь, я бросила его ненадолго. Услышала близко оленя и пошла посмотреть. У него такие смешные ушки, мягенькие, а рога похожи на дерево, гладкие и чуть-чуть острые на конце. Он посмотрел на меня испуганными темными глазами, бедняжка. А я тихо сказала, что никогда не причиню ему боли. Но потом папа стал кричать на весь лес, и он убежал.

Я быстро нашлась, но папа злился, что я ушла без спросу, и наругал меня. Я хотела сказать, что он сам виноват, что увлекся и не заметил моей пропажи. А потом я подумала, что, пропади он, я бы тоже бы испугалась.

Но я была в восторге, когда увидела дуб. Как же он изменился! Внутри было много места и чисто-пречисто. Кора закрывала вход, как дверь в доме. Папа сказал, что здесь я могу проводить время вне дома, прятаться от мамочки, когда та злилась. Еще он сказал, что плохие люди не додумаются меня здесь искать, потому что не знают таких хитростей, а животные собьются со следа. Мой папа самый умный!»

«На следующий день мы принесли в дуб сено, мягкое одеяло с перьями домашних птичек и мои игрушки. А еще папа из оставшегося куска дерева сделал немного новых игрушек, таких чудных. Я спросила, что это за животное, а он сказал какое-то смешное слово, только с третьего раза смогла выговорить. Кот-лун-ги. Какие-то хищные кошки. Обещал еще разукрасить их красками из мастерской.

Ах если бы этот дуб был в деревне! Чтобы можно было засиживаться тут до темноты, читать книжки (их мы тоже захватили, но мало, в основном те, которые не привлекут внимания мамочки). Нужно дать название этому дубу. Тайник улича. Уголок… Нет, что-то не получается придумать. Ладно, потом, все потом».

«А сегодня папа взял с собой лук и стрелы. Я думала, он охотиться будет. Мне это не понравилось, но хуже, он хотел научить меня стрелять. Ух я запротивилась! Вырвалась и закрылась в дубе. Не буду же я стрелять в животных. Он сдался (я победила!), объявил мир и сказал, что уметь защитить себя неважно от кого — это самый нужный навык. Он сам не охотился, но драться и стрелять из лука умел. Он делал штуки для убийств, за что я очень ругала его.

Я согласилась стрелять, но не по животным. Мишенью стало дерево. Папа достал красивую свою стрелу, дал мне в руки лук и показал, как нужно держать ее и стрелять. Сколько же я раз промазывала, ломала стрелы! Но потом получилось! Я попала. Это так сложно! Столько всего нужно знать! Как правильно держать ноги и руки, закрывать глаз и насколько натягивать тетиву. Очень сложно!

Мимо пробегал вчерашний олень. Папа предложил стрелять, и я почти сделала это. Радость от нового умения бодрила меня. Но нет! Только посмотрела в его глаза, добрые, он же ничего никому плохого не сделал. Он не должен умирать. Я опустила лук.

Папа хмыкнул, и мы пошли домой. Всю дорогу молчал, думал».

«Сегодня я встречала папу из поездки. Я сделала глупость, что так легко ушла из деревни. Кажется, мамочка начала подозревать. Но места тут спокойные, да и с соседними деревнями мы дружим.

По дороге домой папа спросил меня, что я думаю о будущем. Я поняла. Он делает оружие для воинов и продает его, а мама готовит нам вкусную еду, присматривает за нами. Кто-то охотится, а другие лечат. Я ответила, что не хочу работать в его мастерской. Он удивился, думал, что я поэтому возле него часто кручусь.

Я открыла ему секрет, что хочу стать целительницей. У нас это несколько старых противных бабуль, сидящих в доме на краю деревни. Но делать из трав настойки, помогать людям и животным. Вот что я хочу!

Он понял, что мамочке не понравится, но ничего не сказал. Но я слышала, как он прошептал, что нужно заниматься любимым делом, а не то жизнь будет горька. И я увидела его молодого, как он выбирает себе дело на всю жизнь. Он-то в своей мастерской целыми днями проводит. И так счастлив, когда удается сделать самую лучшую броню.

