Жук в Муравейнике (СИ) - Обава Дана. Страница 14

Неожиданно раздается звук пришедшего сообщения.

— Это чей? — спрашивает Морис. Только я проверяю свой телефон, у остальных, наверное, другие сигнала установлены. Странно вообще, что здесь есть связь.

— Найдите того, — читаю я, — кто расскажет вам о цели.

— Не знаешь с кем тут можно поговорить? Кто тут самый умный? — спрашивает Палома у ребятенка, продолжающего улыбаться нам. Тот показывает пальцем на дверь недалеко от нас. — Спасибо, — Палома что-то сует ему в руку.

Пока идем к этой двери, Лекс все же достает свой планшет.

— Здесь и вправду есть сеть, у вас всех тоже ловит?

— А не должно? — пожимает плечами Палома. По контрасту с прошлой нашей встречей, она сегодня какая-то малоэмоциональная. Но мало ли, может быть, что-то приняла для успокоения.

Между тем, мы проходим через дверь и видим вполне удивительную картину, подсвеченную гирляндами из фонариков. Пол длинного помещения представляет собой решетку, под которой плещется вода. Я уже была в подобном, когда вынуждена была срезать путь при погоне за Роко, укравшим мобильник. Только здесь на решетке установлено множество импровизированных палаток из простыней и других тканей. Они расположены рядами, формируя своеобразные улицы, с двориками и проулками, кое-где сидят люди, но мало. На веревках сушится белье, возле некоторых палаток лежат детские игрушки. Есть даже небольшая площадь с гонгом. Рискну предположить, что люди сюда не спускаются, а живут прямо здесь, но как и почему?

Мы идем по одной из улиц, присматриваясь, с кем можно было бы поговорить. Рядом с одной из палаток я вижу упаковки из-под готовых обедов, точь-в-точь какие я покупала для Роко, поэтому тут я и останавливаюсь, понадеявшись увидеть знакомое лицо. И одно лицо как раз появляется, правда не то, что я ожидала.

Приподняв яркий с цветочной вышивкой платок, висящий над входом, из палатки вылезает женщина лет тридцати и заинтересованно смотрит на нас. Накрученные мелкими кольцами волосы на ее голове неестественно желтого цвета и похожи на парик. Дряблая кожа не лице не только щедро разукрашена косметикой, но и испачкана блестками. Худое тело одето в явно подростковую одежду со стразами, на ногах пластиковые шлепанцы.

— Вы не знаете Роко? — смущенно спрашиваю я.

— Это мой старший, — расплывается в улыбке женщина. — Я Блестящая, ну, сами видите, — она кокетливо наматывает на палец желтый локон, рассматривая наших парней. Они же с удивлением и беспокойством смотрят на меня, потому что никакого Роко они-то не знают.

— Он сейчас здесь? — все же интересуюсь у женщины.

— Проходите, — гостеприимно приглашает Блестящая. Но все вместе мы в палатку не влезаем, так что Морис с чемоданом остается у входа снаружи. Роко внутри не обнаруживается, но мы можем удовлетворить свое любопытство и немножко познакомиться с бытом местной общины. Внутри палатки находится три матраса, с наваленными поверх одеялами. Что мне особо западает в душу, подушки на постелях тоже есть. Остальное имущество лежит повсюду в разнообразных пакетах и мешках. В центре палатки люк вниз на большом замке, предположу, что именно от него ключ висит у Блестящей на шее.

— Чтобы малыши не свались, — поясняет она.

Всего детей у женщины трое — рассказывает она дальше. Роко родился еще наверху, но ей тогда было всего шестнадцать. Родители были не рады. Кто отец ребенка она не могла сказать с точностью, но он бы тоже наверняка был не рад. В общем, хорошо сдать экзамены на фоне раннего материнства она не смогла, ни в одну гильдию ее в итоге не взяли, так и попала она на нулевой, а во время второй беременности ее и вовсе выгнали в никуда. А нигде это как раз тут — гнездо падших ниже некуда. Так и живут они здесь, бедно, но дружно. Едят все, что удается как-то добыть — не имея вообще карт допуска умудряются подниматься наверх и там брать все, что плохо лежит или выпрашивать или отрабатывать. По ночам сообща заваливают вход всем, что натащили сюда специально для этого и сидят тихо-тихо, как мышки. Греются электрическими грелками — электричество сюда подается, как и вода.

