Стражи Галактики. Космический бунт - Шэнд Пэт. Страница 7

Поздоровавшись, она отметила про себя, что существо облачено в длинное белое одеяние, а над правым нагрудным карманом блестит голубая булавка. Остальные местные жители одежды не носили.

– Я император Спиралита, З’Друт, – представилось существо. – А ты Гамора, дочь Таноса.

– Это не самая любимая из моих отличительных черт, – отозвалась пленница.

– Страж Галактики, – проговорил З’Друт, растягивая улыбку от одной пухлой щеки до другой. Его глаза блестели.

– Так лучше.

– Приятно познакомиться. Кажется, Стражи Галактики еще ни разу не заглядывали к нам на Спиралит... хотя оказались бы очень кстати в самые трудные для планеты времена.

Гамора всмотрелась в улыбающееся лицо З’Друта. Такие слова, исходи они от кого угодно другого, могли бы считаться скрытой агрессией, но что-то в тоне Императора заставляло верить: это искреннее и совсем не враждебное замечание.

– Я, безусловно, тоже рада нашему знакомству, император З’Друт. И все же, если вы знаете, кто мы, то почему задержали?

З’Друт хмыкнул и постучал длинным пальцем по подбородку. Он закрыл глаза, словно обдумывая слова Гаморы, а затем снова уставился на пленницу.

– Сядь, пожалуйста.

Гамора подошла к столу, у которого стоял низкий плоский табурет. Оковы мешали удобно сесть, и все же, согнув колени и стараясь не упасть назад, она заняла предложенное место. З’Друт внимательно смотрел, как неуклюже садится пленница. Табурет был явно рассчитан на кого-то повыше – скорее всего на местных обитателей – и, кое-как пристроившись, Гамора теперь смотрела на Императора снизу вверх.

– Прошу прощения. Я понимаю, что оковы ограничивают движения, – продолжил З’Друт. – Однако Стражи Галактики наверняка на собственном опыте знают, что лучше принять меры предосторожности.

– Как я и сказала, при всем уважении, я не понимаю, что происходит, – настаивала Гамора. – Мы ничего не замышляем. Нам нужно до заката добраться до Боджая. Свяжитесь с официальными лицами, они все объяснят. Нам разрешили высадиться на планете. Я знаю, что власти Боджая не заключали с вами соглашений, но, насколько могу судить, вы не враждуете.

– Верно, – сказал З’Друт. – Не враждуем, и я не раз встречался с Советом планеты. Это особый, можно сказать, уникальный народ.

– Значит, прояснить детали не составит труда?

З’Друт кивнул, будто соглашаясь.

– Ты мать? – вдруг спросил он.

– Что?

– Ты мать? У тебя есть дети?

– Не понимаю, при чем здесь это, – отвечала Гамора.

– О-о-о, – протянул З’Друт с еле заметной улыбкой на лице и поднял перепончатые кисти. – Конечно, ни при чем. Я не собирался лезть не в свое дело. Просто хочу пояснить сложившиеся обстоятельства. Допустим, для наглядности, что дети у тебя есть. На твоем попечении целая семья, чудесные сыновья, красавицы дочки... – Император бросил взгляд на Гамору. – И у них твои глаза.

– К чему это все?

– Тебе дороги твои дети. Они самое ценное в твоей жизни, вся твоя жизнь – в них. Ты ведь захотела бы оградить их от тягостей мира, от жизни, которую прожила сама? Ведь там, во вселенной, есть те, кто будет вредить им только потому, что может. Ты ведь захотела бы защитить от этого своих детей? Разумеется.

Гамора равнодушно посмотрела на него:

– Дам совет. В следующий раз, когда будете доносить свою мысль, не предполагайте наличие материнского инстинкта в собеседнике лишь на основании его внешнего вида. И тогда вас не назовут козлом.

Глаза З’Друта расширились. На миг Гаморе показалось, что он кинется на нее и ударит. Но император лишь расхохотался гулким лающим смехом.

– Невероятно! Я мог бы отпустить тебя только за одно твое обаяние!

Гамора выдавила из себя улыбку.

– Приятно слышать. Того и добивалась. Сражать всех обаянием.

