Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер. Страница 15

В последний момент, я бросила полотенца и поставила теплую воду при входе в комнату и рванула наверх.

Любопытством ли было бегать по коридору и разглядывать многочисленные комнаты? Возможно, но у меня была цель, и не было никаких скрытых мотивов.

Подходя к комнате в конце коридора, я остановилась и вошла. Она была единственной, выглядевшей обжитой. Кровать королевского размера не была заправлена, черно-белое абстрактное покрывало было скомкано на одну сторону. Повсюду витал аромат мужского мыла и лосьона после бритья, смешанного с запахом кожи и соленых брызг океана.

На цыпочках войдя в спальню Килла, я заглянула, чтобы посмотреть были ли там личные вещи и фото. Дом был слишком пустым — не хватало души. Схватив толстое черное одеяло с края кровати, я направилась к выходу, но что-то на столе привлекло мое внимание, там, где лежали монеты и зажигалка. У стены лежал ластик, выглядя так, будто его использовали множество раз.

Мое сердце сжалось, когда боль наполнила мое тело.

— Мне плевать какой у тебя характер. Ты можешь быть любым знаком зодиака, и я буду любить тебя.

Он глубоко вздохнул, уткнувшись в мою шею.

— Я буду тем, кем ты хочешь, так долго, сколько ты продолжишь дарить мне свое сердце.

Я отступила назад, утопая в его обожающем взгляде.

— Вечно.

— Навсегда.

Ластик.

Это... больно.

Он воткнул иглу глубоко в мое сердце, заставляя меня кричать от нетерпения. Неразгаданные тайны — я хотела узнать их с каждым вдохом. Незамедлительно.

Дрожащими пальцами я взяла ластик, сглаживая выцветшую форму чаши из знака зодиака Весы.

5 глава

Я тонул в агонии, мой разум затронул воспоминания, слишком долгое время наполненные ненавистью и отвращением.

Все внутри меня пропиталось жаждой мести. Она была всем, чем я жил, что я ел, чем я дышал.

До нее.

До самозванки с зелеными глазами.

— Килл

Килл открыл глаза от звука громкого звона миски о плитку. Немного теплой воды пролилось, плеснув на пол. Положив полотенце рядом с его головой, я держала одеяло повыше, чтобы оно не промокло.

Он приподнял бровь.

— Что ты делаешь?

Мое сердце все еще болело, мой мозг отчаянно пытался разгадать значение ластика. Это что-то значило. Связь — воспоминание.

Я отказывалась встречаться с ним глазами.

— Мою тебя. Ты весь в крови. Это не гигиенично. Затем, если ты сможешь двигаться, тебе нужно будет лечь в постель и отдохнуть, если нет, то я постелю тебе здесь, и принесу что-нибудь поесть.

Он долго смотрел, в его глазах боролись удивление с недоверием.

— Ты собираешься мыть меня? — Он сглотнул. — Ты будешь купать меня, кормить меня и останешься... хотя всего несколько часов назад мои братья похитили тебя и ты очнулась в лагере Чистых?

Игнорируя большую часть сказанного, я спросила:

— Чистых?

Он нахмурился, до сих пор не способный разобрать выжила я из ума или просто невероятно глупа.

— «Чистая Порочность». Мой мотоклуб. Ты поняла, что я президент? — Он поднял руку, тяжелую и слегка дрожащую, и прижал к моему виску. — Я серьезно опасаюсь за твои умственные способности.

Игнорируя это, я спросила:

— Как ты стал президентом?

Я продолжала разговор. Каждое слово из его уст было похоже на хлебные крошки, ведущие к блюду, которое я отчаянно хотела проглотить.

Он тяжело выдохнул.

— Не твоего ума дело.

— Почему ты живешь один, а не со своими братьями? Разве не это является обязательным требованием — жить как одна счастливая семья?

Он проворчал:

— И снова не твоего ума дело. И я, черт побери, президент. Я могу делать что хочу, поэтому прекрати задавать вопросы.

Я кивнула.

— Хорошо. Снимай свои брюки, раз ты не хочешь разговаривать.

Он наполовину рассмеялся, наполовину застонал:

— Ты самая странная женщина, которую я когда-либо встречал. — Он взглянул вниз на свой голый торс. Вместо ироничной улыбки у него появился серьезный блеск в глазах. Он выглядел моложе и старше одновременно — давая мне разглядеть себя настоящего под грубой внешностью.

