Пятый Посланник (СИ) - Пылаев Валерий. Страница 40

Гнев рванулся изнутри еще раз — и вдруг утих. Я выдохнул, прикрыл глаза и привалился спиной к камням. Даже после жаркого дня они все еще оставались прохладными.

Пожалуй, и мне стоит охладить голову. Может, местные и не слишком-то дружелюбны к чужакам, но не они сказали Бабуру слова, после которых он захотел драться всерьез. Мы оба получили то, что заслуживали — но мои раны заживут еще до того, как наступит ночь. А вот парню вполне могло не повезти: я вспомнил, как хрустнула под моими руками переносица. Как ударилось о землю могучее тело, до этого не знавшее поражений…

Проклятье. Надеюсь, он хотя бы не повредил позвоночник.

— Ты в порядке?

Мерукан появился из-за деревьев и уселся на траву в нескольких шагах от меня. Вид у него был взъерошенный — похоже, старейшины устроили ему тот еще разнос.

— Я цел, — буркнул я. — Пришел сказать, чтобы я проваливал отсюда?

— Нет… Пока нет. — Мерукан втянул голову в плечи. — Шандар в ярости. Бабур — лучший охотник Ашрея, а после драки с тобой он еще долго не сможет выйти за скалы.

— Не я заставлял его драться. — Я сложил руки на груди. — Он сам пожелал этого. А ты поставил на меня свой нож.

— И он все еще со мной. — Мерукан усмехнулся и хлопнул себя по боку. — Хотя козу мне так и не отдали. Мадхав сказал, что ты дрался нечестно.

— Мы оба дрались… нехорошо, — признался я. — Но в этом есть и вина Бабура.

— Тебе здорово досталось, — кивнул Мерукан. — Я и не думал, что ты поднимешься после таких ударов. Агни милосердный, если бы я знал, что все так закончится — сам бы вышел против Бабура! С мной ему не пришлось бы долго возиться… Ты можешь идти?

— Могу. — Я кое-как поднялся на ноги. — Мои раны быстро заживают.

— Хариш хочет говорить с тобой. — Мерукан указал куда-то вглубь Ашрея. — Пойдем, я провожу тебя к его дому.

— Хариш? — удивился я. — Я думал, здесь всем заправляет… тот, с бородой.

— Шандар? Нет. — Мерукан улыбнулся. — Старик говорит больше всех, но последнее слово всегда остается за Харишем. Он мудрый человек … но не стоит его сердить.

— Я его уже рассердил. — Я протиснулся между деревьями. — Похоже, придется подыскать себе другое жилище, друг мой.

— Надеюсь, ты ошибаешься, Рик, — отозвался Мерукан. — Если бы Хариш желал изгнать тебя — не стал бы тянуть. Но пока он лишь желает поговорить с тобой в своей хижине.

Что ж, хижина, так хижина. В конце концов, взвалить на плечо меч и гордо удалиться в пустыню никогда не поздно. Я проследовал за Меруканом до самого противоположного края Ашрея. Вопреки моим ожиданиям, старец-Хариш жил не в одном из каменных домов у озерца, а в чем-то вроде шалаша, прилепившегося к скале. Когда мне было двенадцать, мы с соседскими мальчишками построили себе домик на дереве — и он, пожалуй, оказался бы вдвое больше обиталища верховного старейшины. Чтобы пройти внутрь, мне пришлось пригнуться.

— Садись.

Хариш указал на плетеный коврик. На точно таком же сидел и он сам, и Бабур. Тот лишь скользнул по мне недобрым взглядом, но не сказал ни слова. Что ж… вряд ли белобровый старец позвал нас обоих, чтобы мы продолжили драку в его доме. А я не имел ничего против Бабура. Он здорово разозлил меня… нас с ярлом Виглафом, но уже получил свое сполна. Одна только распухшая втрое переносица отправила бы меня-прежнего на больничную койку как минимум на неделю. А Бабур держался — хоть ему явно и было нелегко.

Хариш воткнул ему в плечо длинную тонкую иглу — уже пятую или шестую по счету.

— Акупунктура, — пояснил он, поймав мой удивленный взгляд, — искусство древних целителей. Мне потребуется твоя помощь, Рик.

— Моя? — Я тряхнул головой. — Но что я…

— Возьми это. — Хариш протянул мне глиняную миску с коротенькой толстой палочкой внутри. — Листья шатавари могут исцелить любые раны, но их нужно как следует растереть. А твои руки куда сильнее моих.

