Родные по крови (СИ) - Лебедева Оксана. Страница 25

Я заставила себя отвести взгляд от жмущейся на лежаке парочке, только когда Полина стукнула меня по плечу. Не больно, но вполне ощутимо для того, чтобы я наконец перестала прожигать глазами Артура, которому до меня не было никакого дела. В данный момент его интересовала только пышногрудая брюнетка, которой он с таким самозабвением массировал плечи и всё что пониже. Сволочь. Скотина. Кабель. Он делал это специально. На протяжении всего отдыха, с того самого дня, когда мы переступили черту допустимого, когда я окончательно потеряла голову, он делал всё, чтобы вывести меня из себя. Он больше не бегал за мной по пятам. Точнее теперь он делал это совсем по-другому. Артур по-прежнему выслеживал меня, но уже не пытался сблизиться. Стоило мне прийти на пляж, забежать в какое-нибудь кафе, или элементарно отдохнуть у бассейна своего отеля, он всегда по «счастливой случайности» тут как тут оказывался ряд. И не один. С того вечера как все наши отношения разделились на «до» и «после» он делал всё, чтобы я каждые пять минут видела его с новой девушкой. Чтобы смотрела, как он массирует какой-нибудь длинноногой девке «спинку» на пляже, как без стеснения лапает её грудь у бассейна или задирает юбку в каком-нибудь баре. Он надеялся, что этим сможет довести меня до предела, всколыхнуть во мне волну злости и ревности. И чёрт подери, ему удалось это на «ура»! Да, я злилась. И не просто злилась. Я была вне себя от ярости, от жгучей обиды, за то, что он ни разу не подошёл ко мне после ТОГО случая. За то, что абсолютно перестал на меня реагировать. За то, что каждый вечер я слушала дикие стоны и скрип кровати за стенкой. Дьявол, да я была не просто в ярости, мне хотелось его придушить, собственноручно вырвать все его причиндалы. Ревновала ли я? Нет. То, что я чувствовала, нельзя было назвать ревностью. Это было гораздо глубже. Гораздо острее. Гораздо больнее и ядовитей. Эта смесь дикой обиды, жгучей ярости и безумного собственнического чувства выжигала меня изнутри. Но я держалась. Держалась из последних сил. Хотя бы, потому что не имела ни на что прав. Ни на обиду, ни на злость, ни на ревность. Он мой брат. Пускай двоюродный, но, чёрт подери, брат! И всё чем я должна корить себя, из-за чего должна кусать локти и заливаться краской стыда, это из-за того вечера, которого не должно было быть…и о котором, я к собственному стыду, ни капли не жалела. А где-то в глубине души, в самых дальних уголках подсознания я не просто хотела, я жаждала продолжения…

— Юля, да очнись ты, наконец! Кому я тут душу, в конце концов, изливаю? Самой себе, что ли?

Полина надула губы и обиженно отвернулась от меня к стойке бара. Приобняв подругу, я всеми силами заставила себя вытеснить мысли об Артуре. Всё. Хватит. Много чести для него. К счастью, сегодня наш последний день пребывания на этом острове. Завтра мы улетаем, и я очень надеюсь, что дома с меня схлынет эта волна наваждения.

— Прости, задумалась. Так что ты там говорила на счёт Лом…Олега? У вас и вправду всё серьёзно?

— Серьёзней некуда. Он сказал, что никогда и ни к кому у него не было таких сильных чувств. Ты знаешь, мне даже кажется, он скоро предложит мне переехать к нему! А там глядишь, недалеко и до свадьбы…Я уже представляю, как бы мне пошло подвенечное платье. Да и мама всё говорит, что пора бы мне, наконец, устроить свою личную жизнь. Она-то за папу в восемнадцать выскочила. А я уже на четыре года отступила от её рекорда. Как думаешь, Олегу понравится…

Дальше я слушала мечтательное щебетание подруги, что называется «в пол уха». Полинка — наивная душа. Верит во всё, что ей на уши повесят. Лом, никогда раньше не испытывал ни к кому таких сильных чувств? Что же в это я как раз охотно верю. Вся их шайка-Лелька испытывает сильные чувства, только когда задействует в «дело» причиндалы, что болтаются у них в штанах. И мой братец не исключение. Невольно, я снова переметнула взгляд в сторону Артура и испытала дикое желание запустить в него чем-нибудь тяжёлым. Он втирал масло в спину довольно развалившейся на лежаке брюнетке и при этом иногда, как бы «совершенно случайно» задевал руками её практически полностью обнажённую грудь. Сволочь. Он знал, что я смотрю. Он знал, что именно в эту минуту я смотрю на них.

— Юль, ну ты меня совершенно не слушаешь! Куда ты постоянно поглядываешь-то?

