Навеки связанная (ЛП) - Кинрейд Карпов. Страница 9

Мы — единое целое. Мы всё делим поровну

Я протягиваю руку к Ивану. Сердце переполняют чувства. Я так хочу унять боль Ивана, показать насколько он прекрасен для меня и мира.

— В этой истории ты — герой, а не злодей, — говорю я. — Ты не можешь контролировать действия других людей. — Я кладу ладонь ему на щеку. Он закрывает глаза и на нас обоих находит умиротворение. — Для деревни ты сделал всё, что мог. Им нужно знать правду.

Открыв глаза, он смотрит на меня.

— Они знают правду, — отвечает он, шокировав меня.

Я опускаю руку и, разинув рот, таращусь на него

— То есть?

— Староста знает, что я защищаю деревню ночь за ночью. Мы уже поговорили.

— Что? Ты разговаривал с Борисом? С этим мудаком, который мне шрам оставил на лице?

Иван прищурился.

— Это его рук дело?

Я киваю.

— Рана появилась после падения самолёта, но он ударил меня по лицу прутом, оставляя царапины, которые ты залечил.

Клыки Ивана удлиняются, и я чувствую его ярость, которая меня совсем не пугает.

— Я его убью, — отвечает он.

Водка из организма выветривается быстрее, видимо, из-за вампирской крови, и у меня проясняется разум.

— Нам нужен план действий. Ты сказал, что Кощея можно контролировать, если кто-то найдёт яйцо, в котором скрыта его душа?

Иван кивает.

— А тут он внезапно нападает днём, хотя прежде такого не было?

— Да.

У меня в голове начинают вращаться шестерёнки.

— А что, если Борис нашёл яйцо и пытается натравить на тебя всю деревню, чтобы убить и отпустить Кощея на свободу?

— Зачем? — спрашивает Иван.

— Мужчина, в чьих руках власть, пойдёт на всё, чтобы удержать эту власть, — отвечаю я. — А Варя бросает ему вызов. Может, он хочет удержать в деревне женщин. Такое не впервые происходит.

— Мне нужно тебя обратить, — говорит Иван. — Ты должна стать бессмертной. Так безопаснее. Тебя сложнее будет убить. И мы станем получать силу друг от друга.

Я мешкаю.

— Я… Это сложно. После того, что сделала со своей семьёй, почему именно я должна жить вечно? И… если так… я никогда больше их не увижу. — Слёзы сдавливают горло. — Не знаю, что таит в себе загробная жизнь, но надеялась… я надеялась, что однажды снова буду с ними и смогу извиниться. Сказать, как мне жаль о своём решении.

Иван берёт меня за подбородок и прижимается своим лбом к моему, наши лица так близко, что дыхание смешивается.

— Они знают, Лав. Всё знают. А как иначе? Они же твоя семья.

Я чувствую его уверенность и безусловную любовь. Несмотря на все шрамы, на прошлое. Несмотря на всё плохое, что я сделала. Этот мужчина, который пожертвовал собой ради всех, любит меня.

Меня переполняет тепло и желание настолько сильное, что я не могу его сдержать. Мне нужен Иван. Нужно почувствовать его. Прикоснуться к нему. И быть с ним.

Он испускает вздох, а затем стон желания, когда моя страсть захлёстывает его.

— Эвангелина…

— Иван…

В мгновение ока, Иван прижимается своим ртом к моему. Сначала движения мягкие, а затем напор нарастает, как и страсть. Мы встаём, опрокидывая кресла, в желании оказаться ближе друг к другу. Иван притягивает меня к себе и поднимает на руки.

— Ты этого хочешь? — спрашивает он с хрипотцой.

— Да. Я тебя хочу. Всего тебя.

Пара шагов и мы уже в кровати. Иван кладёт меня и медленно стягивает с себя рубашку, потом брюки. Я с благоговением и восхищением смотрю на мускулистое тело. Иван улыбается мне, стоя там во всей красе.

— Лав, на тебе слишком много одежды.

— Тогда тебе, наверное, стоит её снять, — поддразниваю я.

Он стонет и медленно стягивает с меня юбку и трусики. Я приподнимаюсь, чтобы он мог снять блузку. Теперь я совершенно голая, и Иван упивается моим телом так же, как и я его.

