Любовница Обманщика (ЛП) - Маклеод Саманта. Страница 2

***

Была уже поздняя Рождественская ночь, когда в доме снова воцарилась тишина. В качестве извинения перед мамой за свои недостатки из-за неумения готовить, я помыла посуду, а после потягивала кофе, чтобы протрезветь. Теперь я сидела на заднем дворе, наслаждаясь мягкой, тихой ночью.

Когда я впервые сошла с самолета из Чикаго, то с удивлением поняла, что чувствую запах океана. Но я, должно быть, акклиматизировалась, потому что теперь я могла чувствовать только запах ночного жасмина, маленьких скрытых цветов на лимонном дереве, мягкой свежескошенной травы. Тени двигались и танцевали на заднем дворе, излучая свет, льющийся из кухонного окна.

Задний двор моего отца - его шедевр. Капелло владели ландшафтным бизнесом со времен моего деда, и этот двор - его самая лучшая реклама. У него здесь проходило много вечеринок, здесь он принимал потенциальных клиентов. И он начинал каждую вечеринку с одной и той же истории: когда я начинал...

Я услышала, как позади меня открылась раздвижная дверь.

- Знаешь, когда я начинал... - сказал папа позади меня.

- Это было просто дерево и четверть акра голой земли? - спросила я, улыбаясь.

- Ну, там могли быть камень или два, - сказал он, садясь рядом со мной и протягивая мне дымящуюся кружку. Пахло ромашковым чаем.

- Спасибо, - произнесла я.

Некоторое время мы сидели, молча, прислушиваясь к стрекоту сверчков. Я смотрела, как темные листья калифорнийского ясеня шелестят на фоне звезд. Мой брат Джефф любит шутить, что наш калифорнийский ясень принадлежит другому миру, потому что его листья кружатся и танцуют, даже когда воздух неподвижен.

- Твоя мать желает тебе добра, - деликатно сказал отец.

Я закатила глаза, надеясь, что было слишком темно, чтобы он заметил.

- Ты уверен, что меня не удочерили? - спросила я, обхватывая дымящуюся кружку.

- Ну, раз уж ты об этом заговорила... - он улыбнулся мне в теплом желтом свете, льющемся из кухонного окна. - Конечно, я помню, как твоя мать рожала…

- Сорок восемь часов! - сказала я. - И она никогда не позволит мне забыть об этом!

- И она гордится тобой, - сказал он. - Мы оба. Черт, я только один год учился в колледже, а твоя мама вообще там не была. Когда ты закончила университет Дэвиса, она так гордилась тобой, как никогда в жизни.

Потому что у меня был парень, подумала я. Потому что все еще оставалась надежда, что я смогу вести что-то смутно напоминающее нормальную жизнь.

- Не знаю, - ответила я. - Просто... хочу сказать, мама была королевой бала.

- А ты пропустила выпускной, чтобы учиться, - усмехнулся он. - Это не значит, что тебя удочерили.

Я пожала плечами. Мама рыдала, когда я пропустила выпускной. Она купила мне платье и заказала макияж, даже после того, как я сказала ей, что не пойду. Когда я получила высший балл на всех экзаменах, она фыркнула и сказала, что я бы справилась, даже если бы пошла на выпускной.

- И мне жаль насчет Дага, - сказал он. - Но, честно говоря, я всегда думал, что ты сможешь найти лучше.

Я рассмеялась.

- Папа, я думала, тебе нравится Даг!

Папа улыбнулся мне в желтом свете кухонной лампы.

- Милая, - сказал он, - я люблю тебя. - Потом встал, потянулся и поцеловал меня в макушку. Я услышала, как скользящая стеклянная дверь открылась и закрылась.

Я сидела в саду в течение длительного времени после того, как папа вошел внутрь, прислушиваясь к шуршанию маленьких животных, шелесту ветвей во дворе, пытаясь почувствовать запах океана.

Надеясь, что не сошла с ума.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Месяц назад я была в Чикаго. Стоял ноябрь.

А ноябрь в Чикаго ужасен.

