Век магии и пара. Барчук (СИ) - "Amazerak". Страница 11

О том, что делалось за пределами Российской империи, в книге упоминалось лишь вскользь. Однако в целом было понятно, что похожая политическая обстановка складывалась и в остальных частях земного шара. Значительная часть Азии находилась под контролем «Великих Домов», в Европе господствовала Священная Римская Империя, а на востоке – Османская империя и два Халифата. В Америке же до сих были колонии (в том числе и российские), и уже лет пятьдесят с переменным успехом шли войны за независимость. Но между империями крупные стычки случались редко, ибо все эти бояре, герцоги, князья, дома и прочая знать по большей части занималась междоусобной грызнёй и на соседей обращала внимание лишь постольку поскольку.

Правда, в настоящий момент международная ситуация была сложной. Об этом я узнал из газеты, которую попросил у Николая. Уже достаточно давно Российская Империя и Священная Римская спорили за остатки некогда могущественного Литовское царства и отделившуюся от него Польшу, и в последнее время отношения двух империй накалились до предела. Даже военные столкновения случались. Императоры пока не объявляли друг другу войну, но дело, казалось, шло именно к ней. Сложно сказать, почему оба правителя тянули кота за причинное место. Возможно, останавливало наличие множества родственных связей между западными герцогами и русскими боярами, а может, имелась ещё какая причина, но что война скоро разразится – в этом никто не сомневался.

Самым же значимым отличием этого мира было, разумеется, наличие магии или чар, как их тут называли. В легендах достаточно подробно расписывалось (и наверняка не без преувеличения), как богатыри великих родов бились друг с другом не на жизнь, а на смерть, используя всевозможные техники.

Тут было несколько видов магии. Главными являлись, как я понял, четыре школы, соответствующие четырём стихиям: огненные чары, земляные, воздушные и водные. Каждый боярский род принадлежал к одной из этих школ, и все отпрыски мужского и женского полов с детства обучались технике своего рода. Так нынешний император принадлежал к школе огненных чар, а род Барятинских (он был довольно известный и часто упоминался в летописях) владел воздушными техниками. Как именно магия выглядела в реале, мне представлялось слабо, но определённо, она была весьма убойной вещью, если до недавнего времени умудрялась всецело доминировать над обычным оружием.

Кроме четырёх школ в летописях так же упоминались неких тёмные чары, но подробностей про них я не нашёл – только то, что они считались богомерзкими и были запрещены под страхом смерти во всех христианских государствах. Ещё имелись целебные чары. Те, кто ими обладал (врачеватели) составляли отдельную касту, были очень уважаемые и богатые, хоть и не относились к боярским родам.

Но самым загадочным видом магии была так называемая «пятая школа». Даже в легендах о ней говорилось, как о легенде. Якобы первые князья, которые основали государство Российское в девятом веке, владели техниками пятой школы, но со смертью последнего из князей, школа эта оказалась забыта. А позже родилось поверье, что однажды придёт великий Царь-воин, мастер пятой школы, и тогда на земле наступят мир и благоденствие. А потом – Страшный Суд. Такое вот весёлое пророчество.

В подробности многочисленных родовых войн я углубляться не стал, иначе пришлось бы месяц корпеть над книгой, а у меня после двух дней голова пухла от такого количества информации, которую ещё и анализировать приходилось.

Разумеется, я хотел найти сведения о той силе, которая во мне так внезапно проявилась во время схватки у болота, но не нашёл даже намёка на что-то подобное. Подумалось, что на тему чар должна быть отдельная литература, и я решил в ближайшие дни снова сбегать в книжный, поспрашивать. Было похоже, что моя способность относилась к какому-то редкому или не очень сильному виду магии, который не упоминался в истории великих родов. В любом случае, штука эта могла оказаться полезной, а потому следовало найти способ ей управлять. Давящее чувство в груди никуда не девалось за эти дни, и я к нему привык, даже внимание обращать перестал.

