Куколка (СИ) - Воробей Ирина Леонидовна. Страница 8

Потихоньку вся эта плавная музыка, эти стягивающие движения, духота, куча смешанных в единый угарный газ запахов и больше всего алкоголь начали расплавлять Татьянино сознание. Девушка уже лежала головой на барной стойке. Ей уже было плевать, что стало с ее любимой шляпой, и с сумочкой, и, наконец, с ней самой. Вдруг она почувствовала сзади объятие чьих-то потных рук. Кто-то что-то говорил ей на ухо, наподобие “Привет, красотка! Отдыхаешь?”. Потом она услышала знакомый, но едва узнаваемый за приступом гнева голос бармена. Руки тут же отлипли от нее. Где-то на заднем фоне девушка еще различала звуки музыки вперемешку с криками. Видимо, случилась небольшая перепалка. Потом сухие мягкие руки подняли ее голову, бармен что-то озадаченно говорил ей в лицо, но Татьяна уже не разбирала и отключилась.

***

Первым, что в ней проснулось, был желудок. Он заурчал вперед того, как она открыла глаза. А потом о себе сразу же дала знать голова, точнее раскалывающаяся на тысячи мелких кусочков черепная коробка. Складывалось стойкое ощущение, что мозг весь вытек и внутри образовался вакуум. Голова кружилась, как в невесомости. По крайней мере, Татьяна так себе невесомость представляла. Девушка перевернулась на бок и только потом открыла тяжелые глаза, которые, явно, до сих пор были опухшими. Постельное белье пахло очень химическим морским ароматом кондиционера не лучшего качества. Она поморщила свой маленький носик и протерла руками глаза. Приподнявшись на локте и схватившись за голову, она осмотрелась.

Татьяна лежала на раздвижном диване, стоящем вдоль стены напротив окна, зашторенного плотными портьерами шоколадного цвета. Стены были светлые, с едва различимым геометрическим узором на обоях. Кое-где обои начали отклеиваться. Пол был покрыт потертым древесно-серым ламинатом. Сбоку от дивана стоял компьютерный стол с ноутбуком и всякой мелочью. Стол был из ДСП, цвета дешевого дерева, противно желто-коричневый с узором, имитирующим фактуру доски. Над ним висел плоский, но масштабный телевизор. Провода от него уходили куда-то вниз под стол. Посредине стены стоял трехстворчатый шкаф-купе с одним зеркалом. А за ним, по правую сторону окна, находился стеллаж с книгами, разными сувенирами, мятой бумагой и разбросанной канцелярией (сломанными ручками, погрызенными карандашами, полу обрубленными мелками и даже акварельными красками). С другой стороны окна стояла кровать, точнее кресло-кровать. И на ней кто-то спал. Татьяна непроизвольно громко ахнула и тем самым разбудила его.

Парень резко вскочил на постели и начал в испуге оглядываться по сторонам. Потом его взгляд поймал Татьянин силуэт, и они оба вскрикнули.

– Это что, твой дом? – спросила Татьяна, немного успокоившись, признав в незнакомце вчерашнего бармена.

– Ага, – кивнул он, немного ошеломленный. Кажется, он и сам забыл, что вчера произошло.

Сначала Татьяне стало спокойнее, но через минуту она снова начала переживать: «О боже, что произошло вчера?». Первыми ей в голову начали приходить самые страшные версии развития событий, но, осознав, что лежат они на разных кроватях, поняла, что ничего не было. Татьяна тут же осмотрела себя: платье было на ней, по ощущениям бюстгальтер и трусы тоже, и колготки тут же начали давить на живот. Видимо, ее никто и не пытался раздеть. Она с облегчением выдохнула.

– Что я здесь делаю?

– Ты меня узнаешь хоть? – тряхнув головой, спросил парень.

– Да. Ты бармен. Мы пили текилу.

– Отлично, – улыбнулся он. – А потом ты внезапно вырубилась. К тебе начал приставать какой-то мерзкий тип. Я его отвадил, но не знал, что с тобой делать, не знал ведь твоего адреса или знакомых, телефон заблокирован, в общем, я и отвез тебя к себе. Только не подумай, я не распускал руки.

Он выставил ладони вперед и судорожно ими замахал, якобы подтверждая свою непричастность. Татьяну это позабавило. Она улыбнулась. Парень, увидев ее улыбку, тоже заулыбался. Его искренняя добродушная улыбка на красивом лице располагала к доверию. Глаза улыбались тоже. В них читалась легкая растерянность, конфузия и в то же время приятная расслабленность. Казалось, оба пришли в себя, но потом Татьяна резко вскрикнула:

– О, боже! Папа! Отец меня убьет!