Вода, кстати, которая находится прямо под нами, источает не самые приятные запахи, так что возникает вопрос, как же ее можно пить, так чтобы не слишком поспешно и неприятно умереть. Но на этот вопрос совсем скоро находится ответ.

С грохочущим звуком вода начинает уходить из резервуара под нами. А через небольшое время снова начинает набираться. Блестящая поспешно разгребает вещи и достает большую кастрюлю, с черпаком, плавающим на самом дне.

— Надо скорей новой набрать, — она открывает замок и передает Лексу эту кастрюлю. Тот, вынув черпак, наклоняется над люком и зачерпывает воду прямо ей.

— Вот спасибочки, — радуется Блестящая. — Пока все не загадили, мы свежей водички набираем для питья, потом моемся и стираемся, — объясняет она, расстегивая на себе кофту. Поняв намек, мы тут же все вылетаем из палатки и задергиваем полог.

— Так-с, мы, конечно, многое узнали, — констатирует Лекс, — но цель по-прежнему не ясна.

— Как насчет того, чтобы попробовать вон тут палатку? — предлагает Морис. Мы подходим к палатке, на которую прикреплена картонка с крупной надписью "Провидица Госпожа Катисса".

— Я морально не готов увидеть мадам Катиссу в неглиже, — упирается Лекс. А ведь действительно, расписание водных процедур у местных жителей должно быть одно и то же. Хотя вот своих детей Блестящая не спешила купать, так что может вода меняется у них достаточно часто и все жители моются не каждый раз. Возможно, имеет смысл спросить или постучать.

Но мадам Катисса выходит к нам сама, словно зная, что мы там мнемся в нескольких метрах от нее. Прежде нее из палатки появляется ее супер пышная юбка с несколькими рядами оборок, затем весьма выдающихся размеров нос с отчетливой горбинкой, похожий на клюв хищной птицы. Мыться эта женщина явно не собирается — ее жгуче-черные волосы уложены в сложную высокую прическу с единственным накрученным локоном, выпадающим из нее. Могучие плечи и широкий торс покрывает красивая шерстяная шаль. Держа великолепную осанку, она торжественно выплывает к нам, ничуть не смущенная тем, что для этого ей пришлось раздвинуть в сторону рваные одеяла на входе в палатку. Все вместе — черты ее внешности и манеры делают эту женщину по-своему восхитительной.

— Проходите, господа, не смущайтесь, я уже давно нахожусь в ожидании вашего прихода, — приглашает нас Катисса.

Палатка провидицы оказывается просторнее и уютнее, чем у Блестящей. Мы помещаемся в нее полностью, рассевшись вокруг почти такого же люка в полу на ковриках и подушках. Внутри все занавешено разноцветным тюлем и платками, которые также своеобразной ширмой отделяют жилую часть от "гостиной".

— Какую плату вы мне принесли? — интересуется провидица.

— Вот, — Морис пододвигает к ней чемодан с женской одеждой и застывает в нерешительности.

— Хорошо, — кивает Катисса, явно не намереваясь смотреть, что там внутри, — духи довольны. Сейчас, если вы проявите должное терпение, я войду в транс и поведаю вам все, что вы должны знать.

Мы все согласно киваем и устраиваемся поудобнее, радуясь возможно немного отдохнуть. Наверняка, в этот раз мы правильно зашли, и все теперь идет по сценарию игры. Лекс показывает мне, что готов записывать откровения провидицы на планшет. По-моему, это разумно, если что, сможем прослушать еще раз.

Судя по фильмам, у провидицы должен быть хрустальный шар, в чьи таинственные глубины она могла бы вглядываться и над которым она бы водила руками и делала всякие пассы с недоступным простым смертным смыслом. Но у Катиссы ничего похожего нет, а вглядываться в мрачные глубины, к примеру, воды под нами, которая потихонечку наполняется грязью и нечистотами, не очень волшебно, так что она останавливает свой тяжелый немигающий взгляд на лбу у Герти, которой не повезло сесть прямо напротив провидицы. Мы все потихонечку, чтобы не сбить Катиссе тонкую настройку, пододвигаемся, чтобы Герти могла уйти с линии контакта с потусторонним миром.