Сага листвы (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна. Страница 55

И Торус, лениво развернувшись, посмотрел через плечо:

— Салз, ты мне друг? Потрешь спину? А то тянуться несподручно.

— Что, банщик не придет? — Мидес подтащил к себе стоящую на бортике купели плошку с мылом и принюхался. Пахло резко, сладко и тягуче — словно в воздухе медленно разливалась патока. Даже странно, что он не почувствовал аромата сразу.

— Я велел, чтобы нам не мешали. Терпеть не могу, когда во время отдыха перед носом слуги снуют. Впрочем, если ты считаешь, что я задеваю твою гордость…

Элвилин дернул острым плечом и, привстав, потянулся к серебряному колокольчику на лавке:

— Тьфу, далеко…

— Да, ладно, — Салзар даже слегка устыдился, глядя на несчастную физиономию друга. — Мне не сложно.

Ткнул лыковым мочалом в плошку и повернулся к Торусу, созерцая голову, торчащую из воды: — Где там твоя спина?

Элвилин привстал, повернулся, облокотившись на бортик, а потом изящным жестом откинул на грудь мокрые волосы. Запах патоки стал еще сильнее, а некромант поймал себя на том, что рассматривает тонкую шею пришлого, так похожую на женскую. А еще молочно-белую кожу на плечах… с прилипшими розовыми лепестками.

— Ну что же ты? — негромко спросил элвилин. — Три, да посильнее.

— Э… — Салзар почувствовал себя неловко, точно было сейчас в них с Торусом что-то необычное, запретное, какая-то тайна на двоих. И этот запах… он будил в Мидесе неясные воспоминания. Важное знание, сосредоточиться на котором никак не получалось.

— Так что там с княжной? За кем она, в конце концов, оказалась замужем? — охрипшим голосом спросил некромант и кашлянул.

— За пьяницей и недоумком. Главой Школы изящных искусств. Впрочем, в одном этому ничтожеству не откажешь — он так мастерски дурит головы, что добрая половина моих соотечественников считает его гением, — голос Торуса одновременно сочился ядом и звенел от обиды.

— Прости, если я заговорил о неприятном, — покаялся Мидес, ловя себя на мысли, что сейчас ему больше всего хочется защитить друга.

— Ай, пустое, — снова дернул плечом эйп Леденваль, и Салзар почувствовал, как под рукой сдвинулась мокрая гладкая кожа. — Знаешь, если каждый раз обращать внимание на выходки дам… Может, в этом и есть секрет элвилинского долголетия? В равнодушии?

Торус хохотнул, но, тут же посерьезнев, повернулся к Мидесу в профиль:

— Я иногда думаю, что Звезды… Судия… называй, как хочешь, несправедливо обошлись с нами, мужчинами. Не дав нам возможности заключать союзы, наградили, тем не менее, удивительным взаимопониманием.

А еще я думаю, что если бы не связавшая нас древняя клятва плодиться и размножаться, многие элвилин предпочли бы вовсе не связываться со вздорными девицами.

Рука Салзара замерла в воздухе, а сам он, совершенно не представляя, что ответить, молча, созерцал мыльные пузыри, блестящие на загривке эйп Леденваля.

— У тебя лопатки торчат, — зачем-то, наконец, прошептал некромант, — совсем как у девчонки…

— Ого! — Торус развернулся и осторожно заправил прядь волос Мидесу за ухо. — А я и не думал, что ты такой знаток девчонок.

— Причем тут знаток, когда вокруг то и дело крутится Джоанна, — Салзар тряхнул головой, пытаясь вспомнить о чем-то важном, связанном с Джонькой, но думать было лень. Патока уже не просто разливалась во влажном воздухе павильончика — она опутывала тело, текла по венам, понуждала жилы петь, будто натянутые струны, оставляла приторный вкус во рту.

— К лешему Джоанну, — двинувшись в воде, Торус оказался вдруг очень близко, так, что Мидес ясно ощутил рядом жар гибкого тела.

— К лешему… — шепотом согласился некромант. Тряхнул головой, отгоняя чувство вины, откуда-то с задворков сознания взглянувшее карими очами Хельги Блэкмунд, и посмотрел пришлому в глаза.

И глаза эти, показавшиеся почти человеческими из-за расширившихся зрачков, стали последним воспоминанием Мидеса прежде, чем тот пришел в себя за низким столиком у окна.

