Посмотри на солнце (СИ) - Спектор К. А.. Страница 3

— Что ж, если вы настаиваете, я подготовлю документы о выписке и рекомендации по уходу за вами и вашим сердцем. Надеюсь, ваша внучка присмотрит за вами. Я скоро вернусь, а вы пока собирайте вещи.

Врач вышел из палаты, медсестра юркнула за ним. Бабушка не спеша встала с кровати с начала собирать вещи, Летта немного помогала.

— Леопольдовна, а я тебе говорила, влюбился он в тебя! — Сказала подобная скелету старушка.

— Да любой бы на его месте влюбился, — добавила Ильинична. — Леопольдовна у нас ещё в соку, кого угодно очарует!

Старушки стали поддакивать и одаривать Елену Леопольдовну комплиментами. Та, в свою очередь, душевно попрощалась с новыми подругами и поспешила из палаты.

— Ну что, внученька, звони отцу, пусть забирает нас, я на автобусе ехать не собираюсь.

— А он вместе с мамой на улице ждёт.

— Уже?

— Так получилось. Они меня сегодня из школы забирали, по пути было.

— А чего ж они тогда сами не зашли? Хотя… Не важно, вот сюрприз им устроим!

***

Ехали молча. Бабушка наслаждалась смущением сына и его жены, а Виолетта переписывалась с двоюродной сестрой. Когда уже почти доехали до дома, мама тихонько спросила:

— А почему вы, Елена Леопольдовна, не предупредили, что вас выписывают?

— А потому же, почему и вы не навестили меня вместе с Виолеттой!

— Мама! — Постарался вмешаться отец.

— А ты, Вовочка, не отвлекайся от дороги. И в разговоры женские не лезь. Анна, небось ты за вас обоих решила, что не надо мне ваше внимание. А оно мне надо! Надо, понятно? Доктор сказал, что за мной надо присматривать. Если бы ни Виолетта, забыли б о моём существовании совсем.

— Бабуль, не нервничай, пожалуйста, тебе нельзя. Мама с папой просто не подумали. И я сама их не позвала. Ты прости нас. — Летта приобняла бабушку.

— Да не за что извиняться, внученька. Все мы не без греха.

Бабушка обняла внучку в ответ. Летта подняла взгляд на маму, которая беззвучно произнесла: «Спасибо».

***

Дома бабушка принялась копошиться в своих вещах. Мама с Виолеттой пили чай. Молчали. Когда у обеих на дне осталось по глоточку чая, мама спросила:

— А как ты объяснила ей, что мы вместе приехали? Ты же из школы до дома обычно сама добираешься.

— Сказала, что было по пути. Она подробности не спрашивала.

— Не будем ей говорить, что нас в школу вызывали, ей волноваться и нервничать нельзя. И… Поменьше её слушай, ладно? А то она столько разной ерунды говорит. О вампирах всяких и прочем.

— Мам, давай я сама решу, что для меня ерунда, а что нет.

Летта допила свой чай и вышла из кухни. Девушка делила свою комнату с бабушкой, поэтому невозможно было не заметить, как старушка листает старую записную книжку и вкладывает между некоторых страниц закладки. Виолетта хотела поинтересоваться, чем занята бабушка, но та была настолько увлечена, что не расслышала вопроса. Переспрашивать Летта не стала, вместо этого взяла книгу, которую уже почти дочитала.

***

Проглотив последние строки, Виолетта отложила книгу и огляделась. За чтением девушка не заметила, как наступил вечер. А на соседней кровати сидела довольная бабушка, держа в руках записную книжку.

— Ой, как же ты на меня в молодости похожа! Особенно когда чем-то увлечена. О чём ты читала?

— «Мёртвые души» Гоголя. Школьная литература. Скоро сочинение для допуска к экзаменам, да и к литературе не помешает подготовиться.

— Будешь сдавать литературу?

— Да, литературу и историю. Не хочу как все выбирать обществознание и географию. К тому же нет разницы, какие предметы сдавать сейчас. Потом у меня будет целых два года, чтобы подготовиться к тем предметам, которые мне нужны.

— А какие предметы тебе нужны?

— По ходу дела решу. Сейчас рано решать такие серьёзные вопросы.

— Ах, если бы у меня было больше времени на обдумывание самого важного вопроса моей жизни…

Летта хотела спросить, что же это за вопрос, но не спешила. Было видно, что бабушка сама всё расскажет, только нужно немного подождать. Воспоминания — вещь тяжёлая, особенно если вспоминать о том, что очень хотелось бы исправить.

