Предан(н)ая (СИ) - Катс Натали. Страница 23

— Юлька, что случилось? — услышала она вопрос в трубке, нажимая отбой. Нет. Никто и никогда не сможет ей помочь, потому что никто и никогда не испытывал такой боли, такого предательства.

Дома Юлька, не раздеваясь, прошла в комнату и упала на кровать. Шевелиться не хотелось. Жить не хотелось. Снова. Но теперь она знала, что это не тот выход, который ей нужен. Ведь после первой попытки она много думала. И поняла, что ее смерть принесет облегчение ей, но причинит боль близким. А маме нельзя волноваться. Она и так едва выкарабкалась. И хотя сейчас уверенно восстанавливается, но…

Из этого состояния ее вывел звонок домофона. Юлька подскочила. Глупое сердце застучало от радости, что там может быть Сережа. Хотя она точно знала, что его там просто не может быть. И верно. Оказалось, это примчалась Светка.

— Юлька пусти меня, — потребовала настойчивая подруга, прилетевшая по первому зову. И Юлька ее пустила.

— Привет, — Светка ввалилась в квартиру с пакетом, в котором звякали бутылки, — Юлька, да на тебе лица нет! Что случилось. Рассказывай!

И тут, наконец, слезы нашли выход и хлынули из глаз. Светка поставила пакет на пол, и обняла ее, прижимая к себе и успокаивая.

— Светка, — сквозь рыдания с трудом произнесла Юлька, — меня Сережа на прошлой неделе бросил. Он просто уехал и мне ничего не сказал, а я думала, что с ним что-то случилось. Я всю ночь его искала…

— Тише-тише, Юль… Ну и черт с ним! Козел твой Сережа. Он мизинца твоего не стоит.

— Он трубку не берет, а сегодня… его бывшая прямо при мне звонила ему… и он взял… а меня не берет… — Юльку трясло от слез, — почему он так со мной, Свет. Мне так больно. Прости, что позвонила тебе, но мне больше некому…

— Дура ты совсем, Юль, — Светка гладила ее по голове, — давно надо было мне позвонить. Вспомни, сколько раз ты сама вытаскивала меня из такой же ямы после расставания. И, вообще, мы подруги или так, погулять вышли.

— Подруги, — проревела Юлька, — подруги… и ближе тебя у меня никого нет. Свет, прости, что я так глупо себя вела. Что не звонила. И вообще…

— Да ладно, — Светка хмыкнула, — все ерунда. Давай пойдем на кухню. Сегодня у нас девичьи посиделки.

Пока Юлька успокаивалась сидя на Сережином месте, Светка шустро приготовила незатейливый ужин, ведь они обе были голодные, обе после работы. И говорила-говорила, не оставляя Юльке ни секунды на страдания.

— Работа у меня не интересная, скучная, я, считай, целыми днями пробирки мою. Большего мне пока не доверяют. Но ничего, у нас лаборантка одна забеременела, так что как ее переведут, так меня на ее место. Временно, конечно, но зато опыт будет. Так что все пока впереди. Глеб так в своей конторе помощником юриста и работает. Да еще юрист ему гонористый попался, замучил уже. И то ему не так, и это не эдак. Глеб даже дома по вечерам в бумажках по уши сидит. Но ему пока нравится. Зато, говорит, я столько всего узнал, чему нас в институте совсем не учили. Я-то, говорит, думал, я знающий юрист, специалист практически, только без опыта. Но, говорит, первый иск раз сто переделывал, потому что теория это одно, а практика совсем другое.

А Юлька слушала Светку, улыбалась и думала, что любовь — это, конечно, хорошо и прекрасно, но настоящая дружба тоже очень большая ценность. И то, что она вычеркнула Светку из своей жизни, тоже было ошибкой. Такой же, как и чувства к Сереже. Хорошо, что Светка настоящая подруга, и так легко простила ей все промахи. И пришла на помощь по первому зову.

Интересно, а если бы ей вдруг позвонил Сережа с просьбой о помощи, она смогла бы вот так же легко простить его, как Светка. Юлька немного подумала, и, улыбнувшись, решила. Простить смогла бы… Помочь — тоже… а вот снова доверять и любить так же, как и раньше… наверное, нет.

Глава 34.

В субботу рано утром Юлька тихо встала, чтобы не разбудить Светку, и уехала к маме. И снова провела все выходные там, в санатории. Мама чувствовала себя совсем хорошо, разговаривала и уже даже ходила на прогулки. И только гуляя с мамой в парке санатория, Юлька заметила, что пришла осень и совсем скоро придет зима. Слишком уж много было событий за эти несколько месяцев.