У парня на мгновение сердце остановилось от такого резкого выпада, судя по его застывшему виду.

– Черт! Черт!! Черт!!! – причитала Татьяна, в панике рыская по постели в попытке найти свой телефон.

– Телефон в сумке. Сумка в прихожей, – указал он спокойным голосом, что сильно разнилось с полу бешеным состоянием девушки.

Она соскочила с дивана и побежала к двери. Перед ней открылся длинный темный коридор, в конце которого в общую темную кучу смешивались тумба, одежда и обувь. Все было черным либо темно-серым, поэтому найти ее белую сумочку не составило труда. Девушка дрожащими пальцами открыла замок сумки и достала телефон. Он был разряжен. Зарядное устройство она с собой никогда не носила, потому что батареи ей с лихвой хватало на день, ведь ей некогда было пользоваться телефоном, а ночевала она всегда дома. Татьяна с прискорбием признала, что у нее не просто день был неудачный, а началась целая черная полоса.

Девушка там же в прихожей и плюхнулась на пол в полном непонимании, что делать дальше. Отец, наверняка, оставил ей тысячу пропущенных вызовов и 1,5 млн сообщений, обзвонил все больницы и морги, всех ее подружек, всех преподавателей, устроил скандал в полицейском участке и подал заявку в «Liza Alert», а сам бегал пол ночи по улицам, ища ее в каждой помойке, пока не свалился с ног от бессилия на каком-нибудь мокром тротуаре в глухом переулке. Ей очень захотелось ему позвонить и все рассказать, но потом она одумалась. Он ведь ее вообще в порошок сотрет, если узнает, что она, сбежав после проваленного экзамена в неизвестном направлении, напилась и переночевала у первого попавшегося парня. И отец точно не поверит, что она после такого девственница. Хотя Татьяну саму немного терзали сомнения на этот счет, но она хотела верить бармену. Было необходимо что-то срочно придумать. Она совсем забыла, где и с кем находится, пока пыталась напрячь свою больную голову сгенерировать хорошее оправдание всей этой ситуации. Но голова очень туго соображала.

Вскоре в коридоре показался парень с вопросительным выражением лица.

– Все в порядке? – словно стесняясь, спросил он.

– Разумеется, нет! – раздраженно ответила Татьяна, продолжая сидеть на полу к нему спиной. – Я не знаю, что сказать папе. Надо что-то придумать. У тебя есть зарядка?

– Ну, для моего телефона есть, конечно. Не знаю, подойдет ли к твоему.

Он снова исчез в комнате и вернулся через минуту с белым блоком питания в руке. Татьяна взяла USB-провод и сравнила с выходом на своем телефоне. Было очевидно, что разъемы не подходят друг другу, но она от отчаяния все равно попыталась вставить провод в телефон. Естественно, у нее ничего не вышло. Она дико разозлилась, больше на саму себя, чем на то, что разъемы не совпали, но пострадало именно зарядное устройство. Девушка в бессильной злобе швырнула его на пол. Парень спокойно поднял его, пробормотав что-то вроде «Аккуратнее, мне еще ей пользоваться». Но девушка не обратила на него внимания, будто это был голос ведущего утренней передачи про садоводство в телевизоре. Она делала вид, что сосредоточенно думает о чем-то важном. На самом деле, она просто злилась и проклинала себя и весь белый свет за то, что с ней вчера случилось. Будто это не она упала во время экзамена, тем самым провалив его, будто не она сбежала от всех сразу после, будто не сама решила напиться в попутном баре. Она сидела спиной, но парень мог чувствовать разряды маленьких молний, испускаемых ее раздраженным и напряженным телом. Казалось, у нее даже волосы встали дыбом.

Я могу воспользоваться твоим телефоном? – чуть менее напряженно спросила она.

Парень молча протянул ей телефон. Девушка набрала номер отца и позвонила. Пока гудели гудки, ее сердце сжалось до размеров атома, отдаваясь в груди соответствующей болью. Казалось, будто от страха оно боялось даже биться, но потом волнение взяло верх и пульс резко начал учащаться. Чем дольше гудели гудки, тем сильнее скакало сердце по грудной клетке, задевая легкие и тем самым сбивая дыхание. Наконец, Татьяна услышала знакомый голос. Он был встревожен.