Няня и Зверь (ЛП) - Ле Карр Джорджия. Страница 13
Она молчала очень долго.
— Ты, действительно, веришь в то, что говоришь?
— Да. Почему бы мне не завести с ним страстную интрижку? Поверь мне, трудно будет найти женщину, которая согласиться отказаться от такого мужчины. В любом случае, разве люди не делают такого рода вещи постоянно?
— Ты не те люди. Ты слишком легко эмоционально привязываешься к человеку, и когда ты привязываешься то, как правило, достаточно сильно, что потом страдаешь.
— Я не собираюсь ни к кому привязываться…
— Ты этого не можешь знать наверняка, — перебила она.
— Шарлотта, ты не можешь завернуть меня в вату, чтобы я была постоянно в безопасности. Даже если мне будет больно, я все равно хочу поступить так. Если я этого не сделаю, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Ты меня понимаешь? — Она ничего не сказала, а я вздохнула. — Послушай, мне нужно собираться. У Юлии впереди насыщенный день.
— Ладно. Я все поняла. Развлекайся.
Мы немного поговорили о работе, но перед самым концом разговора я заговорила о настоящей причине, по которой я все еще была на взводе.
— Не знаю, чем он зарабатывает на жизнь.
— А какое это имеет значение?
— Он чертовски богатый бизнесмен, но я слышала, как он вчера говорил по телефону странные вещи.
— Какие?
— Что-то вроде «Если кто-то из вас сдвинется хоть на дюйм с того места, считайте, что умрете» или что-то в этом роде. И это звучало никак образное выражение, а буквально, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Она замолчала, и я представила, как она ерошит волосы и хмурится, обдумывая мои слова.
— Кроме того, в доме повсюду охрана. Я не часто с ними сталкиваюсь, но знаю, что они есть... и камеры, они повсюду.
— Ну, он богат, поэтому богатые нуждаются в своеобразном уровне такой защиты.…
— Может быть.
Она вздохнула.
— На случай, если этот звонок прослушивается, помнишь, что я читала в газетах?
— Да, помню. Я начинаю думать, что твои газетенки были в чем-то правы.
— Ладно, теперь я еще серьезнее отношусь к твоему отъезду из этого дома.
— Все нормально. Я не останусь здесь надолго. Я повстречаюсь с ним и уйду.
Она усмехнулась.
— Ты говоришь жестоко.
— Ну, и он тоже.
— Вот это моя девочка. Береги свое сердце, мисс Винтерс. Я не хочу, чтобы ты вернулась ко мне в слезах, потому что мне придется заявиться к нему и разрубить его на куски.
Я тихо улыбнулась в ответ.
— Не буду, обещаю.
— О, и прежде чем ты повесишь трубку, скажи мне, насколько большой у него член?
Жар пробежал по моему горлу и лицу.
— Потребуется...э-э... несколько попыток, прежде чем он сможет полностью оказаться внутри.
— Черт возьми! — взвизгнула она. — Неудивительно, что тебе не терпится потрахаться с ним.
— Я вешаю трубку.
— Развлекайся и ни в чем себе не отказывай, — поддразнила она и закончила разговор.
13
Эйприл
Целый час мы с Юлией выбирали ей наряд на день из шкафа с бесконечными, казалось бы, вещами. Она остановила свой выбор на лимонно-желтом сарафане, белой блузке с оборками и сандалиях с желтыми цветами.
Через двадцать минут мы уже спускались по величественной мраморной лестнице в столовую. Красивый коридор был ярко освещен солнечным светом, и я чувствовала себя уверенно и приподнято, пока не увидела Зельду, идущую нам навстречу. Яркое воспоминание о прошлой ночи всплыло в голове, и я съежилась от смущения.
Однако Зельда вела себя так, словно никакого воспоминания не было.
— Доброе утро, Эйприл и Юлия, — поздоровалась она. — Вы обе направляетесь в столовую, и через секунду кто-нибудь принесет вам еду.
Нас с Юлией ждали тосты, яичница с беконом. Юлия тут же принялась за завтрак.
Я мысленно пробежалась по ее расписанию на день, пока ела.
— Юлия, насколько хорошо ты говоришь по-русски?
