Поцелуй или жизнь (СИ) - Литвинова Ирина А.. Страница 12

— Едешь с нами, — коротко бросил мой собрат-полукровка, и, отвернувшись, занялся костром.

Больше он не взглянул на меня за вечер, зато Жак вел себя вполне дружелюбно и, сидя за потрескивающим костром с кружечкой "травяного отвара от всякой хвори", а мне сдается мне, у настоечки и градус немалый имелся, травил байки о своих скитаниях по белу свету и разношерстных господах, перед которыми ему довелось гнуть свою тогда еще молодую спину.

3.3

Если не принимать во внимание постоянный страх, что кто-то из веридорцев неведомым образом пронюхает о том что по стране в наглую колесит "та самая убийца наследного принца Галахата" (а приговор мне заочно вынесли, об этом сообщил Жак, вернувшийся с мужской одеждой для меня из первой же деревеньки, рядо с которой мы остановились передохнуть), поездка наша была приятной и местами смешной. Даже наши непонятные, поначалу настороженно-пренебрежительные отношения с "прокаженным", так и не назвавшим мне своего имени, порой веселили и меня, и его.

Так, например, передо мной на второй день пути встал вопрос о нижнем белье. Штаны и рубаху то Жак мне добыл, но вот все остальное… Не просить же мне об этом незнакомого мужчину, в самом деле! А сама к людям соваться боялась, мало ли кто увидит, запомнит и кому потом расскажет. Видимо, "прокаженный" был весьма опытен в общении с женщинами или просто сообразителен, потому как догадался о моей проблеме не многим позже, чем я сама. И нашел решение, правда, оно пришлось мне не совсем по вкусу…

Пока Жак, покряхтывая и причитая о том, что завтрак — это чуть ли не главное в жизни, а мы — молодежь! — только пару ложек похлёбки похлебали, а еще и в дорогу намылились, сворачивал лагерь и собирал наши скудные пожитки, ко мне вразвалочку подошел его молодой друг и с премерзкой ухмылочкой как выдал:

— Раздевайся.

Честно, я чуть не подавилась чаем, который как раз допивала. Не поняла, это что еще за новости? С чего бы у этого таинственного мстителя проснулось истинно мужское желание, тем более что он лишний раз не взглянул бы на меня и все недолгое время нашего знакомства старательно демонстрировал, что относится ко мне как к приблудной девке (коей я, впрочем, для него и являлась, так что обижаться не на что)?

Вдоволь насладившись моим ошарашенным видом, этот… скажем, человек, хотя на деле демон-полукровка, все же снизошел до объяснений:

— Давай сюда исподнее, схожу в городок неподалеку, закажу у швеи. Не знаю уж, как по жизни, но по легенде ты у нас дворянка и смылись мы от разбойников недалеко от графского поместья, поэтому к нему и ломанулись. Думаю, Его Светлость очень удивится, когда, забравшись тебе под юбку, обнаружит белье десятидневней свежести или, еще лучше, хлопковое деревенское тряпье.

— Я вообще то не планирую, чтобы граф мне под юбку забирался, — думала, что от его наглости дара речи лишилась, ан нет, какие-то слова нашлись, даже цензурные!

— А этого обычно не планируют, — со знанием дела заявил этот нахал. — Давай, говорю. Сама ты, вижу, под страхом смерти не пойдешь, а мне как объяснить, какого размера шить надо? Сказать швее, чтоб с меня мерки для женского белья снимала? Так у нас с тобой размерчик разный, что сверху, что снизу.

А вот это было правдой, мужчина передо мной поражал шириной плеч да и в целом габаритами. В очередной раз мелькнула мысль, что он должен быть молод, ибо не может быть такое сложение у человека в возрасте и серина его такая же "натуральная", как и проказа на лице. Сколько же ему лет?

— Я могу каждый вечер стирать свое… — начала было я, но "прокаженному", видимо, успел надоесть такой непривычно длинный разговор со мной.

Поэтому меня решили просто напугать:

— Не отдашь добром — сниму сам, заодно и погляжу, дворяночка ты или нет.

