Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер. Страница 66

Прежде чем я смогла ответить, он нежно поцеловал меня и обернулся обратно. Надев свой шлем обратно, он завел байк и нагнал Грассхоппера и Мо, которые, видимо, поехали вперед, чтобы дать нам немного времени наедине.

Я хотела бы спросить, куда мы едем. Что именно, как он думает, вернет мне память? Чем дальше мы ехали по этим улицам, тем мне становилось комфортнее, но вместе с тем я все больше нервничала. Я понимала, что знала это место точно так же, как знала и Артура с нашей первой встречи, но воспоминания были затянуты туманом.

Послеполуденное солнце из золотистого диска превратилось в оранжевое зарево, которое омывало город, предвещая новые открытия.

Мои бедра начало сводить, и моя задница казалась плоской, когда, наконец, Мо и Грассхоппер свернули к бело-желтой закусочной.

Я схватилась за Артура крепче, готовясь к повороту, но он помахал рукой и прибавил скорости. Мы оставили их в пыли нашего Триумфа.

Почему мы едем одни?

Мне не пришлось ждать долго, чтобы спросить. Артур вел байк через весь город, пока, наконец, не остановился у кустарника возле пустынной дороги.

— Мы на месте, — сказал он, снимая шлем и пропуская руку через его длинные мокрые волосы. Он подошел ближе, и его глаза были полны ожидания. Он обернул руку вокруг моей челюсти и снял мой шлем.

Моя кожа заискрилась под его прикосновениями, и я придвинулась ближе.

Его губы растянулись в полу ухмылке, заостряя черты сексуальной челюсти, и волосы спадали на его лоб. Отложив шлем, он прошептал:

— Даже после двух часов дороги ты прекрасна. — Я улыбнулась, и он мягко поцеловал меня.

— Я рада, что ты так думаешь, учитывая то, что привести себя в порядок мне негде.

Оглядывая пустую дорогу, я спросила:

— Куда ты меня привез?

Его глаза утратили свой блеск и стали зелеными.

— В место, в которое я поклялся никогда не возвращаться. Место из моих кошмаров.

Мой желудок сжался от его слов.

Гори, детка, гори.

Я тяжело сглотнула.

— Тогда почему ты привез меня сюда? — Я взглянула на кусты, и тревога поселилась внизу моего живота.

Опасность. Беги.

Я не должна быть здесь.

Он потер шею.

— Потому что это может напомнить тебе достаточно, чтобы вспомнить все. Мне нужно знать, что случилось. И затем я скажу тебе, что я собираюсь сделать.

— Кому собираешься мстить, ты имеешь в виду? — Он сжал зубы, и в его глазах плескалась месть.

— Кого я убью, а не наврежу.

— Ты же не серьезно? — Он застыл, ярость висела вокруг него плотным туманом.

— Я чертовски серьезно. Если бы ты знала, что они сделали, ты бы поменяла свое мнение.

— Тогда расскажи мне, чтобы я смогла это сделать. — Мой пульс рос. — Ты не можешь продолжать вот так. Что они сделали? Кто они? Просто скажи их имена. Скажи, что они сделали, чтобы посадить их в тюрьму. Расскажи, как ты смог так быстро выйти, даже, несмотря на то, что тебя приговорили к пожизненному?

Его рот открылся.

— Откуда ты об этом знаешь?

Я скрестила руки.

— Грассхоппер сказал.

— Какого черта? — Он всплеснул руками. — Чертов придурок. Он не может не совать свой нос в мои дела.

Мой голос стал громче:

— Ты забыл сказать, что ты хотел продать меня. Он думал, что я никогда не увижу тебя снова. Он рассказал мне некоторые вещи, чтобы я смогла быть с кем-то другим, не зацикливаясь на мысли, был ли у меня с тобой шанс. — Мой голос становился тише по мере того, как я вспоминала, что еще он сказал.

— Он рассказывал, как ты обращался с женщинами — и как обращался со мной, — так что я действительно не значила ничего для тебя.

Артур схватил меня за плечи и встряхнул так, чтобы я смотрела в его глаза.

— Не верь ни единому слову, что он сказал. Ты значишь для меня все. Никогда в этом не сомневайся. Никогда.

Я улыбнулась.