– Отмечу, однако, что ты неверно меня поняла, – сказал З’Друт. – Я говорю не о материнском инстинкте, а о желании защищать то, что тебе дорого. Детей, семью, друзей, свой народ. Позволь закончить метафору. Представь, что в дом, где ты живешь с детьми, приходит какой-то чужак и показывает бумаги, согласно которым правитель окрестных земель дал ему добро на все его действия... И потом ты видишь, как он купается в крови твоих чудесных деток, тех самых малышей с твоими глазами, таких невинных... Неужели ты встретишь следующего гостя с распростертыми объятиями?

Мышцы ног Гаморы напряглись. С каждым словом З’Друта она все яснее понимала, что находится здесь вовсе не для переговоров. Император обращался с ней вежливо и дружелюбно, но в голосе его бушевало пламя. Она понятия не имела, чем Стражи Галактики навлекли на себя такую немилость, но была готова отреагировать на любой его неверный шаг.

З’Друт встал.

– Позволь прояснить. Я не собираюсь вредить вам и не замышляю ничего дурного против Стражей Галактики. Я лишь прошу понять беды моего народа.

– А где твой народ? – спросила Гамора. – На этой планете я видела лишь существ, которые меня сюда приволокли. И они совсем не похожи на вас, Император, ни внешностью, ни образом действий. Стоило бы для начала преподать урок эмпатии им, а уж потом другим своим гостям.

– А, ты о тандридах. Внешность бывает обманчива. Кому, как не тебе, спутнице Ракеты и Грута, об этом знать. Тандриды безгранично умны и глубоко эмоциональны. Они сами пришли к нам, и я предложил им сделку.

– Они с другой планеты?

– Да, – ответил З’Друт, – и мы с радостью приютили их на Спиралите. Этот город – моя столица З’Друлит – теперь наше общее пристанище.

– Что же заставило столь осторожного правителя разделить с чужаками свою планету? – спросила Гамора, а затем с натянутой улыбкой наклонилась в сторону Императора. – Не то чтобы я лезла в чужие дела.

– Полагаю, Стражи Галактики хорошо изучили вопрос, прежде чем двинуться по направлению к Боджаю, – сказал З’Друт. – И, вероятно, вы знаете, что Спиралит известен своими энергетическими ресурсами.

– Кое-что слышала, – согласилась Гамора. – Возобновляемый источник солнечной энергии. Питает аппаратуру. Может использоваться в разработке оружия. Невероятно мощного.

– Все так, – подтвердил З’Друт. – Можно было бы еще много сказать, но сейчас это неважно. Мне хотелось бы, чтобы ты правильно оценила всю сложность нашего положения. Верно, Корпус Нова снова и снова обязуется защищать мой народ, но наши уникальные природные ресурсы делают Спиралит лакомым куском для нападения. Скруллы, Кри, Триббититы... Население планеты не раз уничтожалось, культура приходила в забвение, и все ради того, чтобы высосать из Спиралита энергию, оставить нас беззащитными перед очередным вторжением. Мы почти погибли... но тандриды протянули нам руку помощи.

– Это мне понятно, – сказала Гамора. – Пример семьи абсолютно не нужен, чтобы объяснить, что такое уничтожение и вымирание планеты.

– Прошу прощения за то, как прозвучали мои слова, – ответил З’Друт. – Я не хотел недооценить твой интеллект или жизненный опыт. Но каждый раз, стоило мне завести подобный разговор, я с прискорбием наблюдал, как ростки понимания превращаются в очередную атаку.

– Так значит, тандриды защищают Спиралит от захватчиков?

– Да, но это не всё. В обмен на доступ к нашим ресурсам они дают Спиралиту возможность жить, не боясь уничтожения. С тех пор как установили дронный защитный барьер и ввели контрольно-пропускную службу, с которой вы разговаривали, нам удалось перехватить все потенциальные атаки, и пока не пролилось ни капли крови жителей Спиралита. Настала новая эра.

– Дронный защитный барьер, – протянула Гамора. – Вот почему планеты не было видно.

– Сквозь него не проникает ни органика, ни энергия, – продолжил З’Друт. – Может показаться, что это радикальное решение, но полумеры едва не привели к уничтожению моего народа.

– В результате вы изолируете всю планетную систему. Инкардин и Боджай на это согласились? – спросила Гамора.

– Мы как раз ведем переговоры, – ответил Император.

– И Корпус Нова это допустил?