Тут и думать нечего! Вот только мамочка хочет, чтобы я тоже так делала, как папа, потому что он хорошо получает за это. Не знаю, не знаю».

От чтения прервал раскатистый, как гром, смех Михея, полностью уничтоживший значение их тайного места — эти гортанные звуки отражались от древесных стен, многократно усилившись, отчего в ушах зазвенело. Юрий поглядел через плечо на беспечных товарищей: кажется, им нравилось общество друг друга. К тому же лицо Сидни налилось привычными красками, появилась живость и с каждой минутой возвращалась былая речь.

Две закорючки в конце каждой записи, походившие на буквы «Ан», напоминали об Анжеле. У призрачного юноши в душе зрело зерно беспокойства: он не знал, в какое место она отправилась и где ее искать, зачем ей срочно понадобилось отлучиться и почему она не сказала даже основных вещей.

Юрий окликнул Михея и попросил его провести призрачную девушку к могиле, когда начнет темнеть; тот не стал возражать и сел на пол подле нее с ожиданием очередного разговора.

На некоторое мгновение Сидни замолкла, пристально поглядев на лицо друга, на котором эмоции не отражались, но передавались через глаза.

— Юра, — сказала она в тот момент, когда юноша уже приблизился к порогу. — Знаю, что ты думаешь о ней. Странно, что она так резко ушла, ничего не сказав. Возможно, это связано с «Искателями».

Талант №13. Умение не причинять боль

Чтобы понять, почему Анжела попала в плен, нужно знать о ней несколько фактов.

Факт первый: она, пожалуй, самая упертая призрачная девушка на кладбище.

Факт второй: она вторглась на территорию врага в одиночку.

Факт второй с половиной: в одиночку, потому что это дело и решение касалось только ее.

Факт третий: враг ожидал этого.

Факт четвертый: она попала в плен.

Факт пятый, заключительный и самый печальный: ее друзья об этом не знали.

А теперь, когда известны причины этого события, посмотрим на него подробнее.

Группа «Искатели» занимала два кладбищенских склепа, что уже говорило о количестве ее членов, но в действительности их было еще больше. Основное преимущество заключалось в том, что призраки, работавшие на общее благо — они в это верили! — находились в каждой части кладбища. К тому же, если в каком-то участке не было подчиненных Ника, он незамедлительно вербовал новичков или же находил крючок для бывалых призраков. И внешности всех членов группы запомнить было просто невозможно, а потому им мог быть любой.

Анжела миновала открытые тропы и места, где обнаруживались хотя бы двое призраков: «Искатели» редко ходили по одному. Стволы деревьев, некоторые особенно высокие надгробия стали прекрасной маскировкой, но спрятать яркий пучок волос все же было трудно. Хотя своими шагами по чужим могилам призрачная девушка скорее выдавала себя, ведь их владельцы могли запросто выглянуть и возмутиться, пришлось пойти на такую необходимость.

Главный склеп «Искателей» располагался на слепом конце тропы и смотрел в сторону трактира; казалось, эта длинная тропа имела две крайности — светлый и радостный трактир и подземное царство мрака и разбоя. Сбоку от него, как младший брат, стоял второй склеп, который и составлял конечную цель Анжелы. Спутать эти темно-серые строения с закругленной крышей, покрытой черепицей, и четырьмя острыми колоннами на углах мог только слепой, если его раскрутить вокруг оси; к тому же призрачная девушка кожей чувствовала напряжение, исходившее от каменной двери, поросшей мхом, и прилежавшей земли, под которой и совершалось все зло.

Вдруг тяжелая дверь главного склепа приоткрылась — и Анжела мгновенно осела на землю, спрятавшись за надгробием; положение было не лучшим: ряд гранитных плит располагался торцом, отчего скрыть широкие плечи за узкой полосой камня не представлялось возможным. Двое призрачных юношей, новичков, которые находились в общем склепе по случаю собрания группы, точно бы заметили незваного гостя, если бы не смеялись так громко и глядели дальше собственного чувства гордости. Надменные голоса их говорили, что они счастливы чувствовать превосходство над другими призраками. Все новички без исключения, увидев возможности «Искателей», считали, что желания уже прыгнули им в ладони.