Живи! (СИ) - Сакрытина Мария. Страница 6

Несмотря на это человеческая полукровка сидела передо мной и лучилась магией.

— Ллир, ты можешь сказать, что со мной? Что мне делать?

Да, я знал, что с ней. И я знал, как ей помочь. Когда-то я учил таких, как она — давно, очень давно. Я мог бы помочь её дару — а это действительно был дар, что бы она ни думала — раскрыться. Прошло уже много лет, но она права: знания остались. И некоторые вещи просто не стираются из памяти — как способность дышать, например.

— Моя госпожа, пожалуйста, скажите, вы догадываетесь, когда вам лгут или читаете мысли? — спросил я, не поднимая взгляда.

— Не догадываюсь. В смысле, я чувствую. Это как чувствовать тепло… Только не так. Я… Я не знаю, как объяснить. Я сама до конца не понимаю. Просто… просто чувствую.

Я понимал. Прекрасно понимал. "Чувствовать тепло" — хорошее сравнение. Она была бы талантливой ученицей. Была бы.

— Простите, госпожа. Я действительно не понимаю. Я раб, всего лишь раб. Не волшебник. Простите, госпожа.

— Ты лжёшь, — машинально отозвалась она и поймала мой подбородок, заставляя смотреть на неё. — Раб? — она усмехнулся, так горько, что на мгновение я заколебался. — Да, конечно. Только раб… И даже если я буду пить твою кровь? Я ведь действительно могу убить тебя однажды. Странно, что ты сейчас выжил… Всё равно не поможешь?

— Я не знаю, о чём просит моя госпожа. Если бы я знал или понимал, я бы всё сделал так, как приказывает госпожа.

— Лжёшь, — вздохнула она. — Как все. С чего я решила, что ты хоть немного отличаешься? С того что ты поцеловал мне пальцы и мне было приятно? Прекрати! Не смей меня трогать! — она вскочила, забрала у меня руку — я пытался поцеловать её снова, она же сказала, что ей нравится. — Ллир… я могла бы освободить тебя. Я могла бы снять твоё клеймо. Если бы я знала, как, клянусь, я бы сделала. Помоги мне. Я прошу тебя. Пожалуйста.

Человеческая девчонка… Глупая. Наивная. Да, я мог бы заставить её поклясться — как будто я верил клятвам людей. И может быть, она бы сняла клеймо. Только мне некуда идти. Вечного леса больше нет. Есть лесные владения людей. Рей-на рабы. И мы будем рабами — всегда. Я видел достаточно, чтобы понимать, что это правда.

— Госпожа, — я смотрел ей в глаза. Один-единственный раз с того момента, как стал рабом, я дал понять человеку, как сильно ненавижу. — Я не знаю, я не умею, я не понимаю. Не просите меня больше. Я не могу вам помочь.

Она не отвела взгляд. И тихим, слабым голосом всхлипнула:

— За что ты меня ненавидишь?

За то, что ты человек и моя госпожа. Этого достаточно.

Она действительно не умела читать мысли, иначе бы обязательно ответила. А так — отвернулась, помолчала немного. И уже другим тоном начала:

— Как я уже сказала, я не могу от тебя избавиться. Значит, ты будешь жить со мной. Я хочу, чтобы ты спал со мной в одной в постели. Под "спал" я имею в виду именно сон. Не смей трогать меня без разрешения. Не забывай готовить мне сонное или любое другое зелье, которое я попрошу. Не забывай ходить одетым. Есть будешь со мной — обычно я ем в своих покоях. Также ты должен сопровождать меня, везде. Не оставляй меня одну — никогда. Это всё, больше мне от тебя ничего не нужно. Я достаточно понятно объяснила, раб?

— Да, госпожа, — откликнулся я, снова пробуя встать.

Она недовольно дёрнула щекой.

— Лежи. Ты ещё не окреп. И попробуй уснуть. Это приказ. Спи.

И я сделал так, как приказала госпожа.

Следующий раз я проснулся от её голоса.

— Ллир… Ллир, помоги мне встать.

Она снова сидела в кресле, в крови, и вся её рука была покрыта почти затянувшимися царапинами. Пол, стол и кресло испачканы в крови. Воздух тоже пропитался ею.

— Встать… помоги, — шепнула она запёкшимися губами, когда я бросился искать лекарства. — И набери мне воду. Б-быстрее… Сегодня Ежегодный приём… должна быть, — горячечно шептала она, пока я нёс её в купальню. — У кровати еда — вся твоя. Я не… не буду. И найди одежду в-в-в шкафу по-поприличнее. Д-для себя. Всё. Оставь меня.

