Не дам тебе уйти (СИ) - Кедик Чок. Страница 66
Весь день, отрываясь от эскизов, она бегала и смотрела с высоты на Питер. Какой великолепный вид! Какой завораживающий мир за окном! Питер — город серого цвета. На какой потрясающей и разнообразной может быть палитра серого! Как дорого может выглядеть серый цвет! Она бы назвала этот цвет «питерский серый». Стефания рассмеялась — надо же, вчера историк, сегодня художник. И это все она!
Раздался звонок.
Откуда?
Кажется, везде звонит. Где отвечать?
В холле в любом случае должна быть трубка.
В одной футболке и нижнем белье девушка спустилась со второго этажа. Звонок не умолкал. Она не ошиблась, на столике возле двери мигал черный аппарат странной формы со множеством белых кнопок. Нажав на мигающую красным светом, она услышала:
Никки, милый, приветик! Это Энни! Я тут пролетала мимо и решила заглянуть на самую минутку. Ты ведь всегда так рад меня видеть, мой зайчик! — прощебетал молодой сексуальный голосок по-английски.
Именно молодой и сексуальный. И сразу понятно, какие отношения их объединяют. Конечно, любовные.
Никки?
Фу!
Добрый вечер, мистера Александрова нет. Я могу чем-то помочь? — на хорошем английском проговорила Стефания. О, да-да! С кем говорю? — спросила Энни удивленно, с нажимом в голосе. Она явно не ожидала услышать в ответ женский голос. Я горничная. Убираюсь, — не растерялась Стефания, секретарем же она у него дома не может быть.
Хотя…
Стефания коварно улыбнулась, подавив в себе чертенка.
Нет! Сойдет горничная.
Чем далее, тем веселее.
Причем очень.
Ну тогда вы могли бы мне открыть дверь и я бы подождала Никки? — начала Энни, подбирая слова. Не могу. У меня нет ключей. Как же вы там оказались? Я пришла, когда мистер Александров был дома. Тогда как вы оттуда выйдете? Я думаю, так же. Как только мистер Александров вернется, я тот час смогу закончить свою работу и уйти. Вы хотите сказать, что заперты? — спросила она не поверив. Нет, что вы. Просто именно в этот момент я не могу оставить это помещение. Это не одно и то же? Да нет, что вы… — Стефания засмеялась. Не пойму я русский юмор, — ответила собеседница. — О! Как я рада видеть, я как раз жду Никки, а у него какая-то горничная и я не могу подняться к нему. Это так прискорбно и…
Голос прервался. Какой-то шум. Кнопка перестала гореть. Тишина.
Что это может означать?
Постояв еще несколько минут возле динамика, Стефания все-таки вернулась обратно вглубь апартаментов, по дороге захватив со столика на кухне крупное зеленое яблоко. На верхнем этаже, на площадке, состоящей сплошь из стекла, разложив мягкие подушки и пушистые пледы, она расположилась и продолжила работать.
Внизу послышались голоса. Женские. Стихли, снова голоса. Шум распахиваемых дверей, звук шагов. Стефания попыталась отгородиться от этих звуков, сосредоточившись на бирюзовом наброске. Минуты шли. Девушка плавно водила карандашом, выводя узоры на длинных рукавах.
Перед ее глазами вдруг возникли туфли красного цвета. Так как Стефания полулежала на подушках, то увидела только туфли. Ух ты! Потрясающие Маноло Бланик! Именно такие Стефания видела в прошлом году в Милане и потом мечтала о них весь год! Это были не просто туфли, это была сказка! Очень дорогая и пока не доступная ей…
Стоп! Сказка тридцать девятого размера на очень худых ногах… Стеф очнулась. Очень худые ноги, отметила Стефания про себя машинально еще раз. Эти ноги хорошо бы смотрелись на подиуме в ее новом проекте. Она продолжала смотреть на эти самые ноги в модных туфлях, не поднимая глаз.
Что-то нужно говорить?
О чем?
Я в мужской футболке, в чужой квартире, вечером, какое этому объяснение? У меня есть правдоподобное объяснение?
Может, родственница.
Родственница?
А почему бы и нет! Какая еще родственница?
Ну… обычная… обычная…
Наверняка дальняя?
Очень дальняя…
С этой мыслью Стефания, улыбнувшись, подняла глаза и посмотрела на хозяйку роскошных туфель снизу вверх.