Некоторое время было тихо, только звук телевизора на заднем плане разбавлял отсутствие разговоров комнате. Наконец бабушка глубоко вдохнула и заговорила:

— Ах, Летта, как я его любила. А он меня как любил! Родители бы не одобрили, но какая разница, я их не слушала никогда. Только кровь меня испугала. Я же не зверь! — Секунду она помолчала. — Это я тогда так думала. Но ко всему можно привыкнуть. И к крови я бы привыкла. Зато какими счастливыми мы бы были. Ой, Летта, он был такой… Прям как будто для меня. Никогда больше я таких не встречала. Но испугалась, дура малолетняя была, испугалась! Выбрала деда твоего, когда свататься пришёл. А могла бы сбежать. Жизнь бы совсем другой сейчас была. И ведь могла же в любой момент всё бросить, он несколько раз ещё ко мне приходил, звал… Но появился Виталя, потом Вова, Лиличка… И тогда я уже не могла уйти. И он больше не приходил. К деду привыкла, детей вырастила. Одна ты у меня радость осталась. — Она посмотрела в окно и вдохнула. — Меня однажды даже к психиатру водили, когда я рассказывала о нём. Никто мне не верил. — Бабушка усмехнулась. — Романы, говорили, женские писать надо, чтоб любовь, страдания. Да ведь если подумать, моя жизнь ничуть не хуже любого романа. А я ведь до сих пор мечтаю, чтобы он снова пришёл ко мне и сказал, что моя кровь самая вкусная, а я самая очаровательная.

Виолетта поняла, что бабушка рассказывала о романе с вампиром! Не просто историю, вычитанную в книге, а о реальных отношениях с бессмертным мужчиной! Девушке не терпелось послушать подробности, расспросить обо всём, знать эту историю вплоть до мельчайших деталей. До этого бабушка рассказывала лишь о том, что видела реальных вампиров, но ничего о такой близкой связи.

По морщинистым щекам потекли слёзы. Виолетта тут же достала платок и принялась вытирать щёки бабушки.

— Бабуль, ну чего ты, не плачь, пожалуйста.

— Да это не слёзы, а так, остатки воспоминаний. Вот что, внученька, всегда делай по велению сердца, а разум… Ну его к чёрту! Только сердце напрямую контактирует с душой. Пообещай мне, что никогда не будешь жалеть о принятых решениях.

— Обещаю. — Летта произнесла это слово очень тихо, практически молча, будто боялась спугнуть обещание.

Бабушка улыбнулась и взяла внучку за руку, второй рукой кладя записную книжку на колени девушке. Следующие слова старушка говорила полушёпотом:

— Это мой личный дневник. Самый последний. Любила я это дело в юности. Все важные события и переживания записывала. А потом сжигала. А этот сжечь рука не поднялась. Перечитываю иногда и в то время переношусь, когда была счастлива. Хорошо так становится. Глупая я была. Один писатель — Стендаль, кажется — сказал, что любовь — восхитительный цветок, но требуется отвага, чтобы подойти к краю пропасти и сорвать его. У меня отваги не хватило, цветок остался на краю пропасти. Виолетта, я хочу, чтобы ты отложила свою школьную литературу и прочла мой дневник. Но только то, что отмечено закладками, а остальное не читай, всё-таки личное. Я хочу, чтобы ты прочла это и никогда не совершила моих ошибок.

Виолетта взяла в руки дневник. Время его потрепало, но на ощупь обложка была приятной, а в верхнем левом углу красивым почерком выведено: «Личное. 1977» Девочка встала с бабушкиной кровати и уже хотела спрятать дневник где-нибудь у себя, но старушка схватила внучку за руку:

— И ещё, не рассказывай никому о наших беседах. Иногда лучше людям не знать, что происходит на самом деле, пусть живут, думая, что их неведение является истиной. Главное, что ты знаешь, а на них плевать.

Летта кивнула, старушка отпустила её руку.

***

Когда сопение бабушки уже начало перерастать в храп, Виолетта ещё не спала, размышляла о её рассказе. Роман с вампиром… Его любовь… И какой-то глупый страх, ставший непреодолимой преградой. С другой стороны, если бы тогда выбор был не в сторону дедушки, то и Летты бы не было. Нет, скорее всего была бы, только с другим именем, другим отцом, и сама другая. То есть была бы не она, а какая-то другая девочка. Эта девочка, возможно, стала бы самой популярной в школе, а красоте её все завидовали. Или наоборот, жизнь той девочки была бы ужасна. Или всё-таки Виолетты бы не было совсем. Зато бабушка стала бы счастливой. Почти всегда ради счастья надо чем-то жертвовать. Нормальная жизнь — не такая уж и большая цена, если подумать. И есть ли она вообще, нормальная жизнь? Или люди придумали слово «нормальный», чтобы всё ровнять под одну гребёнку? Чтобы не выходить за границы, где всё неизвестно. Всегда ведь проще идти по протоптанной дорожке.