Поработать подручным лекаря?.. Что ж, почему бы и нет — особенно если это поможет мне задержаться в Ашрее. Я забрал у Хариша его нехитрые инструменты и принялся измельчать слегка подсушенные листья палочкой-пестиком. Пахучая трава не слишком-то желала превращаться в порошок и скорее размазывалась по стенкам, но где-то через четверть часа Хариш закончил колдовать с иглами и отобрал у меня миску. Результат его, похоже, удовлетворил: плюнув в ошметки листьев, он пропитал получившейся кашицей крохотную тряпочку и осторожно, кончиками пальцев пристроил ее на искалеченный нос Бабура.

— Северянин нанес тебе эти раны, — негромко проговорил Хариш. — Но он же и помог мне их залечить. Я не хочу видеть вражды между вами. Ты понял меня?

— Да, Мастер Хариш, — так же тихо отозвался Бабур. — Между нами нет вражды. Рик искупил свою вину.

— Это так, — кивнул Хариш. — Но твое тело будет болеть еще долгие дни. Такова расплата за ошибки, Бабур.

— Я знаю, Мастер Хариш. Я был слишком глуп и самонадеян.

— Ты позволил гордыне взять верх над разумом, Бабур. — Старейшина чуть отодвинулся назад и уселся поудобнее. — Поразмысли об этом… А теперь ступай. Я хочу говорить с Риком наедине.

— Да, Мастер Хариш, — ответил Бабур и через несколько мгновений исчез за пологом, заменявшим жилищу старейшины дверь.

Мастер Хариш?! Ничего себе… Не знаю, что все это значит, но, похоже, я только что стал свидетелем необычного разговора. Вряд ли такое могло предназначаться для чужих ушей. Значит…

— Кто ты такой, Рик-северянин? — Хариш посмотрел мне прямо в глаза. — И что тебе нужно в Ашрее?

— Мерукан сказал, что это место — убежище для всех Безымянных. — Я опустил голову. — Я не хотел…

— Ты можешь обмануть своего друга, но не меня. — Хариш сурово сдвинул брови. — И я снова спрашиваю тебя: что высокородный Владыка хочет отыскать здесь, среди таких, как мы?

Глава 23

— Хочешь спросить — как я узнал? — Хариш без труда увидел в моих глазах незаданный вопрос. — Ты научился скрывать свою силу, но для того, кто умеет смотреть, она видна не хуже, чем черный камень среди пустыни. Владыкам никогда не было дела до Безымянных — зачем ты пришел сюда?

— Я не Владыка, — ответил я. — Ты прав, Хариш-джи — боги дали мне силу Джаду, но я никогда не носил золотой пряжки и не назывался высокородным Владыкой.

— Разве такое возможно? — Хариш склонил голову набок. — По законам Императора даже капли крови Кшатриев — священна. И даже тот, кому не дано подняться выше первой Ступени Восприятия — Владыка и полноправный член клана.

— Может, и так. — Я пожал плечами. — Но я никогда не знал своего клана и не учился боевому искусству Кшатриев. Мой отец был сильным человеком… я думал, что просто с годами стал таким же, как он…

— Вот как?.. Возможно… Все возможно.

Взгляд Хариша просвечивал меня, как рентген, но я не отводил глаз. В конце концов, в мои словах совсем немного лжи: я действительно не Кшатрий.

— В тебе сильна кровь северян, — произнес Хариш. — Когда-то давно многие среди Владык клана Белой Чайки выглядели, как ты. Мне не приходилось слышать, чтобы дар Джаду пробуждался через поколения — но многое в этом мире не снилось даже мудрецам, Рик.

— Тебе известно много о Владыках и их силе, — заметил я. — Уж не оттого ли Бабур называет тебя Мастером?

— Видимо, богам захотелось посмеяться, если они свели нас вместе, Рик-северянин. — Хариш улыбнулся. — Я действительно знаю немало и о силе Джаду, и об искусстве Вуса-мату. А ты не знаешь ничего, хоть и наделен даром… Я видел, как ты двигался в бою с Бабуром. Если бы не дар Владык, он легко победил бы тебя.

— Это так, Хариш-джи. — Я склонил голову. — Но я пытался сражаться честно. Я не слабее его, но никто и никогда не учил меня тому, что умеет он. И я едва ли я ошибусь, если скажу, что учитель Бабура сейчас сидит передо мной.

— Боги дали тебе не только великую силу, но и острый ум, Рик-северянин, — кивнул Хариш. — Ты прав. Бабур — мой ученик, хоть его тело никогда не сможет раскрыться, чтобы впустить Джаду… Но неужели боги решили послать мне еще одного?