Карачун 1.0 (СИ) - Малиновский Алексей Фёдорович. Страница 7

— Ну это не беда, главное одну песню до праздника выучи — а там играй что хочешь, лишь бы народу весело было.

Пообщавшись с краснолицым, оказавшимся местным мэром-старостой, я согласился выступить на празднике. В оплату мне полагалось 50 серебра, но я умудрился выторговать себе в качестве бонуса, инструмент на котором буду играть, все равно у них без дела пылится. После чего мы отправились на склад местной управы, подбирать мне музыкальный инструмент.

Я конечно не отказался бы получить рояль, или какое захудалое пианино. Но тут с этим беда, нет таких инструментов в природе, правда говорят в крупных городах органы есть. Но это штука сложная и дорогая, да еще и на магии работает, и такому зверю в простой деревне взяться неоткуда.

Весь ассортимент составляли несколько флейт, пара волынок, балалайки, что-то вроде скрипки и пара лютен.

Дудеть я не умел и не хотел, пришлось остановиться на местных разновидностях струнных инструментов. С балалайкой я уже сталкивался, но от нее плохие воспоминания, бррр…

Не могли что ли нормальную гитару сюда притащить? А мне теперь страдай..

Пришлось остановиться на приглянувшейся мне лютне из темного, почти черного дерева, имевшей аж 7 парных струн. Как справиться с таким инструментом я представлял смутно, но ничего — разберусь.

После управы меня отвели к тем самым певчим бабкам, коллектив которых носил гордое название ВИА «Катушки». Назывались они так в честь мелких голубых цветочков, первыми появляющихся на полях после зимы. Вестники весны можно сказать. Из инструментов у них наблюдались две свирели, бубны с колокольчиками и почему-то полковой барабан. Странная команда.

Надеюсь они не ведьмы, от такой толпы точно убежать не смогу — размышлял я зайдя в просторную горницу и рассматривая семерых старушек, чинно восседающих на табуретках. Все как одна были одеты в красные платки и длинные серые сарафаны из плотной ткани.

— Здарова бабки!

— Карачун. — галантно представился я, и слегка поклонился.

— Чур тебя! Нам еще жить да жить! Какой еще карачун!

— Да это зовут меня так.

— Ух, пресвятая сотона, ну и дурачье ж твои родители, такое имя дать. Намучаешься с ним, верно тебе говорю!

— Ниче до сих нормально жил. Не каркай!

Ага, если не считать попытки изнасилования старой ведьмой и нападения стаи злобных мопсов.

— Давайте лучше песне вашей праздничной учите.

— Ты бард что ли новый? Так бы сразу и сказал! Запоминай давай!

Бабки взяли в руки свои дудки, зазвучали колокольчики на бубнах, громко застучал полковой барабан, и они запели:

Лысый кот, лысый кот,

У тебя голый живот,

Лысый кот, Лысый кот,

Мир к тебе жесток.

Тебя не лечат знахари,

Тебя пинают злые пахари,

Тебе не спать на мягкой койке,

Тебе вечно драться на помойке!

Лысый кот, лысый кот,

У тебя пустой живот,

Лысый кот, Лысый кот,

Мир к тебе жесток.

Но ты наш верный друг,

И в трудный час,

Избавишь крыс от мук,

И всех мышей вокруг!

Лысый кот, лысый кот,

У тебя голый живот,

Лысый кот, Лысый кот,

Но ты не одинок!

Ну надо же, наследие Фиби Буффе добралось и до этого мира, и даже стало гимном отдельной деревеньки. Интересно это они сами такой текст сочинили, или подсказал кто..

Тут бабки зашумели еще громче, нагнетая обстановку, и запели заключительный куплет:

Как принесешь крысиный труп,

Сошьем тебе тёплый тулуп,

Из пары мышьих ножек,

Соорудим сапоооооожки …

У меня аж мурашки по коже побежали — вот она сила искусства. Такую песню придумать, это не просто так! Нужен недюжинный талант…

Бабки закончили петь и вручили мне листок с текстом и какими-то каракулями, служащими местным обозначением нот. И пока я запоминал гениальную песню, поведали мне историю, о том почему здесь так любят этих самых котов.