Внешний вид незнакомки еще больше впечатлил. Худая до воздушности, но в то же время изящная. С высоко подтянутой большой грудью в недлинном, до колен, обтягивающем кремовом платье, так отчетливо подчеркивающем изгибы фигуры. Слегка вьющиеся и отлично уложенные волосы цвета молочного шоколада. Отменного шоколада, насыщенного и густого.
Впечатляет!
У Николая есть вкус…
Тогда что он во мне нашел?
От этой мысли Стефания съежилась и пробурчала:
Добрый вечер! Добрый, — худышка растерялась, услышав приветствие по-русски.
А на что она рассчитывала?
На истерику или выяснение отношений?
И без того все понятно, так зачем по этому вопросу еще что-то говорить.
Стефания, распрямив плечи, встала и подала руку этой красивой девушке:
— Стефания Онищенко
Та ответила несколько смущенно:
Энни Кент. Вы русская? Нет. Я из Украины, — уточнила Стефания, переходя снова на английский и продолжая изучать красавицу.
При таком раскладе явно она смутилась и уже не так враждебно смотрела на Стефанию.
Я ищу Никки, — сказала она, теребя телефон в руках. У вас есть телефон? — быстро задала свой самый больной вопрос Стефания. Да, — Энн расширила от удивления синие глаза. Можно мне им воспользоваться? Я бы хотела позвонить…Вам позвонить? С моего мобильного? Да. Понимаете…
Нет, говорить о том, что ей ничего нельзя — нельзя. Она не в лучшем свете будет выглядеть, да и Николай… И огласке не хотелось бы предавать эту пока непонятную ситуацию…
Так уж получилось, что я осталась без телефона. А мне необходимо очень срочно позвонить, — сделав глубокий выдох, начала выкручиваться Стефания. Понимаю, — медленно проговорила Энни, но по ее тону было понятно, что она ничего не поняла, поэтому и следующий вопрос прозвучал смешно, — но где ваш телефон? Он остался в моей сумке, а сумка осталась в авто, в котором я приехала. Сейчас я не могу до нее добраться.
Энни, бросив красноречивый взгляд на ее оголенные ноги, громко задала следующий вопрос:
С кем вы приехали? С… — начала Стефания, оттягивая момент истины.
Что ответить?
Чтобы не соврать и еще глубже не залезть в паутину лжи, из которой выход всегда нелицеприятен…
Соврать?
Нет, только не ложь! Хватит!!!
Сделав глубокий выдох, Стефания воззвала к Богу, моля его о помощи.
Меня сопровождал водитель Николая Алексеевича, — начала Стефания, опуская информацию о Николае и о том, где они были. И что произошло? Ну, я и забыла свою сумку. Там. Где? В автомобиле.
Энни Кент не была простушкой. Ее взгляд говорил о том, что она не верит Стефании, и искал тому подтверждение. Задав следующий вопрос, она пренебрежительно скрестила на груди руки, продемонстрировав свежий маникюр.
Понятно. А что вы здесь делаете? Рисую, — ответила Стефания, пытаясь придумать следующий ход. По домофону мне ответила другая девушка? Нет, — решила честно признаться Стефания.
Кент этого не ожидала. Скрещенные руки непонимающе опустились.
Тогда почему вы сказали, что вы горничная? — голос ее задрожал. Потому, что до этого я выполняла обязанности прислуги. Убирала, собирала вещи… Вот и полы хотела помыть, да тряпки не нашла, — решила обратить все в шутку Стефания, осторожно наблюдая за реакцией собеседницы.
Однако Энни было не до смеха.
Все равно странно здесь кого-то видеть. Почему? Потому что Николай против того, чтобы кто-то оставался у него на ночь, — и она бросила на нее вопросительный пронзительный взгляд из-под длинных ресниц.
В переводе на наш, женский, вопрос звучит проще: спала ли ты с Николаем?
Спала, но вслух об этом не скажу.
Так он был с вами? — наконец задала Энни прямой вопрос, проводя рукой по талии.
Куда этот разговор зайдет? Мне всего лишь нужен был ее мобильный.
Что ответить?
Но Энни и так догадалась обо всем. Мои щеки горят…
Что уж тут говорить?.. Надо ли…
Хочу вас предупредить, что он не постоянный. То, что вы здесь, ничего не означает. Он также легко попрощается с вами, как и с другими своими «ночлежками». Это ненадолго, я уже привыкла. Привыкайте и вы. Вы молчите? — словно очередь выстрелов, впивалась в Стефанию дробь ее злых слов.