Но эти дни я не только знаниями мозг накачивал. Не желая потерять форму, я принялся бегать по утрам. Организм оказался неплохо тренирован, а навредить себе разгульным образом жизни Михаил ещё не успел. Я этому порадовался и вознамерился продолжить тренировки. Судя по всему, Михаил занимался классическим боксом, так что ноги, локти и колени у него были нерабочими. И если локтями я ещё мог как-то драться, то ногами и коленями бить пока не рисковал. Требовалось нарабатывать технику, вот только где этим заниматься, я пока не знал.

Однако вскоре подходящее место нашлось.

Второе утро я выходил на пробежку. Бегал в сторону окраины, где народу было поменьше. Двадцать минут лёгкой трусцой – и вот уже городская застройка сменилась деревенскими избушками, а потом и вовсе дорога уходила в поле. Я уже возвращался домой, когда обратил внимание на какое-то покинутое предприятие за пустырём у железной дороги. И тут мелькнула мысль: а ведь заброшка эта как нельзя лучше подходит для тренировок. Место уединённое, никто мешать не будет. Заодно можно попробовать в спокойной обстановке поэкспериментировать со своими новыми способностями.

Добежав до ржавых ворот, я осмотрелся, прислушался. Никого. Высокий деревянный забор местами покосился, кое-где над ним торчали обрывки колючей проволоки. Ворота заперты. Я пошёл вдоль забора и со стороны железной дороги, от которой предприятие отделяли густые заросли, обнаружил прогнившие доски. Выломать их труда не составило – и вот я оказался внутри.

Перед взором предстала заваленная хламом, заросшая кустами, травой и репейником территория, три производственных корпуса из потемневшего от времени кирпича, котельная и пакгауз. Здесь царила пустота, только ветер гулял среди осыпающихся стен, разбитых окон и распахнутых ржавых дверей. Лишь одно меня насторожило: автомобильные следы, ведущие от ворот к пакгаузу. Впрочем, сам пакгауз оказался пуст, как и остальные здания, а потому я решил не заморачиваться на этот счёт.

Сегодня мне ещё предстояло изучать историю, так что задерживаться не стал, но завтра утром я решил сюда вернуться и осмотреться более детально, а заодно подумать над целесообразностью обустройства здесь тренировочной площадки.

Вернулся запыхавшийся, но довольный. А тут и завтрак мне Ольга подала. Как всегда, Николай ушёл на работу, а дети – в школу. Ольга же, уложив спать младшую полугодовалую дочь, стояла у раковины, мыла посуду.

– А ты, поди, спортсмен что ли? – спросила она, не отрываясь от дел.

– Ага спортсмен-любитель. Боксом занимался прежде. Вот, хочу продолжить тренировки.

– То-то и смотрю, кулаки сбиты. С кем это ты подраться успел у нас?

– Так, с ребятами местными повздорили, – махнул я рукой. – Ерунда. Недопонимание небольшое вышло.

– Ты, Миша, будь осторожней. Не знаю, в каком окружении ты рос, но тут местной шпане палец в рот не клади. И подловить могут за углом, а то и ножом пырнут – бывает и такое. На прошлой неделе паренька одного зарезали на соседней улице. Обычное дело.

– Да мы уже помирились, тёть Оль, – успокоил я добрую женщину. – Да и вы, наверное, знаете их. Рыжий с друзьями. Он говорил: его отец с дядей Колей знаком.

– Рыжий? Коммерсант этот? – презрительно фыркнула Ольга. – Держи с ним ухо в остро. Шпана шпаной, и с нехорошими людьми якшается. Знаем мы его родителей, да. Отец обувную мастерскую держит, а сын связался с какими-то уголовниками. Ты только не лезь туда. Лучше уж честным трудом жить – проживёшь дольше. У нас полно уголовников в городе. Так что осторожнее на улицах, и вечерами не шляйся.

– Так всё плохо? А полиция куда смотрит?

– Полиция? – Ольга фыркнула ещё презрительнее. – К себе в карман смотрит. Она же и патронирует их. Будто не знаешь, как бывает.

– Отчего же. Знаю, – вздохнул я. – Оно везде так. Спасибо, тёть Оль, постараюсь поаккуратнее быть.