— Еще кофе? — безмятежно поинтересовался сидящий напротив Торус и выразительно кивнул на серебряный кофейник, стоявший посередь блюдечек с пирожками, пончиками и чем-то невесомо-воздушным на вид.

— Зефир, — пришлый проследил за взглядом некроманта. — Между прочим, последняя новинка столичных кондитеров. Полагаю, что без магии тут не обошлось.

Салзар с сомнением придвинул к себе блюдо, принюхался — новинка отдавала ванильной сладостью — и вздрогнул. Патока. Липкие потоки больше не разливались в воздухе, и Мидес скрипнул зубами, неожиданно ярко и в подробностях вспомнив, что происходило в купели.

— Ты что? Заколдовал меня?

Эйп Леденваль откинулся к стене и, прищурившись, скрестил руки на широкой груди.

— И с чего я взял, что он на девицу похож? — отстраненно подумал Салзар, созерцая бугры мышц на тонких, но вполне себе мужских руках друга. Друга ли?

— Еще скажи, что тебе не понравилось, — криво усмехнулся пришлый и, увидев, как сжимает кулаки некромант, неожиданно рассмеялся. — Ладно, прости. Не думал, что ты такой впечатлительный. Хотя…

Торус сделал загадочное лицо, а Салзар насупился еще больше и поправил сползшую с плеча простыню. На всякий случай.

— Что «хотя»?

— Многовековая практика навела меня на мысль, что если кто чего действительно не хочет, то магия не сработает. Это я о любищах.

— Да я тебя! — Салзар взъярился. Не потому, что были нарушены церковные постулаты — в конце концов, чего только не насмотришься, живя в общежитии для вечно нищих и пьяных студиозусов. Больше всего рассердило некроманта, что им сыграли, словно балаганной куклой, не спросив позволения. А сейчас этот короед еще смеет говорить…

Мидес вскочил на ноги, всерьез собираясь набить Торусу морду, ну или заклинанием припечатать, тут уж как получится.

— Вот еще одно подтверждение правдивости моих слов, — эйп Леденваль криво усмехнулся, глядя снизу на воинственно пыхтящего некроманта. — Не задень я правды, ты бы так не взбеленился. Ладно, Мидес. — Торус посерьезнел. — Во-первых, пожалей павильоны. Если мы сейчас устроим магический поединок, от них мало чего останется. А, во-вторых, прости.

Честно.

Эйп Леденваль тоже поднялся и протянул некроманту ладонь:

— Обещаю, что без твоего согласия больше не стану устраивать подобное.

Иногда мне просто сложно удержаться, любовная магия — моя природа, порой я пользуюсь ей неосознанно. К тому же, мой народ куда проще относится к таким забавам.

Некромант сглотнул, с трудом подавив рвавшуюся наружу темную волну магии. Действительно, несдержанность ни к чему хорошему сейчас не приведет. К тому же, а ну, как Торус действительно прав, и есть у Мидеса в душе тайный уголок, о котором хозяин не подозревает?

Он медленно пожал протянутую руку и сердито буркнул:

— И часто ты не сдерживаешься?

— Ага, — пришлый обезоруживающе улыбнулся. — В защиту себя скажу только, что недовольные, навроде тебя, редко попадаются.

— Представляю, в каких кругах ты вертишься, — скривился Мидес.

Плюхнулся отбратно на скамеечку и, поняв, что проголодался, решительно потянулся к блюду с пирогами.

— Круги как круги. Скучающие аристократы, в основном. Но это славно, что в тебе наконец-то проснулся аппетит.

Эйп Леденваль удовлетворенно кивнул и последовал примеру друга.

Глава 17

— Сидеть! То есть, молчать! То есть, и то и другое!

На старичка-профессора с седой всклокоченной шевелюрой смотреть было одновременно и смешно, и грустно. Он широко размахивал руками, суетливо перебегал с места на место, рассказывая подопечным о том, как следует обращаться с каталогом и, время от времени, пытался усмирить смешливых девиц с женской половины аудитории. Впрочем, назвать аудиторией небольшой зал в закрытой части библиотеки язык не поворачивался. Общее занятие второкурсников всех магических школ проводилось здесь раз в неделю, и Хельга терпеть не могла спертый воздух помещения, становившийся таким, когда в библиотеку набивалось около полусотни человек.