— Ты хочешь затащить меня в постель и снять с меня штаны?

Слова были притворно веселыми, но тон... он таким не был.

Что-то стянуло мой живот, сильнее, чем стягивало сердце. Кожу на голове покалывало от напряжения и комната с высокими потолками с тихо гудящими компьютерами, наполнилась пониманием.

Я сглотнула, ругая свое заколотившееся сердце.

— Ты мне позволишь? — прошептала я.

Килл втянул воздух, его живот слегка пульсировал. Красные, грубые швы выглядели злобно на его бледном теле. Края татуировки виднелись по бокам на его ребрах, намекая на полную часть на спине.

— Я узнаю кто ты, Забывчивая Девушка. И когда я сделаю это, ты не будешь в безопасности от меня.

Его шепот закручивался вокруг меня — западня, из которой я вряд ли освобожусь.

— Я рассчитываю на это. А когда ты узнаешь, кто я — расскажи мне. — Я посмотрела ему в глаза, передавая свою просьбу. Распутать мою жизнь. Тогда я не буду заперта в темноте с таинственной связью.

Моя рука нерешительно направилась к пряжке. Не говоря ни слова, он оттолкнул меня, потянувшись к ремню. Он поморщился, опуская правую руку на бок.

— Я передумал, я не смогу сделать это одной рукой. Тебе придется помочь.

Сделав глубокий вдох, я помогла ему расстегнуть тяжелую серебряную пряжку, потом посмотрела ему прямо в глаза, когда он открыл верхнюю кнопку и передвинул руку к молнии.

Мы не разговаривали, но что-то пронзительное и гармоничное повисло между нами. Оно нашептывало стихи, и едва узнаваемые тексты песен.

Килл прочистил горло.

Я не шевелилась.

Затем мои пальцы запорхали над самой интимной частью его тела, схватив застежку, я потянула медленно, ох, как медленно.

Он стиснул зубы. Его джинсы раскрылись, показывая темно-серые боксеры. Он приподнял бедра, давая мне пространство, чтобы стянуть их вниз.

Мой взгляд быстро метнулся к пистолету, лежавшему под столом. Я могла доползти до него за несколько секунд. Я могла наставить его в голову Килла, пока не встану и уйду. Он не умрет — не сейчас, я остановила кровотечение.

Мне не нужно было задавать вопросов. Мне дали все, что я хотела знать.

Но я не могла.

Просто не могла.

Единственным звуком был лязг его тяжелых джинсов, соскользнувших с больших ног. Его бедра снова опустились на холодную плитку, и мой взгляд уставился в огромное произведение искусства, покрывающее всю его левую ногу. Узор представлял собой разбивающиеся волны со скрытыми символами, уравнениями, и обещанием, скрывающимся в пене. Девушка, рыжие волосы которой струились вверх с волной и исчезали в его боксерах, сексуально улыбалась, а ее зеленый русалочий хвост ласкал его колено. Проклятый знак Весы был тоже там — повторялся снова и снова — еще одно напоминание о том, что я забыла.

— Ты совсем не такой главарь байкеров, как я себе представляла.

— У тебя были какие-то ожидания? Это опасно.

Я напряглась, желая проследить за красивыми цветами на его ноге.

— Несмотря на это, мне кажется, у нас есть что-то общее, — прошептала я.

Он тяжело вдохнул, откинув ткань со своих ног. Его взгляд упал на мою футболку прикрывающую бок, будто он мог видеть татуировку сквозь ткань.

— Кажется так.

Его загадочный ответ заставил мои соски затвердеть. Что-то бесспорно тянуло меня к нему. И сомневалась, что когда-нибудь смогу понять это.

Я приступила к действиям.

Схватив первое белое пушистое полотенце, я коснулась его бедра.

— Приподнимись. Я постелю под тобой.

Он ухмыльнулся.

— Если ты беспокоишься, что плитка намокнет, то не волнуйся.

Я нахмурилась.

— Это для тебя. Ты мерзнешь. Твой организм уже и так достаточно натерпелся.

Он замер. Его глаза изучали мои, глубже, сильнее, чем кто-либо раньше.