Твое рыжее проклятие (СИ) - Михалевич Ирина. Страница 38

     Я растерялась. Это было неожиданно. Мой рот сам собой приоткрылся и его язык проник внутрь. Голова закружилась.  Слава богу, поцелуй был мимолетным, меня тут же отпустили,  иначе стоять на ногах не смогла бы – внизу живота сладко потянуло,  почувствовала, как в моих, блин, чистых (только утром надела после душа) трусиках стало влажно,  ощутила его  эмоции, его взаимное желание. Вспомнилась прошедшая ночь. Черт, черт, черт! И что дальше?

- Поехали, -  не отпуская мои плечи,  потянул  к парковке.

 - Куда? – запаниковала. Это не очень хорошо. Так, Софья, быстро бери себя в руки.

-  В аэропорт, рыжая, ты же согласилась со мной ехать встречать родителей? – улыбнулся змей искуситель. М-да, слишком быстро он меняет свои ипостаси.

- А, что, они разве не в обед прилетают? – стала успокаиваться моя душа.

-  Рейс в одиннадцать,  но туда ехать еще полтора часа,  забыла?

       Это правда. Сама недавно прилетела. Аэропорт находился за пределами города, если ехать без пробок, то,  как минимум уйдет часа полтора.

 - Окей, поехали, – улыбнулась, – Все равно к физике неготова.

Станислав лишь засмеялся, услышав мою реплику.

       Господи, спасибо, спасибо, спасибо! Ехали молча. Славик  может и хотел  начать разговор, но дорога  не позволяла.  Его аккуратнее вождение, соблюдение ПДД, осторожность, а в совокупности  и вынужденное молчание, мне очень нравились.  Я просто наслаждалась спокойной поездкой  и  новыми ощущениями. Действительно, мои чувства словно возродились заново. Как любят говорить экстрасенсы по телевизору – открылись чакры,  энергетические каналы  и бла, бла, бла. Интересно, тот, кто придумал эти слова, знает, что это  вообще  такое?    Но факт остается фактом. Я и правда стала чувствовать эмоции людей более четче, и в особенности желания Стаса ощущаю, словно свои собственные. Это минус.  Дар растет, развивается, а значит мне прямая дорога туда, кем я не хочу становиться.  Значит ли это, что Станислав  и есть тот «любимый»? Нет,  нет, не может этого быть. Во-первых, становиться хранителем мне еще рано  – мне нет восемнадцати. А, во-вторых,  я его, вроде, как не люблю,  не одна же совместная ночь  превращает  человека в  «любимого»?  И  Ядвига, кстати, ничего определенного в отношении него тоже не сказала. Или  просто не захотела говорить?  Святые инквизиторы,  должно быть еще в третьих, что может мне помочь определиться. Вопрос – «что это – третье?».  Господи, если ты  существуешь на самом деле, может знак, какой подашь?  Где же тот самый «праздник»? Третья «удача» улыбнется мне сегодня, или нет?

       Аэропорт был большим, хотя не Домодедово и уж тем более  не „Отто Лилиенталь“, крупнейший аэропорт в Германии, но для нашего  крупного регионального города  также довольно вместительный. По крайне мере, четыреста  тысяч пассажиров в год вполне может позволить обслужить при желании.  Встречающих было много, впрочем, ничего удивительно. Из криков  толпы я поняла, что большая часть это  фанаты какой-то  музыкальной группы. Они стояли с плакатами (словно на парад вышли), российскими флагами (по всей видимости, прибывающие музыканты – русские)  и  орали  на все голоса что-то похожее на песню. Мешанина криков не позволяла  разобрать  суть, сплошной набор слов.

      Мы стояли в главном вестибюле для прибывающих пассажиров. На таблоиде высвечивались номера рейсов. Боинг, на котором летят родители, должен  был прибыть  вовремя.

 - Пить не хочешь? – Стас протянул мне бутылку тоника.

- Спасибо, – вода оказалась прохладной, самый раз для пересохшего горла и умирающего от жажды встречающего, такой как я.

        Хлебнув живительной водицы, с подозрением покосилась на Станислава. Демоны, неужели Белов тоже стал чувствовать  мои желания? Или наоборот мне захотелось пить, потому что я чувствую его? Как все сложно. Не хочу зависеть от чужих эмоций.

    - Не хочешь поговорить? – спросил Славик.

    - Нет, мне и так хорошо, –  сделала безразличный вид, рассматривая надписи на плакатах встречающих любимых музыкантов.

