Штурмовик (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 29

Что бы там ни говорили о моем безумном поступке, но я дал возможность своей группе наконец-то уцепиться за борт платформы. И закипела драка. Парни были обозлены бездействием, и сейчас рвались вперед. Мне же пришлось отбиваться от дерганного дона Ардио. Он со своим палашом не давал мне роздыху, оттесняя к краю платформы. По его оскаленной роже было видно, что опальный аристократ всерьёз намеревался меня покалечить.

Ардио начал работать палашом, словно в руках у него топор. Но интрепель находился у меня, и я воспользовался нужным инструментом по назначению. В одной из атак клинок палаша уже летел в мой лоб, и только реакция тела, вспомнившего, кем был носитель матрицы, спасла меня. Я выставил топорик под оружие южанина, не мудрствуя лукаво, просто обухом, и заостренный кончик удачно поймал клинок за кромку полотна. Металл обиженно звякнул, а я сделал резкий круговой мах, увлекая дона Ардио против часовой стрелки. Соперник не выпустил свое оружие, но вынужден было оббежать вокруг меня, а я тем временем отпустил рукоятку топора и дернул Ардио за ворот камзола, одновременно делая подсечку. Южанин с неприятным для себя грохотом повалился на бревна. Только ноги вверх взметнулись, продемонстрировав набойки на каблуках сапог.

— Незадача, да? — спросил я заботливо, отойдя на пару шагов, догадываясь, что будет дальше.

Ардио грациозной кошкой, немыслимо выгнувшись в позвоночнике, взлетел на ноги из лежачего положения, а в руке у него уже мелькнул кортик. К такому повороту события я был готов и тоже обнажил свой клинок. Только вот южный дон не знал, что у меня техника владения холодным оружием была совершенно другая, в корне отличная от того, что практиковалась в этом мире. Следовательно, он приготовился к фехтовальному бою, чтобы нанести мне рану. Причем, паршивец, почему-то все время целился мне в верхнюю часть тела. Так недолго и в шею укол получить. Кортик и не был предназначен для ножевого боя. Как оружие он шел вкупе с дагой, палашом или шпагой для того, чтобы с дальней дистанции достать противника. Я же фехтовать не умел. В смысле, как Игнат Сиротин, боец на длинномерных клинках я был никакой. Может быть, граф Фарли и владел таким искусством, но после нескольких проникающих ударов дона Ардио, парированных с большим трудом, стало понятно, что мышечная реакция целиком и полностью принадлежит майору, а не фрегат-капитану. Хотя в голове работала программа фехтовального боя, услужливо предоставленная графом. Но что-то шло не так.

Дон Ардио с немалым изумлением смотрел на мои потуги перейти в атаку. Для него, потомственного дворянина, выросшего, надо сказать, с оружием в руках, прошедшего череду бесконечных учебных боев и настоящих рубок, странно было видеть, что морской офицер проваливается в элементарных фазах встречных атак или в защите.

— Я удивлен, новичок! — крикнул Ардио, оскалив зубы. — Ожидал большего от тебя! Тем лучше для меня. Держи «укус пчелы»! Мое левое плечо ожгло болью. Кортик противника, напоминаю, был затуплен во избежание тяжелых травм, но Ардио хлестнул меня, развернув клинок плашмя.

— В настоящем бою ты бы уже лишился подвижности своей руки, — хохотнул южанин. — Ну как, еще не разочаровался?

— Я, вообще-то, не люблю такое оружие, — признался я, отводя удар, направленный мне в колено.

— Выбирать не приходится, — дон Ардио начал очередную атаку, завуалированную под финт.

Краем глаза я заметил, что остальная буйная братия перестала драться, столпившись на краю платформы, не обращая внимания на вопли Вальтора, требующего, чтобы мы продолжили тренировку.

— Сколько у тебя абордажных боев, дон? — поинтересовался я, поймав кортик Ардио на гарду. Мы впились друг в друга глазами.