Я сделал, как она приказала. Нашёл травы в ларце — тоже у кровати. И сварил ей тоник, пока госпожа умывалась. Это тоже был приказ — раньше.

Она улыбнулась, когда я подал ей бокал с отваром.

— Спасибо. Ты хорошо выглядишь. Только ошейник ужасный. Я его заменю. Серебряный, пожалуй. Серебро и рей-на сочетаются?

— Будет очень красиво, госпожа.

Она снова улыбнулась.

— Не отходи от меня на приёме, ладно?

— Конечно, госпожа. Может быть, мне прицепить к ошейнику цепочку?

Она удивлённо подняла брови. В свете раннего солнца её кожа уже не казалась бледной. Демоны восстанавливают форму быстро. Демоны, не полукровки.

— Неужели у меня есть цепочка?

Я замер у стола с гребнем в руке. У всех моих хозяев были и цепочки, и ошейники, и плети — и что ещё им могло понадобиться при общении с личным рабом. Мне и в голову не могло прийти, что у кого-то из их высокого круга этого может не быть.

— Обойдёмся без цепочки, — она протянула мне пустой бокал. — Найди мою горничную… новую… как там её…

— Госпожа, я могу сам вас причесать и помочь одеться, — тихо произнёс я.

Она усмехнулась.

— Даже так? Ну давай, — и повернулась ко мне спиной.

Я разложил на столе заколки и занялся её волосами.

— У тебя нежные руки, — сказала она после паузы. — Ты совсем не дёргаешь меня за волосы. И не бойся рогов, они не кусаются.

— Я не боюсь, госпожа.

— Да? А все боятся.

— Мои уши тоже не кусаются, госпожа.

— Я знаю, я их трогала. Они пушистые… Ллир, ты что-то хочешь меня спросить, я чувствую. Спрашивай.

Я прикрыл на мгновение глаза. Даже без тренировки она умела удивительно много. Любой из наставников рей-на или тех же демонов, если бы узнал о ней, отдал бы всё за возможность её учить. И мне всё чаще приходилось напоминать себе, что второе клеймо на моей коже — её.

— Вы спали, госпожа? Этой ночью.

— Нет, — в её голосе слышалась улыбка. — Ты волнуешься обо мне, раб?

— Я волнуюсь о благополучии моей госпожи.

Она усмехнулась.

— Ты не так глуп, как хочешь казаться, Ллир. Да, я очень хочу спать. Да, я беру тебя с собой только потому, что если мне станет плохо, ты меня поддержишь. И я надеюсь, что сегодня ты приготовишь мне сонное зелье, чтобы я никого не убила.

Дурочка. Если бы она не пустила себе кровь, моей бы ей хватило дня на три точно. Спала бы вволю. Человеческие дети так глупы.

— Госпожа, позвольте ещё вопрос: вы раните себя, чтобы не спать?

— Лучше я, чем другие.

На мгновение мне стало интересно: её милосердие проистекает из глупости или из чего-то ещё?

— Ллир, мы опоздаем. Мне ещё надо одеться.

— Да, госпожа.

— Спасибо за тоник.

— Я счастлив служить моей госпоже.

— Ты можешь просто помолчать?

— Как прикажет…

— Вот и правильно. Твой голос меня усыпляет. Хм, а ты и вправду лучше горничной. Неплохо. Впервые причёска, которая мне идёт. Только рога видны. Впрочем, всё равно о них все знают. Поможешь выбрать платье? Нет, лучше то, зелёное. В красном я долго не протяну. И изумрудный гарнитур.

У незаконнорожденной принцессы Лии было странное положение при дворе. Отец признал её, но она не родилась в браке. Если я правильно понимал политику людей, ей суждено было стать брачным товаром, гарантом какого-нибудь договора, женой герцога одного из свободных городов или главы богатого семейства в Империи. Наверняка всё бы так и произошло, не оставайся Лия единственным ребёнком короля. Его нынешняя королева была беременна уже пять раз, но ни один ребёнок не родился в срок и живым.

На нас открыто смотрели, когда мы вышли на широкую, покрытую ковром лестницу. Принцессу объявили. Она подхватила подол двумя пальцами и в полной тишине шепнула:

— Ллир, встань и помоги мне спуститься. У меня голова кружится, я упаду.

Я помедлил только мгновение: то, что она приказала, было вопиющим нарушением этикета. Но приказ господина стоит над остальными требованиями.