Напугать меня не получилось, зато смутить — еще как, так как намек я поняла и зарделась, как маков цвет. Среди мужчин ходила пошлая присказка: "чтобы определить, благородная девица или нет, надо смотреть не на юбку, а под юбку". В дорогую одежду может и черная девка нарядиться, но она следит за собой, как это делают дворянки. Даже легкий пушок на теле знатной дамы считался верхом неприличия, так что все леди регулярно с помощью горничных избавлялась от ненужной растительности абсолютно везде. Среди же простого народа подобные процедуры считались чуть ли не самым срамным занятием, ибо в их среде так "приводили себя в товарный вид" только женщины легкого поведения. Так что да, присказка верна и намек более чем ясен. А еще почему-то я ни на секунду не усомнилась, что эта полушуточная угроза воплотится в жизнь, если я немедленно не сделаю то, что сказали.

Пришлось, сжав зубы и полыхая в душе от стыда, раздеться за ближайшим кустом и вернуться уже с бельем в руках. А этот хам еще напоследок окинул меня оценивающим взглядом и… облизнулся! Медленно так, показно, явно специально. Сволочь! Знает же, что под одеждой у меня по его милости ничего нет, так еще и паясничает!

Хотя спустя несколько часов, на которые задержался наш отъезд, я мгновенно простила "прокаженному" все ужимки, только увидав, что за чудо он принес. Это было не просто женское белье, это было произведение искусства! Диковинные кружева, такие легкие и причудливые, я таких никогда не видела! Воздушные стежки белоснежными шелковыми нитками! И да, на мне все сидело как нельзя лучше, и грудь в новом бюстье с небольшими мягкими вставочками в чашках, смотрелась бесподобно!

— Как же мало нужно, чтобы женщина светилась от счастья, — вырвал меня из восхищенного созерцания самой себя в обновочке язвительный комментарий.

Вздрогнув, я резко крутанулась вокруг своей оси и натолкнулась на озорной взгляд глаз, чернее самой Тьмы. Интересно, он сразу за потерявшей от вида шмоток мной пошел или все же позже обогнул те заросли, за которыми я, как приличная девушка, скрылась перед тем, как померить эту кружевную прелесть? Одно помогло мне не сгореть от смущения — в его взгляде не отразилось ни капли вожделения. Да-да, в двенадцать лет я понятия не имела, что такое похоть и почему Матушка отвешивает Николке затрещины за какие-то странные взгляды, но потом друг меня просветил насчет этого аспекта жизни и даже порывался показать, как там и что у мужчины устроено, но я тогда, вмиг растеряв все свое природное любопытство, не на шутку перепугалась и дала деру, стоило парню, не ждавшему моего ответа, положить руку на пряжу ремня. Так вот, "прокаженный" хоть и увидел меня в весьма… провокационном "наряде", насколько я могла судить по его взгляду, оценил мою внешность как красивую, но ничуточки не соблазнился.

— Ну, теперь у меня только два предположения, — между тем продолжал мой спутник, и не думая отворачиваться. — Либо нам на пути действительно попалась дворяночка после нападения разбойников, либо отбившаяся от борделя пташка… Хотя, судя по тому, что переодеваешься ты всегда за кустами, и как краснеешь, скорее все же первое. Как зовут хоть тебя, чудо?

О, какие перемены! А вчера то нос воротил, как от чумной, хотя это не я тут проказой щеголяю, хоть и не настоящей!

— Ника, — все же решила не вредничать я и протянула ладошку для рукопожатия.

Брови "прокаженного" удивленно взметнулись.

— Северянка?

Теперь пришла пора мне удивиться. Как он догадался?!

— В Веридоре не слишком распространены сокращенные имена, напротив, знать стремится назвать своих чад подлиннее и позаковырестее. Что-то вроде стремления подчеркнуть свою исключительность, — ответил на мой немой вопрос "прокаженный". — Да и руки у нас жмут только мужчинам, а приветствуя аристократку, целуют тыльную сторону ладони. Так ты, выходит, не здешняя?

Врать не хотелось, только что ведь хоть какой-то контакт с этим загадочным мстителем наладился. Да и, как показывает практика, выдать себя с головой я могу любой мелочью, например, такой элементарной и обыденной вещью, как приветствие. Но имя рода называть тоже нельзя.