— Я знаю это. Теперь. Но ты был тупым, Арт. Ты был настолько погружен в жалость к самому себе, что даже не видел правды. На какую-то долю ты поверил мне, но продолжал обращаться со мной… — Артур закрыл глаза, на его лице была агония.

Он горячо поцеловал меня в лоб.

— Прости меня. Мне так чертовски жаль. Я буду говорить тебе это до конца нашей жизни. Я докажу это тебе — я обещаю.

Я покачала головой.

— Мне не нудны извинения. Я делаю тебе больно уже только тем, что забыла, что у нас было. Я до сих пор не понимаю, как мой мозг смог удалить что-то настолько фундаментальное — мы оба совершали ошибки. Но все же нам нужно о многом поговорить. Я должна знать…

— Я все это знаю. — Ярость исказила его лицо. — Я знаю, что нам нужно поговорить, но черт, Клео, просто отпусти это на некоторое время. — Я застыла, слыша ярость в его голосе. Что заставило его взорваться?

— Арт, какого черта? Ты не можешь просто вот так взрываться без… — Его рука поднялась, прерывая меня на полуслове.

— Ради всего святого, просто подожди хоть раз в жизни, Клео, просто будь терпеливой.

— Я терпелива! — Он скривился, и взял меня за запястье.

— Ты никогда не была терпелива, но умоляю тебя. Дай мне рассказать все по-своему. — Его лицо ожесточилось, пряча под маской гнева страх. — НЕ заставляй меня говорить то, что сказать у меня просто нет сил. Не сейчас.

Мое сердце разбилось. На ум не приходило ничего, кроме как поцеловать его и излечить от его от той боли, которая скопилась в его душе.

Без единого слова он снял меня со своего байка и повел через кусты. Листья и ветки приставали к липким пальцам, ветки, что были ниже, царапали ноги.

Я все повторяла его грубую просьбу о том, чтобы быть терпеливой. Я была святой, когда дело доходило до ответов. Я просто была не в состоянии остановить себя и пробормотала:

— Хотя бы один раз в моей жизни я должна быть терпелива. Я думаю, что последние восемь лет доказывают, что я самый толерантный человек.

Он повернулся ко мне, и его ноздри раздувались от гнева.

— А я нет? Я не провел последние восемь лет, любя призрака, а потом узнал, что ты жива, и все это время строила свою жизнь с другими людьми без меня. Если и есть кто-то, кто заслуживает награду за то, что не сошел с ума и за терпение, так это я. — Он ткнул себя в грудь.

— Ты не так понимаешь…

Он посмотрел мимо меня и мрачно засмеялся.

— Да и с чего бы должен. Ты не представляешь, что происходило, пока тебя не было. Но поверь мне, я планировал это очень долго. Я мог бы отомстить очень давно. Я мог бы грохнуть этого сукина сына во сне и наплевать, если бы они прикончили меня в процессе. Но Уолтстрит…

Опять этот придурок.

— Уолтстрит? Какое он имеет отношение ко всему этому? — Артур грустно улыбнулся.

— Самое непосредственное. И ты увидишь, почему, если просто последуешь за мной и позволишь показать тебе.

Как этот разговор превратился в ссору? Просто, будучи здесь — там, где мы были, — заставило меня чувствовать себя не нормально, не комфортно. Я хотела уйти. Чем быстрее это случится, тем быстрее закончится.

Сфокусировавшись на том, чтобы отпустить все, я пробормотала:

— Покажи мне. Я хочу увидеть.

Его плечи расправились.

— Я знаю, что это будет тяжело. Узнать это место и не вспомнить.

Настал мой черед грустно улыбаться.

— Не тяжелее, чем узнать тебя и вспомнить жизнь, которая у нас была. — Он сглотнул, и его шея напряглась.

— Ты не представляешь насколько ты права. — В его глазах поселились тени. — Я не буду отрицать, что не страдаю. Я страдаю с каждым нашим воспоминанием, где мы вместе, и осознанием того, что ты этого не помнишь. — Он кивнул и посмотрел мимо меня. — Это как будто все мои желания исполнились, а потом я узнаю, что самой важной части не хватает — она исчезла.

Мое сердце пропустило удар из-за давления в его голосе.

Я не смогла ответить.

Он взял мою руку, переплел наши пальцы и повел меня дальше через кусты.

Мы не далеко отошли от дороги, прежде чем он устремился к дереву и прижал меня к его коре. Его сердце стучало напротив моего, и он прижал руку к моему рту.