Орден Власти - Астахов Павел Алексеевич. Страница 4
Когда Марина зашла в кабинет, Мирский на мгновение остолбенел. Девушка выглядела восхитительно: стройная фигура гимнастки или балерины, лицо с тонкими, изящными чертами, каштановые волосы, стянутые в две озорные косички, детская припухлость губ и глаза, как полупрозрачный крыжовник.
– Вы уже оформились, Марина Александровна? – спросил он.
– Да, все в порядке, – ответила Друбич.
– Тогда пройдемте в отдел – я вам покажу ваше рабочее место.
Комната, в которой находился отдел, была просторная, с высокими потолками, на столах царил рабочий хаос. На спинках стульев висели пиджаки и кофточки. Людей не было.
– Обеденный перерыв, – пояснил Мирский, предвосхищая вопрос Марины. – Это ваш стол, это ваш компьютер – обустраивайтесь. Кстати… – Алексей несколько замялся. – А вы, Марина, специалист по воинским искусствам в теории или на практике?
– И там, и здесь, – ответила Друбич невозмутимым тоном. – Надо продемонстрировать? – В ее зеленых глазах промелькнула легкая насмешка вместе со скрытой угрозой. Несмотря на кажущуюся хрупкость, тренированное тело девушки источало пружинистую силу.
– Вот это щит ромейской пехоты. – Она указала на щит, висящий возле кабинета начальника отдела. – А вот это клинок ассасина. – Она сняла со стенда кинжал. – И раз…
Друбич без всякой подготовки резко метнула нож, который воткнулся в середину щита и мелко задрожал.
– Да вы опасны, Марина! – искренне воскликнул Мирский.
– Опасна, – согласилась Друбич. – Но не для всех. Я могу приступить к работе?
– Да, конечно, – сказал Мирский слегка охрипшим голосом. Ему очень хотелось узнать, где учат такой боевой эквилибристике, но он умерил свое любопытство. Марина, видя замешательство своего начальника, пояснила, не дожидаясь вопросов:
– У меня отец был офицером спецназа и воспитывал меня как мальчишку. Много чему научил, даже стрелять из пистолета.
– Почему был? – поинтересовался Мирский.
– Он погиб в одной горячей точке. Давайте не будем об этом.
Алексей поручил Марине изучить артефакты и фотографии, привезенные из Динара, и написать научный отчет. Девушка быстро влилась в коллектив отдела, она оказалась контактной и отзывчивой.
В выходные дни Алексей уехал на дачу. Стоял апрель, природа просыпалась, бодрила и подвигала на активные действия. Он решил привести в порядок небольшой сад, который сам вырастил, чем очень гордился.
Выпив с дороги кофе и пройдясь по саду, Мирский взялся за обрезку малиновых кустов, и все бы хорошо, но какая-то досадная мелочь не давала ему покоя. Он привык к упорядоченному образу жизни, где все действия были заранее распланированы и доводились до логического конца. В пятницу он читал лекции в университете, потом зашел на кафедру, проконсультировал дипломника, потом заехал в музей и просидел над бумагами до полуночи. А рано утром, совершенно не выспавшись и туго соображая, уехал на дачу. Он забыл просмотреть электронную почту – Мирский вел обширную переписку, и случалось, надо было принимать быстрые и неожиданные решения. А здесь, на даче, напрочь отсутствовал мобильный интернет.
«Ладно, дела подождут до понедельника, – успокаивал он себя. – Вроде ничего срочного быть не должно».
Он не верил в предчувствия. А напрасно.
В понедельник, зайдя в свой кабинет, Мирский включил компьютер и просмотрел почту. Одно из писем его удивило. Писал отец Александр из Андреевского монастыря. Батюшка занимался историей раннего христианства, и они частенько дискутировали при встрече.
«Чего это он вдруг написал мне?» – удивился Мирский и начал читать текст письма.
Уважаемый коллега!