Солнце вставало поздно и садилось рано, и даже когда оно светило, свет падал под странным углом, всегда прямо мне в глаза. Я знала, что в Чикаго будет холодно, но ветер с озера Мичиган был таким сильным, что у меня перехватывало дыхание, когда я открывала тяжелые дубовые двери Свифт-Холла. Ветер пронзал меня насквозь, когда я шла домой в полной темноте в шесть вечера. Даже сам университет, с его высокими готическими шпилями и горгульями, с темными деревянными панелями и витражами, университет, который ощущался как приключение в солнечном сентябре, теперь казался темным и зловещим.

Я пыталась сосредоточиться на мыслях. Пыталась. Но темнота, холод и скручивающиеся, сморщивающиеся, пожухлые листья, кружащиеся вокруг моих ног, беспокоили меня. Мне казалось, что весь мир умирает.

Я пнула кучу опавших листьев, лежавших передо мной на дороге, и вступила под длинную тень библиотеки. Университетская библиотека представляла собой огромный, агрессивно уродливый бетонный блок, похожий на тюрьму, построенный над тем, что раньше было футбольным полем. Это место выглядело ужасно неуместным среди шпилей и горгулий, и в последнее время я начала возмущаться всем зданием. Я запросила эти книги в сентябре, черт возьми, подумала я, а они все еще не прибыли.

Горстка дрожащих студентов, от которых несло сигаретным дымом, стояла около столика у дверей библиотеки и продавала стопку свитеров с надписью: "Чикагский университет: где веселье приводит к смерти". Это даже не смешно, подумала я, толкнув дверь. Войдя, я подошла к столу запросов.

- Да? - Библиотекарь строго посмотрела на меня, хотя я бывала здесь каждый день в течение последних двух месяцев.

- Пришли ли книги для Каролины Капелло?

Она вернулась к металлическим полкам.

- О да, - сказала она с деловитой оперативностью. – Три, правильно?

Я улыбнулась. Наконец-то ноябрь начинает быть томным.

***

Когда мне было тринадцать, я нашла книгу по скандинавской мифологии в библиотеке средней школы. Я прочитала ее за одну ночь, очарованная рассказами о восьминогих лошадях и змеях, опоясывающих миры, об Одине, крадущем мед поэзии у великанов, и о Торе, проливающем свет на троллей. Когда я вернула книгу в библиотеку, я знала все истории наизусть.

На следующий день я принесла домой остальные книги по мифологии из библиотеки, а еще через несколько недель начала ходить в Публичную библиотеку Сан-Диего. Как только я прочитала все, что смогла найти, то провела лето, изучая немецкий, чтобы открыть для себя более широкий мир мифов и легенд.

Брат сказал мне, что у меня никогда не будет парня.

- Джефф, не говори так, - кричала мама. Это была одна из немногих вещей, чем старший брат мог раздражать нашу мать. - Каролина так красива, когда прикладывает к этому немного усилий. У нее будет много парней на выбор!

Как оказалось, ни один из них не был прав. У меня никогда не было большого выбора парней, но, в конце концов, мне удалось заполучить одного парня, прежде чем я окончила Калифорнийский университет в Дэвисе - Дага Макиннеса, студента факультета философии из Сан-Франциско.

И сейчас он был единственной частью моей жизни, которая не соответствовала моим планам.

***

Я добралась до своего унылого, серого дома и поднялась на пять лестничных пролетов в свою унылую, серую, однокомнатную квартиру. Здесь, как обычно, царила катастрофа: грязная одежда валялась на полу, раковина была забита посудой, спутанный клубок заплесневелых полотенец висел за дверью ванной комнаты размером со шкаф. Завтра, сказала я себе, я избавлюсь от беспорядка. Я сгребла несколько тарелок с дешевого квадратного стола, служившего одновременно кухонным и письменным столом, и осторожно вытащила книги из сумки.

«Викинги и их боги». «Воспоминания о языческих верованиях жителей Скандинавии». И «Sem Guði Hátíð» или «Пиршество Богов». Это был рассказ о праздновании скандинавских богов в Свартальфахейме, и он никогда не переводился на английский язык.

Я собиралась это сделать. Я собиралась быть первым человеком, кто переведет его.

Для этого мне нужно было научиться читать по-исландски.

Но сначала я вытащила телефон из кармана. Даг ответил после четвертого гудка.