В львиной шкуре 2 (СИ) - Решетников Александр Валерьевич. Страница 30

Первое, что сделал капитан, это отправил в Гоа на пяти судах захваченную казну и весь дворцовый гарем — пусть визирь порадуется. Второе, обратился к местным старейшинам с просьбой, спокойно исполнять свою работу дальше. Купцам намекнул, что в ближайшем будущем имеется возможность расширить торговлю. С аристократией договорился — они не рыпаются, он не устраивает репрессий. Вся вина за бунт ляжет на покойного раджу. А то, что во время штурма города погибли люди, тут уж ничего поделаешь! В противном случае жертв могло быть значительно больше. Захваченные парусники вернули владельцам. На всё ушло ровно сутки. В Какинаде для поддержания порядка осталась одна тысяча пехотинцев под руководством офицера, участвовавшим вместе с Олегом в битве под Гоа. А свой полк капитан пополнил дворцовой стражей, решив испытать их лояльность при штурме Раджамундри. Флагману и парусникам он приказ покинуть гавань Какинады и отправляться к устью реки Годавари, которое находилось на двадцать пять километром ниже города. Оттуда им предстояло доплыть до ставки шаха и переправит его войска к стенам Раджамундри, заодно пощипать город артиллерийским огнём. В принципе, это можно было сделать изначально, не захватывая Какинаду, но в Звёздном решили иначе. Порт, располагающийся на восточной побережье Индии, нужнее. Причём целый, невредимый и обязанный Олегу своим спокойствием.

Солнце садилось за горизонт, когда разведчики доложили, что Раджамундри находится всего в пяти километрах пути. Олег Быстров приказал полку остановиться и разбить лагерь, выдвинув вперёд боевое охранение. Вскоре он вызвал к себе троих самых верных офицеров.

— Ефим, Роман, Андрей, — говорил капитан своим землякам, — ворвавшись в Раджамундри, вы первым делом должны пробиться к городской тюрьме.

— А что там?

— Там узники, которые не должны выйти оттуда живыми.

— Так вроде мы освобождаем город, — удивился Андрей.

— Именно! Мы освобождаем город и в результате этого узники погибают от сабель или копий бунтовщиков. Понятно?

— Значит огнестрела быть не должно? — хмыкнул понятливый Ефим.

— Не должно. Лучше если с огнестрелом рядом будут лежать бунтовщики. И ещё, возьмите на это дело самых надёжных людей.

— Мы поняли, Олег. Когда штурм начнётся?

— Думаю с первыми лучами солнца. С того берега должны подать сигнал — две красные ракеты. Я получил известие, что шаху уже сообщили о приближении парусников. К утру он должен начать переправу солдат, а флагман пушечной стрельбой станет отвлекать мятежников.

— Большое войско придётся переправлять? — спросил Роман.

— Двести боевых слонов, десять тысяч всадников и ещё сорок тысяч пехотинцев.

— А в городе сколько?

— Думаю более-менее подготовленных воинов тысяч десять. И ополчения два раза по столько же.

— Много, — почесал кучерявую макушку Андрей.

— Согласен. Лучше, конечно, если бы часть мятежников вышла из города и атаковала нас.

— Картечью хочешь их угостить?

— Хотелось бы, но… Нам нужна неожиданность. Пусть всё внимание мятежников будет на войсках шаха.

— Главное, чтобы он сам не подкачал, — покривился Андрей. — Решит ещё, что спешить некуда и тогда вся задумка уйдёт псу под хвост. Если мы будем обнаружены, то никакой неожиданности не получится.

— Думаю, что впереди растущий лесок прикроет нас до поры до времени от постороннего взгляда, — успокоил его Олег. — Но как бы то ни было, первоначальное задание остаётся в силе при любом раскладе.

— Понятно.

"Сука — шах", как позже назвал Мухаммада III Андрей, действительно никуда не спешил. Мало того, ему даже вечером не стали сообщать, что скоро прибудут парусники — не хотели будить. Новость он узнал лишь после завтрака. До обеда совещался со своими князьями. На совещании решили, что войско начнёт переправу со следующего утра. К этому времени из стана Олега Быстрова убежали два лучника, которые раньше охраняли дворец в Какинаде. Беглецов заметили, но поймать не успели. В результате они донесли, что недалеко от города стоит всего пять тысяч пехотинцев и где-то три сотни всадников. А завтра на этот берег переправятся войска шаха. В городе решили, что неприятеля лучше бить поодиночке. Сегодня тех, что затаились поблизости, а завтра других, которые попытаются высадиться на берег. Если только ночью снова не удастся поджечь средства переправы.

