Счастье рядом или няня с довеском (СИ) - Лемм Натали. Страница 41

— Извини. — единственное, что смогла сказать.

Прячу свою голову у него на плече, вдыхая его запах, целую его в шею, он дергается как от разряда тока, затем берет мой подбородок и целует в губы. И вот я уже на его руках преодолеваю расстояние до нашей спальни. Он садится на кровать со мной, гладит мои ноги, легко целует в губы, при этом, задирая подол платья, по глазам видно, что он очень доволен открывающимся видом. А мне как приятно. Резко меня разворачивает, так, что я оказываюсь, перекинута у него через колени, платье задирается, открывая вид на чулки и белье. Я даже не ожидала такого исхода! Мне прилетает легкий шлепок по попе.

— За то, что не брала трубку.

Поглаживание. Еще один легкий шлепок.

— За то, что ходишь в такой холод в чулках.

Поглаживание. Еще легкий шлепок.

— За то, что ходила с подружками в бар.

Поглаживание. Встаю на ноги и смотрю в упор на Ярослава в глаза.

— Ты закончил, начинающий БДСМщик? Напоминаю, что в этом баре на двадцать девчонок было по одному парню, преимущественно обслуживающий персонал. Ты вообще меня слушал?

— Прости. Тебе не больно?… Прости меня, Кира. Мне Антоха звонил, он тебя видел в баре и узнал. Интересовался, а в курсе ли я, как проводит время моя женщина.

— Давай на будущее без рукоприкладства, я не стану такое терпеть. А твой Антон, пусть со своей личной жизнью лучше разбирается, а в чужую не лезет. Может его пригласить свечку подержать в нашей комнате?

— Я больше не буду. Прости.

— Я рада за тебя, что ты все понял. Я в душ, а ты спи. Утром за завтрак отвечаешь ты!

Ухожу в ванную, пробую снять платье, кручусь, верчусь, пыхчу уже как паровоз от досады и понимаю, что без посторонней помощи мне не открыть молнию платья. И вот когда я готова сама пойти и попросить, открывается дверь и ко мне заходит Ярослав, без слов расстегивает молнию. Я снимаю платье, наивная полагаю, что он уйдет, а он встает на колени и начинает снимать с меня чулки, медленно, при этом поглаживая ноги до мурашек по телу. Один чулок, затем второй, казалось бы, все, я сама вполне справлюсь с остальным, но и тут он меня удивил. Медленно, оглаживая ноги от щиколоток и выше, добрался до белья, легкими поглаживаниями начал снимать с меня белье. Я даже не знала, что сказать в этой ситуации, стояла и млела от прикосновений. Это было очень сокровенно и волнующе, его прикосновения и положение на коленях говорили о многом. Освободив меня полностью от белья, он слегка наклонился ко мне, задевая мочку уха, сказал:

— Прости меня. Я люблю тебя, Кира. Я помогу тебе помыться.

С этими словами он меня ставит в душевую кабину, а сам меньше чем через минуту заходит следом за мной, абсолютно голый. А я рассчитывала, что мне только спинку потрут и полотенце подадут. А здесь больше контакта и ближе тела. Не замечаю, в какой момент прикосновения переходят в более откровенные ласки. Только шум воды, наши тела так близко и тихий шепот «Люблю… люблю тебя…» Очень нежно… ванильно… Обида утекла, вместе с водой, а решилась и удивила Ярослава… я сыграла на его флейте…

Ярослав

Оставшийся праздничный день прошел в печали без моей Киры и в заботе о детях. Мы погуляли, поиграли в разные настольные игры, приготовили вместе армейский ужин, перловку с тушенкой. Дети сначала морщились от вида, но все же поели.

— Пап, а можно, что-нибудь, поинтереснее? Как-то серенько и вид не очень съедобный. Это можно вообще есть? — спросила Василиса.

Кирилл первый попробовал мой кулинарный шедевр, медленно жевал, а Василиса за ним наблюдала. Он поднял палец вверх и сказал:

— Кушать можно, съедобно.

Тяну Кириллу ладонь, и он бьет мне по ладони, дает мне «Пять», свой парень. Кажется, я заслужил его доверие.

— Кирилл, спасибо за дегустацию, Этого! — говорит Василиса и начинает ковырять в тарелке с армейским деликатесом.

В итоге кастрюля оказалась пустой, а я счастливый папа, накормивший своих детей с улыбкой до ушей. Убрались на кухне и пошли смотреть мультики. А я все бросал взгляд на часы в ожидании, когда моя Кира вернется, я как чудовище начинал погибать вдали от нее. Василиса с Кириллом только подливали масла в огонь.

— А когда мама вернется?

— Сегодня вернется, пообщается с подружками и приедет.

— Мама-Кира скоро придет?

— Скоро, но возможно, сказка будет от меня.

— А когда настанет скоро?

— Сегодня.

— А сегодня когда? Когда мы спать ляжем или раньше?

— Когда спать ляжете.

— А может скоро настанет раньше?

И вот после просмотров мультиков, чистки зубов и сказки на ночь, я бродил о дому в ожидании моей малышки, как неприкаянный. Время было уже совсем не детское, я ожидал звонка от моей малышки. А дождался звонка от Антохи.

— Привет, Яр!

— Привет, Тоха!

— Не спишь? Я тут в одном баре, Киру увидел с подружками.

— И, что поздоровался, как джентельмен? Ручки всем поцеловал?

— Нет, Яр, упаси, там одна подружка, та еще заноза, боюсь предположить какие ядовитые остальные, страшно подойти. Я так звоню, чтоб ты в курсе был.

— Не стоило, я в курсе. А тебе так скучно стало, что ты за Кирой следишь и мне отзваниваешься?

— Все было, супер!… Ночка предстояла жаркая, только кое-что пошло не так. Ну да ладно, наверстаю. Бывай, не скучай друг.

— Бывай.

Вот, вроде ничего особенного не сказал Антон, вполне очевидные вещи, а кулаки сжимаются, что какие-то мужики в баре рассматривают мою Киру. Начинаю метаться как тигр по клетке. А вдруг к ней станет приставать какой-нибудь ушлепок, кто её поможет. Или подойдут компанией Антошки. Как справятся они? И справятся ли они? Хочу знать, где она! Когда дома будет. Набираю её номер, идут гудки, а трубку никто не берет, и так два раза. Стараюсь отдышаться и не набрать Антона, чтобы узнать в каком она баре. Детей тоже не оставишь одних, пусть и спящих. Неужели так трудно позвонить или написать смс? Она вообще на время не смотрит? Вдох-выдох. Доверие. Я ей доверяю. Она не одна, а с подругами. Ничего плохого ведь не случится?!

Включил ночник в коридоре, а сам сел на диван в гостиной в темноте и уставился в одну точку. Не знаю, сколько времени прошло, я услышал, как закрылась входная дверь и шорохи. Встал и пошел на звук, застал Киру снимающую обувь. Она начинает грациозно снимать шубку, а я замечаю новое платье на ней. Наверное, удивление, как и горело красной лампочкой у меня на лице

— Сейчас отшлепаю, за пропущенные звонки… На тебе чулки и новое платье?! — все что мог я сказать, глядя на нее.

— Подарок от Ули. Тебе не нравится? — отвечает Кира.

— Нравится, только почему ты не отвечала?

— Приготовишь чай, а я тебе отвечу на все вопросы и все расскажу. — вот такая фраза спокойным голосом, видимо прослушала про ата-та, а у меня сейчас пар из ушей и ноздрей повалит.

На автомате готовил чай и слушал рассказ Киры. Мне просто необходимо было к ней прикоснуться, почувствовать её тепло и легкий флер аромата. Заключил в объятия и стал дышать ей, её поцелуй сработал как катализатор, мы оказались в спальне. Хотелось немного наказать, чтобы понимала, как мне было страшно за нее. Три легких шлепка, даже шлепками трудно назвать. Но, то как она вскочила на ноги и начала меня отчитывать, меня вернуло в реальность, я понял какой я ревнивый придурок, даже не слушал её. Зато Антоху слушал внимательно. Завтрак за мной это малое, чем бы я мог загладить свою вину. Я сидел на кровати сложив голову на руки. «Я люблю её, не могу её потерять! Я хочу, чтобы она была мамой наших детей всегда! И я все исправлю, все зависит от нас! Мы сами выбираем наше будущее! Я не вижу будущего без Киры!» — громкие мысли в голове.

Пошел к ней в ванную, с мыслью, лишь бы она не закрыла дверь на защелку, я должен все исправить. Дверь оказалась не заперта, а Кире нужна была помощь, чтобы снять платье, я и оказал помощь.

Наверно это был порыв от сердца и души, что-то рыцарское, романтичное, но я хотел бы положить весь мир к её ногам, если она попросит. Способность встать перед женщиной на колени, нет не унижает, а возвышают мужчину… Вложить всю свою любовь и нежность в каждое прикосновение, взгляд, чтобы у Киры не возникло мысли, что она ошиблась со мной. Хотелось без слов передать ей всю свою готовность восхищаться ей и благодарить её за счастье быть рядом с ней, быть в её жизни, быть частью её жизни.