Уже минуло больше года, как мы последний раз встречались на симпозиуме, а потом спорили до хрипоты в ресторанчике на набережной, обсуждая противоречия в различных источниках Писания от Апостолов и разных апокрифических персонажей. Ты знаешь, я не догматик и в своих исследованиях пользуюсь различными источниками, которые могут быть не менее достоверны, чем общепризнанные. Ты, наверное, помнишь наш спор по поводу Четвертого волхва, Артабана. Я как раз закончил эпизод в своем трактате об его участии в некоторых событиях начала нашей эры, о которых ты вряд ли имеешь представление. Я имею в виду некий артефакт под названием «Орден Власти». Это не просто талисман, якобы приносящий удачу, а нечто большее – это сила, способная влиять на глобальные события в нашей истории, и сила эта находится в руках его обладателя. Но самому хозяину Орден в конечном итоге приносит страдания или безвременную кончину. Так вот… Артабан сумел донести «Орден Власти» до Спасителя. О его дальнейшей судьбе ходят противоречивые слухи, ну, да Бог с ним.
В процессе истории артефакт многажды переходил из рук в руки, когда добровольно, а когда и насильственно, временно выпадал из потока событий, но неминуемо возвращался и творил как добро, так и зло для народов. Хотя ты понимаешь, что добро и зло понятия для некоторых субъектов относительные – это с чьей точки зрения посмотреть.
Ты, вероятно, воспримешь все это как исторические байки, досужие псевдонаучные домыслы. Может быть, может быть… Я тоже так думал, пока не побывал в Ватикане, где досконально изучил путь Ордена, чуть ли не со времен Шумерского царства. Слишком много совпадений, коллега, слишком много… Но я не буду углубляться в детали в этом письме, а просто дам тебе при случае мой трактат. Я скоро его закончу. А потом обсудим.
Если со мной что-либо случится, то возьми мой научный труд у отца Епифания – я его предупредил. Почему я это пишу? В последнее время со мной начали происходить странные события, вернее, меня кто-то начал преследовать и требовать, чтобы я отдал им Орден. С чего он взял, что Орден находится у меня? Видимо, из-за той глупой статьи в газете. Мне начали поступать угрозы на электронную почту, а на днях меня зажала в подворотне какая-то странная девица в черном комбинезоне из кожи, приставила нож к горлу и потребовала отдать артефакт. Хорошо, что рядом оказались люди, и она отстала. Вот такие страсти. Не исключаю, что это «Братство Змеи», о котором я написал в своем реферате с подачи профессора Рыбникова. В процессе истории члены «Братства» несколько раз завладевали Орденом, хотя потом он пропадал, но неминуемо опять всплывал. «Братство» долгое время никак не проявляло себя, затихло, заснуло, а тут, внезапно, пробудилось, и, видимо, для этого есть веские основания. Смейся, смейся, но это не шутки. Я постоянно чувствую за собой слежку, даже спиной чувствую.
Навести меня в монастыре, когда будет свободное время.
Твой Александр.
Разговор по телефону:
– Это ты, Арнольд?
– Да я, Мастер.
– Что с артефактом?
– У священника его нет. Не нашли ни при нем, ни в его келье.
– Монаха надо ликвидировать – слишком много знает.
– Уже сделано – сам исполнил.
– Зачем сам в эти дела лезешь – нанял бы какого-нибудь уголовника.
– Так было удобнее, без лишних свидетелей и случай удобный представился. В келье у него находилась рукопись – научная работа про «Орден Власти».
– Ты забрал эту работу? Она может послужить ключом к поиску.
– Не было такой команды.
– Мог бы сам догадаться. Найди и забери.
– Слушаюсь, Мастер.
Мирского письмо озадачило и насторожило. «Какое-то томление духа, исторические парадоксы и софизмы… Но ведь угрозы-то и нападение реальны! Надо с этим разобраться». Ему нравился отец Александр своей научной пытливостью и критическим отношением к устоявшимся догмам.
Алексей пригласил в кабинет Друбич. Он часто приглашал ее для обсуждения спорных вопросов. Марина была умна, проницательна, умела быстро вычленить суть проблемы и найти быстрое решение.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Мирский, когда Марина прочитала письмо.
– Думаю, что это намного серьезней, чем думаешь ты, – сказала Друбич. – Письмо отправлено в пятницу, а сегодня понедельник. Если за человеком охотится серьезная структура, то два дня – это очень большой срок. Этот монах неопытен и беззащитен в подобных игрищах. У тебя есть его телефон?