Правила рыцарей (СИ) - Дулепа Михаил "Книжный Червь". Страница 36

Поставив поднос рядом я сел и вяло ковырнул ложкой салат. Есть не хотелось. Ничего не хотелось, но это уже так привычно; я начал забывать, как это — чего-то желать.

– Пчелка, грубый вопрос можно?

— Давай.

– Почему Двойка? Лидер приоритетная цель.

Она тяжело вздохнула, скорчив гримасу от моей непонятливости, потом перечислила доводы:

— Тебя следовало вытаскивать, вдвоем мы были бы эффективней, тем более, что кинетик сдох, а надо еще к отряду возвращаться. Так что Двойку, потом вместе с тобой Лидера и свиту. Простая логика, основы тактики.

Обдумав сказанное и еще немного помолчав, я подытожил:

— Ты промахнулась.

Ханна досадливо выдохнула, а потом призналась:

– Я промахнулась. Монитор оторвало, в глазах двоится, я вообще ничего не видела.

А то я не знаю, как это бывает. Сунув ложку салата в рот без интереса прожевал. Или это какой-то особый салат, или у меня вкус отбило вместе с мозгами.

– Спасибо.

-- Обращайся! – Она снова просияла. Вот что бывает, если с аптечкой не балуешься. Ну да пусть хоть кто-то улыбается.

Дальше мы тихо и молча ели. Окружающие пялились на нас, но никто не подошел и ничего не сказал. Хорошо это или плохо?

Выписываться я не стал. Потом пришлю Гофа, пусть документы и назначения заберет, а шмотки мне кто-то принес, пока валялся. Постояв в воротах сунул руки в карманы ветровки и побрел куда-то.

Ну что же, со смертью Дитриха я становлюсь старшим пилотом в городе. Просто по количеству боевых выходов за время осадного положения. Жаль, что рыцарей теперь всего двое, точнее даже – всего одна. Если человек везучий идиот, то это не делает его специалистом. Меня могут попросить передать командование, и думаю, что как только дойду до казармы, то это и случится. Но приказать – не могут. У меня вообще теперь странный правовой статус. Директор Димчинс не может мне приказать, потому что у него нет боевого опыта. Советник Виз не может мне приказать, потому что даже при наличии контракта я все равно несовершеннолетний. Комендант не может мне приказать, потому что у меня больше всех в городе подтвержденных выходов.

А главное, они не могут приказывать тому, кого заявляет в ставку Единство.

Помешает им это хоть немного? Сомневаюсь.

Это приказать не могут, а вот судить за невыполнение приказа вполне. Потому что невыполнение в боевой обстановке это вплоть до расстрела на месте, а неправомочно отданный приказ влечет сначала дисциплинарное расследование, а потом как получится.

Почему я думаю обо всем этом? Потому что в заводском очаге не было ни кинетика, ни Лидера. Там вообще ничего не было, кроме одной Двойки. И потерь там тоже не было. Это у нас героически легла половина ставки.

Что же вообще творится в этом проклятом городе...

Я тащился по улице, лениво двигая ногами, словно шел не в казарму к ненаглядному "универсалу", а в школу, на внеплановую контрольную. Не хотелось ничего, точнее хотелось – в душ, а потом спать. Когда спишь, то ни о чем не думаешь. Особенно если медблок под рукой. Надо, конечно, вернуться, доложить о выздоровлении, о готовности продолжить тренировки. Ну их, я стукнутый по голове, причем... сколько уже раз-то? Три? Четыре?

В переулке два пацана рисовали граффити на стене, перерисовывая с картинки, я остановился у стенки, присматриваясь. Пока только контуры, еще без раскраски, но уже было понятно, о чем здесь. Хотя некоторые детали все-таки не совпадали – во-первых я был в доспехе, во-вторых ствол пускача засовывал не в пучок щупалец, а в гротескную механическую пасть. А у Ханны был огненный меч. Зачем тяжу меч? Как он им размахивать станет?! Зато красиво.

Никогда не умел рисовать, и музыка мне как-то не дается. Ну там помычать в ритм, разве что. Теперь и возразить на эти художества толком не могу, потому что сам ничего лучшего сделать не способен. Вдруг, так и надо – чтобы еще больше героизма? Еще больше пафоса. Еще больше трупов.