В прошлом я всегда настаивала на сексе в темноте и никогда никому не позволяла видеть шрамы, оставшиеся после несчастного случая. Теперь к старым шрамам присоединились новые, но я не прикрываюсь, а обнажаю себя перед Иваном — сердце, душу и тело. Мы оба совершенно несовершенны. Наши шрамы рассказывают истории. И впервые я осознаю, что мои шрамы не делают меня уродливой. Эти шрамы делают меня цельной. Они — часть того, кто я. Именно наши несовершенства делают нас по-настоящему красивыми.

Очень медленно, Иван скользит руками по моему телу, прослеживая каждый изгиб. Я прикусываю губу, сдерживая стон, когда Иван языком прослеживает контур груди, прежде чем втянуть в рот сначала один сосок, затем другой, ощущение его клыков — афродизиак.

Когда он скользит рукой между бёдер, я выгибаюсь, требуя, чтобы он коснулся меня и желая его всё больше и больше с каждым мгновением.

Я издаю стон и чувствую, как Иван улыбается у моей кожи. Он ласкает и воздаёт дань каждому миллиметру моего тела, даже тем местам, которые я считала уродливыми и смущающими. Каким-то образом своим прикосновением он исцеляет меня… не снаружи, а внутри, и это имеет самое большое значение. Я чувствую себя красивой и желанной, когда физическое проявление его возбуждения прижимается к моей ноге.

Когда он, наконец, накрывает мои губы своими, я провожу пальцами по его лицу, запоминая каждый дюйм. Он великолепен, совершенен и мой.

Я не могу сдержать возмущённый стон, когда Иван убирает руку у меня между ног. Наблюдая за мной, он подносит запястье ко рту и глубоко впивается зубами в кожу.

— Пей. — Он протягивает мне руку. Схватив его предплечье обеими руками, я прижимаю запястье ко рту. Я слишком возбуждена, чтобы задуматься о том, что буду пить кровь. Я просто желаю вкусить Ивана, почувствовать и связать себя с ним всеми возможными способами.

Иван стонет, когда я делаю глубокий глоток, позволяя силе наполнить себя. Удовольствие Ивана — моё удовольствие.

— Хватит, — шепчет он и аккуратно убирает от меня руку.

Я вновь разочарованно ворчу, и Иван смеётся, скользнув всем весом между моих ног.

— Я хочу тебя, Лав.

— Я уже твоя, Иван. — Я чувствую, как он прижимается головкой к входу в моё тело. Иван, как и прежде, не торопится. Наши тела тесно прижаты, и я отвожу голову в сторону, открывая шею.

— Твоя очередь, — шепчу я, находясь в тумане страсти, любви и силы.

Его возбуждение увеличивается, когда проводит губами по моей шее в чувственной ласке.

— Ты прекрасна, — шепчет он. — Я не заслужил кого-то столь красивого.

Он погружает клыки в мою вену и ласкает кожу языком. Я впиваюсь ногтями в его накаченную спину, а затем прослеживаю пальцами шрамы.

— Ты самый потрясающий мужчина. Если кому и повезло, то мне.

Он входит в меня, и по телу проносится электрический разряд. Удовольствие, боль и сила сливаются воедино, формируя эротическое трио, разжигающие каждый нерв в моём теле. Затем Иван начинает двигаться. Медленно и мучительно. Он отстраняется от моей шеи и слизывает, выступившую каплю крови. В его глазах горят мои чувства. Мы смотрим друг другу в глаза, желание становится таким сильным, что я едва осознаю себя. Мой оргазм накрывает нас обоих, и мы обнимаемся, катаясь на волнах наслаждения.

Когда мы, всё потные, отдышались, перевернулись, я легла на плечо Ивана, прошептавшего мне:

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — выдыхаю я, крепче его обнимая.

Этот мой мужчина.

И я на всё пойду, чтобы защитить его.

Глава седьмая, в которой пора заставить тварь отплатить. А ещё нельзя будить спящего вампира, он не обрадуется

Я подвела семью. И себя подвела. Многие годы я подводила всех и каждого, поэтому и не могу простить себя. Но я не подведу мужчину, спящего рядом.

Уже, наверное, полдень, и так как Иван ещё не обратил меня, пока могу наслаждаться солнцем. А значит, могу положить конец кошмару, в котором он живёт слишком много веков. Ему не понравится мой план, но, если всё получится, оно того стоит.

Мне просто нужно не умереть, потому что это убьёт и его, а я не собираюсь нести ответственность за ещё одну смерть того, кто мне дорог.