Ад идет с нами (СИ) - Гедеон. Страница 63

На этом месте рёв Грэма оборвался, сменившись судорожным всхлипом.

Рам нашарил на подоконнике выроненную сигару и затянулся.

– Грёбаная планета, – выдохнув клуб дыма, сказал он, понимая, что теперь придётся менять трусы. – Я кончил и закурил…

Через минуту в кабинет бомбой влетело голое тело, шмякнувшись точно под ноги полковника.

– Вот этот говнюк, – сообщил входящий следом Нэйв.

Глядя на его походку с ногами врастопырку, Рам понял, что проблема смены нижнего белья встала и перед “сфинксом”. И ещё перед многими, если судить по разъяренно-недоумённым воплям в коридоре.

Почему-то это развеселило полковника.

– Лейтенант Фош, – опознав голое тело, начал Рам. – До сего момента я считал, что иметь одним членом всю комендатуру – это моя привилегия. Но признаю – вы меня переплюнули.

– Рад стараться, месье полковник! – приняв вертикальное положение, вскинул руку к виску лейтенант.

На лице Фоша не наблюдалось и тени раскаяния.

– Но иметь своего командира – моветон, – стараясь не заржать, продолжил Костас. – Потому объявляю вам три наряда на службу за нарушение субординации, два наряда – за нарушение формы одежды… точнее, отсутствие таковой. И штраф в размере суточного жалованья за нарушение пропускного режима.

– Есть пять нарядов на службу и штраф, месье полковник! – проорал Фош.

– А теперь пусть ваша подруга проваливает из комендатуры! Всё, лейтенант, свободны, – махнул рукой Костас.

Лейтенанта как ветром сдуло. Рам посмотрел в окно, затем – на раскорячившегося Грэма и захохотал. Секунду спустя к нему присоединился и контрразведчик.

– Надо будет потом глянуть, что Дана наснимала, – выдавил сквозь смех Костас. – Чую, ржать будем долго!

– Начинаю понимать, почему в многоквартирных домах живут в основном приезжие или молодёжь, – отсмеявшись, поделился открытием Нэйв. – Я б согласился только на частный дом в удалении от соседей.

На вопли штрафника за окном они уже не обращали внимания.

– А я призадумался, что в местных бардаках творится, если там со всех сторон такое, – Костас стряхнул пепел и вновь затянулся. – Пожалуй, после такого утра внемлю совету мэра и схожу в квартал удовольствий к местным спутницам.

– Лучше оставьте в комендатуре оружие и те предметы, что боитесь потерять и ни в коем случае не отключайте комм, – посерьёзнел Грэм.

Он невольно вспомнил секс со Свитари. Водоворот страсти, поглощающий без остатка, заставляющий забыть о времени и не обращать внимание на творящееся вокруг. Даже без эмпатии это было настолько прекрасно, что Нэйв иногда задумывался, сможет ли заниматься любовью с обычной женщиной после такого. А уж с эмпатией…

– Но могу сказать, что вы не пожалеете, – добавил капитан.

– А как же “без штанов, оружия и репутации”? – ехидно поинтересовался Костас.

– Так я и говорю: не берите оружие, – без тени смущения парировал Грэм. – По собственному опыту.

На пороге появилась ухмыляющаяся от уха до уха Дёмина, торжественно потрясающая зажатым в руке коммом.

– Я ещё не знаю что потребую за это видео, но уже понимаю, что оно бесценно, – объявила она.

Грэм покосился на коммуникатор с некоторым опасением.

– Вас не записала из уважения, – правильно поняла его взгляд Ракша.

– Вот нет чтобы сказать, что из страха перед всемогущей контрразведкой! – притворно возмутился Грэм.

– Так, кто куда, а я приму душ и разведаю, так ли хороши местные профурсетки, как их рекламируют, – объявил Костас. – Если утрахаюсь вусмерть – не поминайте лихом. И напоминаю: у вас двоих тоже выходной.

И вышел из кабинета.

– А мысль дельная, – задумчиво протянул Нэйв. – Последую примеру, поданному старшим товарищем.