Проследив за моим взглядом, Полина иронично усмехнулась, а я тут же отвернулась в другую сторону, чувствуя, как к щекам прилила краска. Я вдруг испугалась, что вот сейчас, подруга что-то заподозрит. Что она уже о чём-то догадывается.

— Да, твой братец как всегда. Отдыхает на полную катушку.

Не услышав в голосе Полины каких-либо настороженных ноток, я облегчённо вздохнула. Чёрт, пора с этим завязывать. Так недолго и неврастеничкой стать.

— Имеет право, он свободный парень.

— Собакин сын, вот он кто!

— Чего?

Я даже поперхнулась коктейлем, удивлённо посмотрев на подругу.

— Ну, это…как там называется….а вспомнила! Кабель, вот он кто!

Я засмеялась. Пожалуй, первый раз за всё время отдыха мне стало по-настоящему весело. А вот Полинка смутилась. Покраснела и отвела взгляд в сторону.

— Хватит смеяться! Лучше пошли в номер, у меня что-то отпало желание загорать.

А вот это было мне как раз на руку. Ещё пару минут просмотра как Артур пробует себя в роли массажиста, я просто не выдержу.

— Пошли. Пора бы уже вещи начать складывать. Не забыла, что завтра мы улетаем?

— Нет, — грустно вздохнула Полина, вслед за мной выйдя из-за стойки. В отличие от меня, подруга отлично проводила время на острове и совсем не хотела отсюда уезжать. — Но перед тем как вернуться домой, мы с тобой так оторвемся на вечеринки, чтобы надолго запомнить!

— На какой вечеринке?

— Как, ты не знаешь? Сегодня в нашем отеле будет грандиозное пати! Я надеюсь, ты пойдёшь? Хватит уже хандрить! Последний день в этом раю, надо так оторваться, чтобы потом хоть было, что вспомнить.

Я хотела отказаться. Сначала у меня даже в мыслях не было идти на это «торжество». Не люблю я такие мероприятия, тем более что из знакомых там будет только Полина, да и то, наверняка она сразу переметнётся к Олегу. А мне, что весь вечер отбиваться от пьяных придурков? Я уже было хотела сказать Полине твёрдое и решительное «нет», но прямо в эту секунду, мимо нас прошла, сладка льнущая друг к другу парочка. Стройная красивая брюнетка и прижимающий её к себе парень, рука которого была чуть пониже поясницы своей спутнице. В тот самый момент, когда он прошёл всего в паре сантиметрах от меня и даже не удосужился перевести взгляд в мою сторону, хотя он заметил нас, в этом я несколько не сомневалось, у меня внутри всё взорвалось. Всё. Это край. Он хочет войны? Он её получит. Я оторвусь, я сегодня так оторвусь, что Артурчик этот вечер на всю свою жизнь запомнит!

— Я пойду.

Наряд для вечеринки мы с Полиной выбирали, наверное, больше трёх часов. Олег весь изматерился, пока как верный пёс ждал за дверью Вертлицкую. Хотя Полина была готова уже минут через тридцать. Затяжка вышла с моим нарядом. На остров я взяла с собой только три платья. Те, которые я покупала ещё года два-три назад и не брала с собой в Норвегию. Все остальные мои многочисленные наряды пропали вместе с украденным чемоданом. Стоить ли, говорить, что выбирать мне было, практически не из чего. Да, что там, надеть на сегодняшнюю вечеринку я могла только одно платье. Два других были слишком будничные. Совсем не подходили к сегодняшнему мероприятию. А вот третье было как раз в тему. Только…слишком откровенное. Это платье я купила, когда встретила Бориса. Точнее уже после того как у нас с ним завязались более чем близкие отношения. Я тогда была просто одержима желанием покорить этого мужчину. Быть для него самой желанной, самой необходимой. И я всё ещё помню, как горел его взгляд, когда он увидел меня в этом платье. Чёрное короткое, облегающее каждый изгиб соблазнительного тела, с вырезом в виде «ромба» на груди. Как сейчас помню, как лютовал Борис, когда замечал мужские взгляды со стороны в этом самом вырезе. Мне тогда было неловко. Борис был моим первым мужчиной во всех смыслах, и я стеснялась показываться в таком наряде даже перед ним, чего уж говорить о посторонних людях. Но сегодня…сегодня я уже была готова на всё. Меня разъедала, выжигала изнутри острая испепеляющая ярость. Пусть он увидит. Пусть увидит меня в этом платье. Пусть увидит, как другие мужчины смотрят на меня, а возможно сегодня кому-нибудь посчастливится даже больше, чем просто смотреть. И это Артур тоже увидит. Я хочу, чтобы он испытал все те чувства, которые сейчас разрывали меня на части. Хочу, чтобы он узнал, что это такое умирать от дикой ревности и не иметь возможности заявить свои права. Потому что их НЕТ. Просто нет. Никаких прав. Ни на что.