Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна. Страница 106

В это время приходит сообщение от Холодильника "Жду твоего выбора. Пора ужинать". Одновременно с приходом сообщения Евгений начинает движение в сторону нашего стола.

— Нина Сергеевна! Прошу вас пройти в машину! — вежливо, но твердо обращается ко мне Евгений. — Вас ждут.

Прощаюсь с кривляющимися по-клоунски друзьями и выхожу в сопровождении охранника из бара.

— Я еще не придумала, куда надо ехать! — делюсь я с Евгением важной информацией, хватая его за локоть.

Евгений ожидаемо шарахается, избегая моего прикосновения, и ничего не отвечает.

— Подождите, Александр Юрьевич должен подъехать туда, куда я ему скажу! — не сдаюсь я, тормозя движение к автомобилю. — А я еще не выбрала!

Евгений останавливается, и в глубине его глаз я вижу плохо скрываемое недовольство, даже негодование. Да… Не сложилось у нас как-то с Евгением… Может, попросить поменять его на Николая? Тот и пообщительнее, и повеселее…

Охранник открывает для меня заднюю дверь автомобиля и кивком предлагает сесть. Вздохнув, сажусь и обнаруживаю на сидении яркий, но нежный фиолетово-розовый букет.

— Добрый вечер! — за руль автомобиля садится сам Холодильник, какой-то молодой, оживленный. — Этот букет называется "Женское счастье". По крайней мере, так уверял меня флорист.

— Красивый! — растерянно говорю я, беря букет в руки и рассматривая его. — Не знала, что женское счастье именно такого цвета.

— Хризантема кустовая, лимониум, гвоздика, альстромерия, вероника, роза, эвкалипт, фисташ! — докладывает Холодильник, на несколько секунд прикрыв глаза, словно так ему легче вспомнить.

— Ты смог запомнить состав букета? — удивляюсь я. — У тебя хорошая память или ты еще и ботаник?

— Я помню тридцать цифр после запятой в записи числа пи. Учу тридцать первую, — подмигивает мне Холодильник и снисходительно добавляет. — На ботаника обижаться не буду.

— По числу прожитых лет? — не верю я Александру Юрьевичу, разыгрывает, наверное, и смеюсь, вспомнив значение слова "ботаник" на молодежном сленге.

— Ты намекаешь на мой почтенный возраст? — грозно хмурится Холодильник, но не выдерживает и улыбается своей наркотически опасной улыбкой.

— Конечно! — утверждаю я. — Ты мужчина среднего возраста, принадлежишь к возрастной группе с серьезными рисками. Помолодели инфаркты и инсульты, сахарный диабет второго типа.

— Ты серьезно? Мне ведь не сорок, а пока только тридцать, — теперь уже Холодильник хмурится по-настоящему. — Ты еще про проблемы урологи вспомни…

— Да? — радуюсь я и сочувственно спрашиваю. — У тебя есть такие проблемы?

Холодильник, развернувшись ко мне лицом с переднего сидения, довольно жестко говорит, смягчая слова мягким взглядом:

— Жаль, что я уже дал слово, что дождусь твоего решения о глубине и близости наших отношений.

— Жаль?! — дерзко переспрашиваю я, встречаясь с медово-гречишным взглядом. — Ты хочешь взять свое обещание обратно?

— Ни в коем случае. У меня нет такой привычки брать свои обещания обратно, — в тоне Холодильника появляется легкий холод. — Ты решила, куда поедем ужинать?

— Предлагаю тебе самому сделать выбор, — находчиво отвечаю я. — Тебе это сделать легче.

— Никаких предпочтений? — усмехается Холодильник. — А как же любимая монгольская кухня?

— Я при свидетеле созналась, что пошутила, — ворчу я, смущаясь. — Кстати, о свидетеле… Мне понравился ресторан Матвея.

— Хочешь туда? — Холодильник поворачивает ключ в замке зажигания. — Не возражаю. Правда, обязательно примчится Матвей… Но мне же не стоит переживать по этому поводу?

— Переживать тебе ни по какому поводу не надо, — наставляю я. — Помни о группе риска!

Холодильник синхронно рычит и улыбается, отъезжая от бара "Уховертка".

В зале ресторана "Бандерос" много посетителей, играет живая музыка и заняты почти все столики, но нас провожают к зарезервированному.

— Сама выберешь или могу посоветовать? — спрашивает меня Холодильник, производящий своим внешним видом внушительное впечатление. Серый костюм, белая рубашка, серо-лиловый галстук.

Я переоделась еще перед походом в "Уховертку": Ленка принесла мне новинку из своего ателье. Это платье-трапеция насыщенного синего цвета длиной до колен, к которому я надела черные туфли-чулки. Ленка называет выбор всех оттенков синего или зеленого моим способом "подкрасить" радужку.

— Послушаю твоего совета, — ласково улыбаюсь я и этой улыбкой ставлю Холодильника на паузу. — Я в испанской кухне разбираюсь так же, как в монгольской.

— Ты остановилась на испанской? — Холодильник возвращает мне улыбку, теперь зависаю я. — У Матвея есть еще французская, итальянская…

— Хочу оправдать название ресторана, — объясняю я свой выбор и вдруг, глядя на мягкие губы Холодильника, вспоминаю, как он меня поцеловал первый раз.

— Хорошо, — кивает Холодильник. — Думаю, тебе понравится салат из рукколы с шампиньонами. Там еще фета, брынза и оливки.

Киваю головой, уставившись на его губы, которые двигаются, называя слова, каждое второе из которых я не понимаю. Холодильник что-то переспрашивает, по-моему, звучит вопрос "Точно?", я продолжаю кивать. Холодильник наклоняет голову и пожимает плечами. Я не понимаю, что он от меня хочет… Что за ерунда!

Молодой официант расставляет на нашем столе многочисленные тарелки.

— Что это? — пугаюсь я, с трудом очнувшись.

— Bacalao al pil pil, то есть треска аль пиль пиль, золотой гаспаччо, Pollo en pepitoria — это цыпленок в соусе пепитория, ну и морская паэлья, — перечисляя блюда, Холодильник подозрительно кашляет, а наткнувшись на мои выпученные глаза, громко смеется, привлекая внимание посетителей ресторана за соседними столиками:

— Это я еще тебя отговорил от браскады!

— Браскады? — с ужасом спрашиваю я, представив чудовищных морских гадов под каким-нибудь острым соусом.

— Браскада — сэндвич из хрустящего багета с жареным говяжьим филе, луком, беконом и яйцом, — насмешливо успокаивает меня Холодильник. — Испанцы любят очень.

— Я т-т-так не ужинаю! — заикаясь, говорю я.

— Я называл тебе блюда, а ты кивала, когда выбирала, — Холодильник расправляет салфетку. — Я тебя несколько раз переспрашивал, точно ли ты определилась, и ты снова кивала. Что-то не так?

Какой позор! Впервые в жизни я засмотрелась на губы мужчины! И чьи? Холодильника!

— Милая! Шурка! — радостно приветливый оклик Матвея заставляет меня нервно вздрогнуть. — Какими судьбами? Оценили мою кухню?

Я смущенно улыбаюсь и киваю, похоже сегодня вечером я на большее не способна. Холодильник привстает, чтобы пожать другу руку.

— Нина оказалась ценительницей каталонской кухни, — серьезно говорит Холодильник. — Отдадим должное большому количеству блюд, друг мой!

— Не могли определиться и заказали всё? — смеется Матвей и вдруг обращается ко мне с неожиданным вопросом. — А танцы в вашей программе есть, милая?

— Мне казалось, что с этим именем мы расстались? — обманчиво мягко спрашивает Матвея Холодильник.

— Как скажешь… милый! Как скажешь! — смеется Матвей, вставая и протягивая мне руку. — Потанцуем для аппетита?

Испуганно кошу глаза на Александра Юрьевича, который пристально смотрит на Матвея и спокойно говорит:

— Нет. Я не разрешаю. С некоторых пор Нина танцует только со мной.

— Как интересно! — снова садится и лениво откидывается на спинку стула Матвей, элегантно красивый, в классических синих брюках и полосатой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Он подмигивает мне хитрым серым глазом. — С некоторых пор, значит… И до каких же пор?

— Это как Нина решит, — пожимает плечами Холодильник, кажется, что расслаблено, но на самом деле я вижу, как постепенно каменеют его плечи и снова темнеют карие глаза.

— Ужинаем или танцуем? — пронзительный взгляд Холодильника медленно, физически ощущаемо передвигается с моего лица на шею, плечи, руки, грудь.