— Юлька, — мама с трудом села на скамеечку и похлопала рядом с собой, приглашая дочь, — у тебя все в порядке? Мне кажется, ты как-то очень сильно изменилась за эту неделю…

— Да, мам… почти все нормально, — Юлька улыбнулась и с удивлением заметила, что после пятничных девичьих посиделок, улыбаться ей совсем не трудно, — мы с Сережей расстались. Его в Москву перевели, а я решила с ним не ехать… не могу же я вас бросить.

— Доченька, — мама смахнула слезы, — ты же его любишь. Надо было с ним. Приезжала бы на праздники…

— Люблю, — глупо было отрицать, тем более Юлька и так уже исказила правду, — но вас я больше люблю.

— Ох, дочка, — мама рассмеялась и обняла дочку, присевшую рядом, — какой же ты у меня еще ребенок…

И Юлька замерла в маминых руках. Что же… Она благодарна судьбе за то, что Сережа был в ее жизни. Ведь иначе она не смогла бы помочь той, кого она любит гораздо больше… маме… И если платой судьбы за эту помощь стала боль от предательства, от унижения… ну и ладно. Она заплатила эту цену. И будет жить дальше.

В понедельник Алевтины Игоревны на рабочем месте не было. А кабинет главбуха заняла ее заместитель, обычная слегка полноватая женщина средних лет, которая все это время фактически и выполняла обязанности главного бухгалтера компании, стоя за спиной Алевтины Игоревны.

В офисных кулуарах шептались, что это не последние увольнения и перестановки в компании, что Андрей Викторович готовит масштабную чистку сотрудников. Ожидание перемен нервировало большую часть коллектива, и то тут то там были слышны ссоры, переругивания тех, кто не выдерживал напряжения.

К пятнице обстановка накалилась до предела. Ни одни сотрудник больше не чувствовал себя спокойно, в том числе и Юлька. Ведь подошли к концу две недели, которые Андрей Викторович отмерил ей в качестве испытательного срока.

Она волновалась. Хотя замечаний от руководителя она получила совсем немного, но сердце колотилось от ужаса, ведь на ней висит долг, и где взять деньги в случае увольнения, чтобы рассчитаться с предприятием, Юлька не представляла.

— Привет, недотрога, — в приемную влетел улыбающийся Сергей Алексеевич с огромным букетом красных роз, который вручил Юльке, — это тебе.

— Здравствуйте, Сергей Алексеевич, — Юлька вежливо поздоровалась, скрывая неприязнь. И что он так до нее докопался? Вот приставучий! — спасибо. Не стоило.

— Бери, — с наглой пошловатой улыбкой, в своей обычной манере, он настойчиво ткнул в нее букетом. — А то Андрей Викторович решит, что я не в себе, раз приперся к нему с цветами.

— Спасибо, — Юлька через силу улыбнулась. Очень у этот персонаж раздражал ее. Но букет взяла и вышла из-за стола, чтобы поставить цветы в воду.

И тут же оказалась в объятиях этого чересчур настойчивого кавалера.

— Пустите, — Юлька с силой оттолкнула Сергея Алексеевича от себя, — да пустите же!

— Юлька, — он словно не чувствовал, как девчонка бьется в его руках, — я так соскучился… какие у тебя планы за выходные? Может сходим куда-нибудь?

— Никуда я с вами не пойду, никогда! — отчаянно выкрикнула Юлька, — да отстаньте же от меня! Что вы ко мне прицепились!

Сергей Алексеевич резко выдохнул, выпустил Юльку, и с такой силой ударил кулаком по столу, что стопки документов подпрыгнули, стаканчик с ручками упал на бок, а букет, лежащий на самом краю, свалился на пол.

— Да? А тогда, здесь, — он вдруг ухмыльнулся и кивнул в сторону комнаты отдыха, — ты говорила совсем по-другому… Сереженькой называла, говорила, что хочешь еще… так умоляла тебя трахнуть… тебе идет повязка на глазах, Юлька… ммм…

Он провел рукой по ее спине и попе, но она словно не заметила. Сердце вдруг ухнуло вниз, кровь заледенела, и пол закачался под ногами. Она мгновенно поняла, о чем говорит Сергей Алексеевич, и что он говорит правду… Дура… Какая же она дура… С трудом разлепив, склеившиеся губы, Юлька ответила: