Девушка без лица (ЛП) - Боросон М. Х.. Страница 4

— Доктор Вэй не работает на Си Лянь, мисс Сян. Доктор Чжу лучший у нас.

Я подумала, как она себя ощущала, задыхаясь, пока цветы росли изо рта и носа, стебли заполняли горло, и ладони тянулись оборвать их, а легкие пытались вдохнуть. От этой мысли я поежилась.

Это звучало как проклятие. Но кто навлек бы такую грязную магию на девочку? И зачем? В этом не было смысла.

— Мистер Пу, — сказала я, — я могу осмотреть те цветы?

Его губы криво изогнулись под ухоженной белой бородой.

— Я так и знал, что вы попросите, мисс Сян, — он протянул мне сверток восковой бумаги.

Я заглянула внутрь. Тонкий черно-лиловый стебель с мелкими цветами. Их блестящие синие лепестки потрясли бы меня своей красотой, но я знала, что растение убило девочку, так что видела только его жестокость. Что-то в растении казалось опасным, хоть на нем не было шипов, казалось, что оно должно быть с острыми шипами, пронзающими плоть.

Я понюхала лепестки, их запах напомнил сначала смолу сосны, потом жженый сахар, а потом и свежую кровь.

Я не успела придумать, что сказать, другой мужчина прошел в комнату. Я его знала, все знали Сю Шандяня, и всем он нравился. Люди звали его Ду Шень, «Бог игры», потому что он был невероятно удачлив за игровым столом. Удача его, говорили, была даром Предков, так что проигрыш в таких играх означал, что пора стать скромнее, а победа была знаком выдающегося человека. А никто не побеждал больше, чем мистер Сю.

Сю Шандянь был в американском костюме, и тот хорошо на нем сидел. Одежда была выглаженной, стильной. Мистер Сю был красивым, нарядным и современным, но он ни на кого не смотрел свысока, всех считал друзьями. Он говорил на китайском с плавным акцентом, которого ни у кого не было, напоминал аристократа. Когда Сю Шандянь шел по улицам, он бросал конфеты всем детям и цветы всем женщинам по пути, и сердца всех дам стучали быстрее и с трепетом. Даже белокожие женщины восхищались нарядным китайцем.

Я обычно не доверяла мужчинам, очаровывающим женщин, но репутация мистера Сю была чистой: он дарил подарки, не ожидая ничего, кроме дружбы, и он нанимал трех проституток сразу, давал им деньги, играл с ними за столом пару часов и отпускал. Все девушки мечтали, что Сю Шандянь купит их контракты и женится на них. Его победы позволяли ему вести жизнь плейбоя со всем блеском.

Но сейчас, хоть его волосы были убраны назад маслом, Сю Шандянь не улыбался. Его глаза были пустыми. Я его еще таким не видела. В обычный день его губы играли с листиком мяты, как другие мужчины держали сигары, и он понимающе и хитро ухмылялся.

Но сейчас такого не было. Он выглядел как блуждающий призрак, не знал, куда идти, как стоять, кем он был. Я посмотрела на труп на доске. Фамилия мистера Сю тоже означала путешествие. Девочка могла быть его родственницей.

— Сю Шандянь, — сказала я. — Я хочу, чтобы вы знали, что я помогу душе вашей дочери.

— Моей жены, — сказал он.

— Вашей… — я не дала себе продолжить, чтобы не пожалеть из-за слов.

Мистер Пу спас меня от неловкости, сказав:

— Его жена на бумаге, мисс Сян.

Я взглянула на счетовода. Жены, мужья и дети на бумаге существовали в документах. Законы американцев усложняли китайцам переселиться. Чтобы упростить процесс, мы порой создавали бумажные семья, воображаемые отношения. Двое мужчин в Китайском квартале могли назваться братьями без родства. Я знала бумажного отца, что был младше его сына, из-за законов возникло много таких отношений.

Младший мужчина кивнул.

— Это не просто брак между мужчиной и женщиной. Мы женаты, чтобы она могла законно иммигрировать, и чтобы у меня была удача.

— Удачу, мистер Сю?

Он посмотрел без эмоций и взял кисть и бумагу, чтобы что-то записать. После пары мгновений он протянул ко мне листок.

— Тут ее Восемь деталей, и с этим именем она родилась, — он указал на иероглифы с одной стороны. Он указал на второй ряд иероглифов. — Тут мои Восемь деталей.

Я смотрела на его записи. Сначала я не поняла, что он пытался сказать мне этим. Чтобы полностью разобраться в Восьми деталях, мне нужно было свериться с Тон Шенем, небесным альманахом, и каждая деталь представляла строку нумерологических значений, открывала подробное описание отношений человека с энергиями вселенной. Если бы у меня был альманах под рукой, я бы сорок минут потратила на чтение и собрала бы описание. Но было довольно просто понять кусочки. Каждая из Восьми деталей имела ценность инь или ян.

И все становилось на места, как части в замке: где его детали были ян, у нее были инь, и наоборот. Она дополняла его астрологически во всем, это было благоприятное соединение, вестник удачи.

— Вы были хорошей парой астрологически, — сказала я. — Инь и ян так хорошо сочетаются в одной паре из сорока шести.

— Все было куда дальше инь и ян, — сказал он. — Мужчина, выполнявший чтение, проверил и наши двенадцать звериных знаков, пять фаз и часы рождения… Он даже сравнил наши диаграммы физиогномики. Он сказал, что брак был уникальным, одним на триллион возможных, невероятно благоприятный.

— Тот мужчина был экспертом? — спросила я.

Сю Шандянь застыл. Он нахмурился, поза стала неловкой.

— Про… читавший… — сказал он, подбирая слова осторожно, — был высоко оценен.

Я смотрела на его лицо долго, но не смогла понять повод смущения.

— В Китайском квартале мало умелых чтецов Гуа Минь, — сказала я. — Вы доверяете суждениям того чтеца настолько, что можете принимать важные решения?

— Да, — сказал он и резко посмотрел на меня. — Доверяю.

Я глядела на него еще миг, пытаясь понять, что он пытался передать мне без слов. Почему он скрывал имя?

— Предсказатель, — сказал мистер Сю с акцентом, — сказал, что брак с этой девочкой наполнит мою жизнь удачей, направил меня к ней.

— Где проводили чтение?

Неловкость пропала на его лице и в теле. Этот вопрос он от меня и ждал.

— В храме на Дюпоне.

— Дюпон? — сказала я, а потом поняла. Я знала, почему мистер Сю не сдержался. Да, им читал эксперт, этот мужчина был известным, уважаемым и опытным, мастером чтения судеб, и он больше не считал меня его дочерью.

Чтению моего отца можно было доверять. Если отец сказал мистеру Сю жениться на девочке для удачи, то было бы глупо отказываться. Но тут, в морге, если бы Сю Шандянь упомянул имя моего отца, он бы унизил меня. Потому он молчал, пытаясь защитить меня от смущения.

Не многие старались бы избавить меня от унижения. Мне нравился Сю Шандянь.

Я поймала его взгляд, передавая, что поняла, что он делал, зачем, и ценила это.

В нашем обществе такие мелочи и плата за них порой становились сетями доверия, социальных связей, названных гуаньси. Чужакам они казались невидимыми, но если кто-то старался сохранить вам лицо, это имело значение. Если им отплатить добром, те люди становились союзниками, друзьями и семьей. Нюансы отношений переплетались в обществе. Сю Шандянь постарался избавить меня от позора, когда редким было бы дело до такого, и я ощущала тепло и благодарность.

— Анцзинь хотели выставить на аукцион, — сказал мистер Сю. — Предсказатель показал ее данные, сказал, что она привлечет ко мне невероятную удачу. Я купил ее, заботился о ней. Давал ей еду и одежду, отправил ее в школу. Мы играли музыку и катались вместе. Я дал ей плюшевого зайца, которого она везде носила. Она была моей женой на бумаге, а в реальности была моим талисманом, и я растил ее как свою дочь.

— Так он выиграл так много денег за столом Си Лянь, — буркнул мистер Пу.

Мистер Сю словно резко проснулся.

— Ли-лин, дух Анцзинь будет в безопасности? — с тревогой спросил он. — Она будет счастлива?

Я смотрела в глаза вдовца, обдумывая его вопросы. Хан, высшая душа, состояла из трех частей, которые двигались в разные стороны после смерти. Одна часть души отправится с именем Сю Анцзинь, одна останется с трупом, а третья, самая важная, уйдет в иной мир. Все три части ее высшей души были моей ответственностью. Я должна была почтить ее имя, отыскать идеальное место для ее трупа и доставить ее невредимой к Нито и Мамиану, солдатам с головами быков или лицами лошадей, которые сторожили врата следующего мира.