Художники были увлечены так, что не заметили зрителя. А вот казалось бы – тот, кого они рисуют, стоит рядом. Можно спросить, можно что-то сказать. Но картинка перед глазами куда интересней какого-то типа с модной прической.

Ага, мне уже сказали – растрепанные белые волосы это теперь новая мода, причем не только у школьников, но и взрослые балуются.

Люди дураки. Они видят лишь то, что хотят увидеть. Светлые волосы. Красивую броню. Результаты ставки. Увидеть то, что не входит в их круг интересов им сложней, а сложности это скучно. Впрочем, разве я сам не такой?

Повернувшись, я побрел дальше.

Месяц назад всех забот было не проспать в школу после работы и сбежать в зал подобий с особо скучного урока. А пределом мечтаний – визит на риттеркон кого-то из легендарных ветеранов, которым можно было бы задать вопрос. Хорошо, что меня никто больше ни о чем не спрашивает, потому что очень хочется ответить грубо.

Они же не виноваты.

А кто тогда?!

Не знаю. Но отдал бы руку, чтобы узнать. Вот чью угодно руку. Можно даже манипулятор – Двойки, Лидера... Хотя их уже разобрали, наверное. И нечем заплатить за понимание, что творится, почему, и что делать дальше.

Рядом остановился мобиль, одно из окон опустилось.

– Очоа? Еле тебя нашел. Залезай.

Отголосок тех чувств, что были важны месяц назад, заставил вынуть руки из карманов. Мистер Торрес владел клубом, где я работал, и не только им. Большой человек, чего ему от меня надо?

– С тобой хотят поговорить. Это ненадолго, я потом отвезу, куда скажешь.

В голосе слышались какие-то незнакомые нотки, обычно он говорил куда уверенней. Кивнув, я сел на заднее сидение. Вот сейчас меня похитят, запрут где-то... и я скажу им спасибо. Это же как хорошо быть похищенным – сидишь в тишине и темноте, иногда ешь, постоянно спишь. Красота.

Мы случайно встретились взглядом с мистером Торресом и он, явно смутившись, отвел глаза. Наверное, это не очень хорошо, он ведь из людей строгих, авторитарных. Припомнит потом. Если это потом будет. Но сейчас он молчит.

Откинувшись, я закрыл глаза, не желая ни смотреть, ни думать, ни вообще хоть как-то реагировать. Едем и едем. У меня традиция – выйдя из больницы в очередной раз я уныло ничуть не удивляюсь серости мира. Чего нервничать, ведь все на свете рано или поздно закончится. Жаль, что вместе со всем могут закончиться те, кто мне не безразличен.

Мама. Близняшки. Биб.

И все?

А разве этого мало? Хотя, есть еще эта журналисточка, Месс. Симпатяга. И фигурка нормальная.

А еще беззубая Пчелка. И Мария Вардес. И скотина Миг, которому однажды прилетит.

Эй, оказывается, в мире хватает причин тренироваться и ходить на кинетика. Это помимо боевого стажа и оплаты обучения по завершении контракта. Действительно, я идиот. В мире полно причин жить весело, а не киснуть в сером тумане.

Жаль, что все мои планы ничуть не учитывает какая-то неведомая сволочь...

Как и планы тридцати двух бойцов-регуляров, погибших три дня назад.

– Майс?

Голос мистера Торреса был каким-то другим. Совсем немного, но в этой серости было видно чуть лучше, чем раньше. Даже какая-то нотка почтения прозвучала, или мне показалось? Это что, хватило проехаться вместе с ним десять минут, чтобы он поменял свое мнение? Люди – дураки. И я, и вообще все – дураки.

– Приехали?

– Да. Здесь, в кафе.

Я вышел из машины не прощаясь. Понятно, что такого человека может послать за школьником только кто-то еще более важный. Например, его троюродный кузен, мистер Фернандес. И что неофициальному, но несомненному лидеру "длинноносых" нужно от меня?

В кафе свободных столиков почти не было. Несмотря на время народа сидело столько, словно я пришел на одну из встреч, тех самых, на которые приходили "посмотреть на рыцаря". И хотя все делали вид, что оказались тут случайно, пару взглядов я все-таки заметил.

Кажется, здесь нет случайных посетителей.

Подошедшая официантка пригласила: