Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна. Страница 117
— Где и когда? — быстро спрашиваю я, всем своим видом показывая, что очень тороплюсь.
— Завтра! — так же быстро отвечает Сергей. — Я найду способ передать тебе место и время.
Ничего не ответив, только кивнув, ухожу с веранды. Посреди фойе стоит Холодильник и смотрит, как я выхожу из зимнего сада. Подхожу к нему и останавливаюсь в одном шаге. Александр Юрьевич продолжает смотреть на верандную дверь, словно знает о том, кто за мной должен выйти. Но Сергей почему-то не выходит, видимо, чувствует, что не стоит торопиться за мной вслед.
— Ты ушла из зала, — мягко говорит Холодильник. — Почему?
— Не хотела проводить время в компании Светланы и ее отца, — сообщаю я половину правды и спрашиваю. — А что случилось с Моисеевичем и кто это такой?
— Пойдем! — Холодильник берет меня за руку. — Я вас познакомлю.
Мы проходим через несколько подсобных помещений и оказываемся в соседней с ресторанной кухней комнате, в которой стоит большой стол, окруженный десятком стульев, и несколько небольших диванчиков.
— Здесь обедают повара и официанты, — сообщает мне Холодильник, предлагая сесть на один из диванчиков. Сам остается стоять, не отпускает мою руку и кому-то звонит. Через пару минут в комнату приходит невысокий пожилой мужчина в белом халате шеф-повара и черной косынке, банданой завязанной на голове.
— Вот она, Леонид Моисеевич, та самая Нина, — представляет меня Холодильник.
Леонид Моисеевич садится рядом со мной и берет мою свободную руку, чтобы мягко пожать.
— Здравствуйте! Та самая? — переспрашиваю я. — Что значит та самая?
— Полчаса назад я узнал, что Александр здесь и со своей ужасной невестой, — радостно сообщает мне шеф-повар. — Потом Александр пришел меня попроведовать, и я попросил его нас с вами познакомить. Вы прекрасны!
— Ужасная невеста прекрасна? — смеюсь я, мне сразу понравился этот маленький бодрый пожилой мужчина.
— Ужасной вас назвала эта… женщина, — весело отмахивается он. — И еще не видя вас, я понял, что Александр, наконец, нашел свою… женщину.
Я смущаюсь и краснею, пытаясь забрать свою руку у Холодильника. Бесполезно дергаться.
— Моисеевич называет той женщиной Кристину, — усмехается Холодильник. — Где же элементарное уважение, Моисеевич? Это твоя новая хозяйка!
— У меня нет хозяев! — фыркает Леонид Моисеевич. — Я бедный, но независимый иудей! Скромно делюсь своим талантом…
— Скромно? — почти хохочет Холодильник. — Я даже не буду пугать Нину суммой твоего ежемесячного дохода, бедный иудей!
— От чего же? — ворчит Моисеевич. — Пугани! Может, хоть она меня пожалеет? Я стою вдвое больше!
— Не прибедняйся, друг мой! — строго говорит Холодильник. — Не гневи бога!
— Мой бог меня понимает и жалеет, — назидательно отвечает Моисеевич. — Вернемся к твоей невесте. Ты ее уже кормил?
— Кормил, — кивает Холодильник. — Говорит, что понравилось.
— Понравилось? — вдруг серьезным колючим взглядом впивается в мое лицо Моисеевич.
— Да, — отвечаю я, закашлявшись от неожиданности.
— Это хорошо! — с удовлетворением говорит старый шеф-повар.
— Моисеевич учил меня готовить, — наклонившись к моему уху, сообщает Холодильник.
— Александр — неплохой ученик. Не лучший из моих, но не плохой, — подтверждает Моисеевич.
— Не лучший! — раздается с порога. — Лучший я!
— Будь скромнее, Матвей! — строго говорит Моисеевич, вставая и обнимая пришедшего Матвея. — Но это и не ты!
— И здесь облом! — всплескивает руками Матвей. — Ну хоть в чем-то меня Шурка не обошел!
— Нина тебе, Матвей, не подходит, — вдруг говорит, хитро глядя на меня, Моисеевич.
— Что так? — обижается Матвей, так же хитро улыбаясь. — А Шурке, значит, подходит?
— Александру подходит, — твердо говорит Моисеевич. — Впервые кто-то ему подходит.
— Я тоже так думаю, нет, я уверен, — улыбается Холодильник. — Только Нина и подходит.
— Почему только я? — глупо спрашиваю я.
— Потому что все остальные были его недостойны, — пожимает плечами Леонид Моисеевич.
Матвей даже присвистывает:
— Ничего себе! Даже недостойны? Хотелось бы узнать почему?
— Вот когда поймешь почему, тогда и свою найдешь! — поучает Моисеевич, вставая с диванчика. — Нина! Сейчас я дам вам попробовать один мой соус. И вы признаетесь, что ничего вкуснее никогда не пробовали!
Леонид Моисеевич уходит на кухню. Матвей раскатисто смеется, потом шепчет мне:
— Не пробуйте, Нина! Это шаманский соус. Моисеевич шаманит его всю жизнь, рецепт никому не дает, но подсадит конкретно. Будете все его приказы и желания исполнять!
Испуганно распахиваю глаза, но Холодильник снисходительно улыбается:
— Нина — сама ведьма! Ее зелье не возьмет!
Вернувшийся шеф-повар приносит маленькую кастрюльку и большую ложку.
— Ну-ка, Нина! Пробуйте! — просит он, зачерпывая бордово-красный соус и протягивая мне ложку.
Осторожно беру в рот соус и держу во рту не глотая. Пряный вкус взрывает рецепторы и вызывает ощущение такого праздника, что мгновенно вызывает зависимость. Глядя на мои выпученные от восторга глаза, Леонид Моисеевич гордо выпрямляется во весь свой маленький рост:
— Подарю вам, Нина, бутылочку соуса при одном условии…
И у этого мужчины условия! Да что ж за жизнь у меня настала!
— Нина не будет тебя целовать! — шутливо рычит Холодильник.
— Когда твоя Нина попробует мой стейк филе миньон, она будет бегать за мной по всей кухне, умоляя дать ей добавку за сотни поцелуев! — пыжится Моисеевич и тревожно спрашивает меня. — Вы же не вегетарианка?
— Нет! — успокаиваю я шеф-повара. — Я очень люблю мясо!
— Прекрасно! Александр не ошибся и в этом! — давая мне еще одну ложку соуса, облегченно вздыхает Леонид Моисеевич. — Сейчас принесу бутылочку!
— Подождите! — окликаю его я. — Я еще не согласилась на ваше условие!
— Согласитесь! — смеется мужчина, возвращаясь с бутылкой соуса. — Надо всего лишь рассказать о том, какой это великолепный соус Пофисталу.
— Пофисталу Даздрасеновичу? — удивляюсь я, открыв рот. — Нашему Павлу Денисовичу?
— Да. Пофигушечке! — хохочет Моисеевич. — У него такое прозвище было в юности.
— Вы давно дружите? — догадываюсь я.
— Они давно враждуют и соревнуются! — сообщает мне довольный и расслабленный Холодильник. — Пока, Моисеевич! Удачи в общении с новой хозяйкой!
Моисеевич кисло улыбается, посылая мне воздушный поцелуй.
— Ты всегда можешь переметнуться ко мне! Как когда-то переметнулся от Шурки к его отцу! — заговорчески шепчет Матвей, выходя за нами.
Останавливаю Холодильника, направившегося к лестнице на второй этаж и ведущего меня за собой.
— Саша! Я хотела бы поехать домой. К себе домой, — прошу я. — На сегодня мне и музыки, и коктейлей хватит.
Холодильник останавливается и пристально вглядывается в мое лицо, ища подвоха.
— Ты чего-то недоговариваешь, Нина! Что случилось?
— Ничего, — устало вздыхаю я. — Я никогда не пила столько алкоголя сразу… Спать просто очень хочется.
— Так уж и никогда? — нежно ехидничает Холодильник. — А в ночном клубе с хоккеистами?
— Тогда второй… — послушно киваю я, испытывая непреодолимое желание скорее уйти. — Хотя один раз мы с Ленкой тоже напились…
— О! Шурка! У твоей невесты бурная светская жизнь еще до тебя была! — подначивает Холодильника Матвей.
— Мне кажется, что ты всё-таки что-то от меня скрываешь, — беря мое лицо в руки и целуя меня в щеку и подбородок, шепчет Холодильник предостерегающе. — Мне бы этого очень не хотелось. Я могу помочь тебе решить любую проблему.
Он провожает меня до квартиры и прощается. Дома я вылезаю из платья и хожу по квартире в одном белье Ленкиного производства, наслаждаясь его красотой и нервно думая над тем, как встретиться с Сергеем тайком от Холодильника.
Звук пришедшего на телефон сообщения отрывает меня от раздумий. Фотографии с незнакомого номера. Те фотографии, которые я уничтожила три года назад…