   -  О, да, лисичка, я неверно задал вопрос, – ухмыльнулся братишка, – Будет правильней – нам нужно поговорить.

  – О чем?

- О нас с тобой.

 - А что о нас говорить? – удивилась, – Мы фиктивная пара на месяц,  или точнее уже, ура, ура, ура, на три недели с маленьким хвостиком.  Только родителям думаю об этом знать не стоит. Мы с тобой для них сводные брат и сестра.

 - Это ты так решила? – я ощутила недовольство  парня.

- Нет, Стас, это мы с тобой вместе решили, когда договор подписывали, – улыбнулась ему.

-  Сегодняшняя ночь представила все по-другому, лисенок. Мы с тобой пара в независимости от договора и родителям, считаю, нужно об этом знать, –  серьезно заявил братец.

- А что было сегодня ночью? Я ничего не помню. Спала спокойно, даже снов не видела. Выспалась, между прочим.

Кто бы знал, как давалось мне это наигранное безразличие. Все же я не актриса.

- Ты переигрываешь, – принял мою игру  Стас, – Я не могу так легко забыть твою страстную натуру, Сонечка. Следы твоих коготков, Лисенок, оставили глубокие шрамы на моих плечах и спине.

- Даже не знаю, что ответить. Я ушла спать раньше тебя, а  куда ты потом пошел, красавчик,  и где ты шлялся всю ночь не могу себе представить, – усмехнулась, хотя в душе  начинала расти паника.

- То есть  ты  отрицаешь, что провела ночь в моей постели? – улыбнулся змей-искуситель.

- Не понимаю о чем ты. Ну, и сны тебе снятся, братик, –  улыбнулась в ответ.

- У меня еще  сохранился трофей,  - кивнул он мне с хитринкой в глазах, пытаясь просверлить во мне дырку.

-  Трофей?

- Да. Миленькие  кружевные  трусики, такие же рыженькие, как и их хозяйка.

- О, да ты извращенец, – не сдавалась я.

-  Я так понял, что их хозяйка отказывается от них?  -  его глаза смеялись, но и я не  собиралась сдаваться.

- Знаешь,  можешь оставить себе, после того, как ты их примеришь, я все равно не стану носить.

-  Рыжая лисица, –  уже злясь на меня, высказался  Станислав.

- А ты  белый зайчик, – пожала плечами, удовлетворенная окончанием разговора.

       Он схватил меня за руку и потянул к себе.  Я почувствовала, что Стас опять решил  поставить на мне «клеймо» своего поцелуя, поскольку его эмоции ощущались очень сильно, как и желания. Паника охватила меня, но  спасло  другое.  Объявили  посадку нашего рейса.

            Здравствуйте, дорогие родители. Наконец-то, вы прибыли и я в безопасности.  Святые инквизиторы,  в относительной безопасности, по крайней мере,  дома.

Глава 22.

Случайные радости и незапланированные неприятности продолжаются.

       Домой возвращалась я уже сидя на заднем сиденье автомобиля, обнимая свою милую родную молодую мамочку. Рядом со мной мама выглядела, как старшая сестренка лет двадцати пяти не больше, что вызвало шок  у Станислава, когда он ее увидел, поскольку  она больше походила на взрослую дочь  Владимира Николаевича, чем его супругу.

      Первое понимание в глазах Стаса отразилось в его чувствах. Злость и  недовольство так и плескалось в его душе.  Всю дорогу  ощущала  недоверие  сводного брата по отношению к моей родительнице особенно выразившееся, когда я не захотела  отпускать свою Веронику и пересаживаться вперед.  Блин, ну что ему опять не так? Достал своими собственническими  инстинктами.  Подумаешь, переспал со мной,  я же не консервная банка и у меня есть голова на плечах,  и если бы моя мама, действительно, плохо влияла на меня, то  уж, наверное, он  не оказался у меня первым. А вообще о чем это я?  У НАС С НИМ НИЧЕГО НЕБЫЛО! Это был СОН.  Фейспалм.  Как бы себя еще убедить в этом.

     – Расскажи, как поживала тут, моя девочка? -  своим ангельским голоском  мама оторвала меня от  навязчивых мыслей.

     В зеркало  заднего обзора  заметила хмурый взгляд  Стаса.

  -   Все отлично. Меня, как видишь, очень замечательно встретили, – улыбнулась ей, -  К бабушке даже ездили за вещами.