Узнав о перебежчиках, Олег на всякий случай приказал готовить лагерь к обороне. К тому времени, как силы бунтовщиков вышли из города и выстроились для атаки, вокруг него была выкопана двойная линия V-образных рвов. Располагались они друг от друга на расстоянии тридцати шагов. Их ширина и глубина равнялись двух метрам. Острозаточенные колья, направленные на противника, вкопали только за второй линией рва. Пушки, обращённые стволами к фронту, установили на насыпные возвышения через каждые пятьдесят метров. Между ними в пять шеренг выстроились пехотинцы. Две тысячи стояли лицом к врагу и ещё по тысячи защищали фланги. Причём правый фланг усилили бывшей дворцовой стражей из-за наличия небольших холмов с той стороны. Очень уж удобно оттуда было нападать на лагерь. Всадники хоронились в тылу.

Так как единая военная формы отсутствовала вовсе, то пехотинцы Олега выглядели несколько пёстро. Кожаные туфли или сапоги, шаровары, плотный стёганый халат и тюрбан составляли основную одежду солдата. Некоторые так же носили кольчугу или кожаный нагрудник. Единственное, что капитан ввёл в обязательном порядке — кусок жёлтой материи, нашитый на правое плечо. Вооружены они были, кроме ружья, небольшим копьём, саблей и круглым щитом. Десятники и лейтенанты вместо ружей носили пистолеты. Бывшая дворцовая стража имела только луки и сабли. Кавалеристы визиря одевались в тяжёлые чешуйчатые доспехи, а их арсенал состоял из длинного копья, лука, сабли и круглого щита. У некоторых дополнительно были кинжалы и прочее, опасное для здоровья оружие.

— Что такое? — шах несколько удивлённо изогнул правую бровь и оторвался от ужина.

— Что случилось, о, Великий? — спросил один из придворных.

— Откуда гром? Я вижу над головой лишь чистое небо?

— Это из-за реки, Светлейший.

— Сходи, узнай. Если с той стороны идут тучи, то будет лучше перебраться в шатёр.

Не успел придворный отойти, как к шаху подбежал один из князей.

— Великий, с той стороны реки идёт бой!

— Кто приказал? Мы планировали перебраться туда только завтра и на месте решить, как поступить дальше. Неужели этот отряд, что прислал мне визирь, решил своевольничать?

— Разреши сказать, Светлейший?

— Говори.

— Предполагаю, что это мятежники решили атаковать немногочисленный лагерь. Если им удастся его захватить, то мы лишимся части пушек, которые визирь прислал для тебя. А без них будет трудно проломить городские укрепления или ворота с той стороны. Не снимать же пушки с корабля…

— Вот, шайтан! — и Мухаммад III бросил на землю надкусанный персик.

— Великий, прикажи начать переправу сейчас. Возможно, мы успеем прийти к ним на помощь или хотя бы спасём пушки…

— Светлейший, дозволь обратиться? — влез в разговор один из придворных.

— Слушаю тебя.

— Солнце близко к закату. Воины не успеют переправиться, как на землю опустится ночь. А если враг к тому времени устроит засаду? Опасно двигаться ночью по территории, занятой врагом.

— Действительно, — задумался шах, а князь со злобой посмотрел на придворного.

— Великий, дозволь хотя бы моим лучникам переправиться на тот берег, — сказал он. — И ты будешь знать, что там действительно произошло.

— Хорошо, — согласился шах, — пусть твои лучники всё узнают.

Уже в сумерках князь прискакал к шахскому шатру, но охрана преградила ему дорогу и не пропускала. На голоса вышел всё тот же придворный.

— Что ты кричишь, когда Светлейший изволит спать? — нахмурил он брови.

— Буди шаха! Пусть прикажет переправлять войска на ту сторону. Мы ворвались в город! Если помощи не будет, то солдаты не смогут его удержать.