Оказывается в давние времена, когда деревенька еще была маленькой, случился голодный год. Сначала холодная зима, потом сухое лето без единого дождя, в результате погиб почти полностью урожай пшеницы и ржи. Люди берегли свой хлеб как зеницу ока. Но мелким грызунам тоже хотелось есть, а вокруг засуха, даже трава, и та вся пожухла. Вот и потянулись они к людскому жилью и складам со скудным запасом зерна. Целая орда собралась, и остались бы люди без еды, но тут им на помощь пришли шелудивые лысые котаны, в обилии обитавшие в этой местности. До этого момента никем не любимые, и считавшиеся грязными падальщиками. Те бесстрашно вступили в бой с превосходящими силами противника и одержали героическую победу, разменяв на каждого погибшего кота по паре десятков крыс. С тех пор они и стали местными любимцами, а деревня обрела новое название.

Разучив песню и аккорды, я побыстрее сбежал от бабок, мало ли им чего в голову придет, как-то нездорово они стали на меня посматривать.

Дело уже шло к вечеру и я прихватив свой новый инструмент, вновь отправился в таверну где подавали мясной рулет. Нужно было поужинать, к тому же трактирщик обещал мне комнату на ночь.

Глава 5. Новые знания и знакомства

Глава 5. Новые знания и знакомства.

Алкоголь вызывает кратковременное расширение сосудов и круга друзей.

Сальвадор Дали.

В таверну я добрался когда на улице уже начало темнеть. Внутри было шумно, почти все столы были заняты местными алкашами, распивавшими всевозможную бурду, но мне чудом удалось найти свободный столик. Его как раз освободил, упавший в собственную блевотину мужичок. Аккуратно отодвинув его тело ногой, я расположился на скамье и заказал порцию рулета с гарниром из овощей. А на десерт — бутылку местного бренди. Гнали его из какой-то травы вроде тархуна, отчего он имел светло зеленый цвет и специфический запах прелого мха.

Быстро отужинав, я также быстро расправился с бутылкой бренди — в голове лишь слегка зашумело. Что за ерунда, или у них бухло такое слабоалкогольное или это мой навык так люто работает? Заказал еще одну, а следом и третью — в голове появилось ощущение будто выпил пару-тройку кружек обычного лагера.

Окружающие алкаши с интересом наблюдали за моими манипуляциями и даже начали делать ставки, после какой бутылки я откину копыта. На то что я смогу выжить и спокойно уйти спать, не ставил никто. Пара человек даже побежали до своего погреба, чтобы угостить меня домашним самогоном, который «точно проберет».

Выпив еще две бутылки бренди, мне наконец похорошело, и я достав из сумки лютню принялся ее настраивать. Вокруг радостно заголосили, требуя сыграть «нашу» и «владимирский централ». Но я, наконец, разобравшись с колками, вспомнил более подходящую мелодию:

Ну-ка, мечи стаканы на стол,

И прочую посуду.

Все говорят, что пить нельзя,

Я говорю, что буду!

Алкашам песня пришлась по вкусу и они дружно принялись отбивать кружками ритм.

Чтобы понять, куда идти,

Чтобы понять, зачем идти.

Без колебаний прими сто грамм

И ты достигнешь цели.

Алкаши дружно проглотили содержимое своих кружек и тут же, как по заказу, появились бегавшие за самогоном и поставили передо мной два литровых пузыря с мутной слабо фосфоресцирующей жижей.

— На грибах! Ядрёная, ух! — объяснил одни из них.

Передав лютню трактирщику на сохранение, решился поэкспериментировать.

Понюхав жижу, я с опаской сделал первый глоток — хм, а вроде ничего. Терпкий вкус, с легкой горчинкой и ароматом шампиньонов. Выпив половину бутылки я вдруг понял что накрывает, причем как-то странно. Пространство вокруг слегка расплылось и окрасилось в изумрудные тона, за соседним столиком, вместо двух злобно скалящихся алкашей, появилась знакомая мне варрака.