Несмотря на все меры предосторожности, Грэму периодически доводилось то хапнуть дозу феромонов, то, как сейчас, получить “дозу чужого веселья” при отлове загулявших патрулей. И мысль о нормальном здоровом сексе уже казалась не отвлекающим от службы излишеством, а единственным способом прочистить мозги.

К тому же, недавнее происшествие и воспоминания о Свитари взбудоражили воображение и Нэйву стало любопытно полноценно испытать секс с эмпатом. В конце-концов, должен же он понимать, что заставляет патрульных раз за разом забивать болт на службу, переходя с маршрута патрулирования на маршрут “постель подружки – койка на гауптвахте”..

– Везёт вам, – вздохнула Ракша и задумчиво окинула взглядом сад, где заканчивали порку штрафников. – Я как-то по бабам не очень. А местные – все бабы, куда ни плюнь. Что с хреном, что без.

Она презрительно сплюнула на цветочную клумбу.

– Разве что у Зары есть яйца, но я за традиционные ценности, – хмыкнула Дёмина. – Пойду хоть на Рогалике полетаю.

– Ты же понимаешь, что разобьёшь сердце его хозяину? – не удержался от подначки Грэм. – Точнее – безжалостно оттопчешь ему губу?

В том, что идиллиец попытается, как говорят местные, “испытать новые ощущения”, Грэм не сомневался. Может, не столь прямолинейно, как остальные его соплеменники, но попытается.

Грэм хорошо помнил взгляд идиллийца, когда Дана садилась в броневик – с таким азартом охотник смотрит на желанную добычу. И в чём-то идиллиец был прав – Ракша действительно могла подарить ему новые, яркие, незабываемые впечатления. Например, множественные переломы нижней челюсти и всех четырёх конечностей. Вряд ли почтенный владелец питомника когда-либо испытывал нечто подобное.

– Я не сплю с теми, кого не уважаю, – отрезала Дёмина. – А те, кто не защищают свою планету, не заслуживают уважения.

Глава 26

Планета Идиллия. Зелар, квартал удовольствий

Квартал удовольствий Зелара раскинулся широко, тесно соприкасаясь с туристической зоной. Размером он уступал столичному, как истребитель крейсеру, но всё же мог дать фору многим специализированным зонам на крупных планетах.

Вопреки расхожему мнению, речь шла не об “улице красных фонарей”, а скорее о месте сосредоточения разноплановых заведений, направленных на получение телесного удовольствия.

Едва ли не половину всех заведений составляли едальни самого разного толка: от вычурных ресторанов с изысками вроде приёма пищи в абсолютной темноте, до примитивных на вид заведений, где мясо обжаривалось на тиаматский манер — на открытом огне. Аромат от него шёл просто сногсшибательный – местные повара управлялись с приправами так же ловко, как китежцы с оружием.

От обилия вкусных запахов рот Грэма наполнился слюной, а всё более и более частые “эмпатические прикосновения” невольно вызывали праздничный настрой. Немало способствовала ему и музыка, лившаяся, казалось, отовсюду. То были не оглушительные, стремящиеся перекричать друг друга, записи популярных исполнителей, сливающиеся в сводящую с ума какофонию.

Только живая музыка.

Уличные музыканты, профессионалы на эстрадах ресторанов и клубов... Шагая по кварталу Грэм наслаждался переходом одной затухающей мелодии к другой, ещё только набирающей силу.

Незаметно для себя Грэм начал улыбаться. Да, разумом он понимал, что во много это результат воздействия чужих эмоций, но, в конце-концов, разве это плохо – когда кто-то делится с тобой радостью?

Он размышлял – куда отправиться в первую очередь: к ближайшему источнику аппетитных ароматов, в знаменитый “Сад Спутников”, где по слухам обитали самые умелые жрицы любви во всей обитаемой вселенной, или же просто подцепить подружку из местных? Грэму как раз недвусмысленно улыбалась компания идиллиек с открытой террасы, но тут до слуха гефестианца донёсся знакомый, сводящий с ума звук.

Бубенцы.

На небольшом помосте у ночного клуба через дорогу пленительно выгибалась в танце идиллийка с ножными браслетами-бубенцами. Их мягкая трель воскресила в памяти Грэма каюту на хаусботе, бьющиеся в агонии тела Лорэй, самодовольную ухмылку остроухого...