Она на мгновение оторвалась от еды и посмотрела мне в глаза. Словно убедившись, что я спрашиваю ее искренне, достала блокнот и что-то написала в нем.
Очень хорошо
— Тогда не могла бы ты сказать мне что-нибудь по-русски? — Попросила я.
Она видела меня насквозь и закатила глаза. Сделав глоток сока, она нацарапала что-то в своем блокноте.
Зачем? Ты все равно не поймешь
Для шестилетнего ребенка она обладала удивительным словарным запасом и замечательным интеллектом. Преимущества частных школ и репетиторства давали свои плоды, подумала я.
— Я знаю, что не пойму, но мне просто хотелось услышать, как звучит русская речь.
Прежде чем она успела ответить, в дверях появился Юрий. Мой позвоночник автоматически выпрямился, взгляд замер на капле не растворившегося масла на тосте. Он сел напротив меня. Я чувствовала запах его одеколона после бритья.
Ему принесли простой завтрак, состоящий из тостов и фруктов. Не обращая внимания на еду, он сделал глоток черного кофе и поверх кружки поймал мой взгляд.
Я тут же отвела глаза. Мысленно отругав себя за это, я повернулась к нему с самой милой улыбкой, на какую только была способна.
— Доброе утро, мистер Волков.
— Юрий, — машинально поправил он. Его пристальный взгляд задержался на мне лишь на мгновение, потом он перевел глаза на Юлию.
Отчего я испытала настоящий гнев, что он задержался на мне всего на мгновение.
— Юлия, как ты себя чувствуешь сегодня? Хорошо? — спросил он.
На несколько секунд девочка застыла, как статуя. Она не подняла на него глаза. Затем спокойно кивнула и вернулась к еде.
Я удивилась ее отстраненности. Ожидая, что она улыбнется своему дяде, кивнет или что-нибудь в этом духе. Но она напротив, вела себя совсем по-другому.
Это заставило меня повернуться и посмотреть на него, и я снова была поражена, насколько он был красив. Сегодня утром его волосы были убраны с лица. При воспоминании о том, как моя рука тянула вчера черную как смоль массу волос, меня пронзил болезненный укол возбуждения.
Юлия взглянула на меня.
Я ободряюще улыбнулась ей перед тем, как вернуться к еде, но, запихивая еду в рот, думала только о нем. Ощущение его толстого члена в руке, его рот между моих ног... И с какой легкостью он бросил меня посреди бассейна.
Я сказала Шарлотте, что все в порядке, что это не повлияло на меня, но какая-то часть меня все еще чувствовала укол боли. Мне хотелось ему отомстить. Прямо сейчас, несмотря на то, что на нем был полосатый синий жилет от костюма... а его мышцы на руках выпирали из-под накрахмаленной белой рубашки, я хотела вырвать у него признание, чтобы он прорычал мое имя в экстазе. Я хотела, крутить им своим мизинцем. Желание превратилось в иррациональную ярость.
— Эйприл…
Его темный бархатный голос пронзил меня, и мой взгляд скользнул по нему.
Несколько мгновений он молчал, его голубые глаза изучали молчаливую ярость в моих глазах.
Мне показалось, что он все понял. Будто почувствовал во мне гнев.
— Чем ты занята в четыре часа дня?
У меня сердце подпрыгнуло.
— У Юлии занятия с репетитором по математике.
— Хорошо. Оставь ее на попечение Марго. Я пришлю за тобой машину.
— Зачем? — Спросила я.
Он приподнял бровь, услышав вызов в моем голосе.
После вчерашней ночи он больше не заслуживал вежливости с моей стороны. Если хочет, то может меня уволить за это.
Он перевел взгляд с меня на Юлию.
— Юлия, ты не извинишь нас с Эйприл, нам нужна минутка? Попроси Марго налить мне еще кофе.
Я видела, как маленькая девочка встала со стула с озабоченным видом и направилась к выходу из комнаты.
Страх в ее глазах встревожил меня, и, повернувшись к ее дяде, я спросила:
— Почему Юлия так тебя боится?
— Это обычная реакция большинства людей. Мне кажется ей нужно бояться тебя, потому что сегодня ты особенно враждебна.
Я сделала большой глоток сока.
— Это из-за вчерашней ночи?
Я смело встретилась с его глазами.