— Больше десятка, капитан, — Ардио снова оскалился, сделал шаг вперед и выбросил руку в выпаде на уровне моей груди. Удар был сложный, и мне пришлось защищаться из неудобной позиции. С трудом отведя жало кортика от себя, я отпрыгнул в сторону, и в это время платформа со скрипом сделала резкий поворот, отчего все находящиеся на ее поверхности, с возмущенными криками схватились за борта. Большинству не повезло. Повалились как кегли.

Ардио с трудом удержал равновесие, но мне было достаточно и этого. Я развернул кортик острием к себе и швырнул оружие в дона. Кортик попал точно в лоб моему оппоненту самым навершием. Ручка была довольно массивной, и звук от удара в кость заставил вздрогнуть даже закоренелых штурмовиков. Дон Ардио удивленно пошатнулся, его колени подогнулись, после чего тушка агрессивного южанина с грохотом упала на бревна.

— Святые угодники! — выдохнул дон Ансело, вытирая пот с лица. — Два раза уронить Ардио на землю — на это стоило посмотреть!

— Эй, крабий помет! — разорялся внизу командир «Душегубов». — Все вниз! Вы что там устроили, кретины?

— Лорд, придется немного подождать! — перегнулся через борт Бруно. — Наш уважаемый Ардио изволил почивать! Мы не сможем спустить его вниз без веревок!

— Что у вас случилось? — вступил в переговоры Серехо.

Дон Ардио открыл глаза, и первым, кого он увидел, было мое лицо. Я присел на корточки рядом с ним и легонько похлопал по щекам.

— Неужели ты всерьез думал, что потомственный дворянин, офицер императорских войск не умеет владеть оружием?

— Это нечестный прием, — прохрипел Ардио, ощупывая шишку на своем лбу.

— А наша жизнь всегда построена на противоречиях, и где здесь честность и обман — я не знаю, — я подал руку Ардио, и тот, поколебавшись, принял ее. Я помог пострадавшему подняться, после чего вся команда покинула тренажер.

— Кучка клоунов из бродячего цирка! — Вальтор, закинув руки за спину, стоял перед нами, широко расставив ноги. Ворот его камзола был расстегнут, и оттуда выглядывала белоснежная рубашка. — Это что сейчас было? Несколько дураков, решив, что они гении, использовали абордажные лестницы, чтобы запрыгнуть на борт противника, но вместо этого столпилась между платформами, словно куча дерьма из-под хвоста слона!

— Платформы не сближались вплотную, и нам пришлось действовать именно так, — подал голос Ансело. — Ясно же, что в настоящем бою мы бы подошли вплотную к противнику и не стали ломать голову над тем, как попасть на чужой борт.

— Так вам требовалось всего-то — прорвать оборону врага! — рявкнул Вальтор. — А вместо этого вы потеряли темп и столпились на крохотном пятачке, рискуя попасть под залп аркебуз! Думаете, вам дадут в настоящем бою раздумывать?

— Никак нет! — рявкнули штурмовики.

— Вот Фарли — догадливый малый, — Вальтор подмигнул мне. — Сообразил использовать веревку, которую забыли плотники после монтажных работ. Учитесь, господа, извлекать пользу из подручных материалов. Кстати, а чего это у Ардио на лбу зреет? Весьма впечатляет. Кто ему рога поставил?

Штурмовики жизнерадостно заржали. Мой бывший спарринг-партнер побагровел, но сдержался от колкостей. Я понял, что дисциплина здесь худо-бедно поддерживается, и партизанщины никто не допустит. Грош цена была бы коменданту Амельфи, если бы подбирал для специфического контингента людей, противоположных по характеру тому же Вальтору. Этот же парень мог скрутить в бараний рог любого, кто слово против вякнет. Ну, я подозреваю, что так оно и есть. Ближайший бой покажет, прав я или нет.

— Серехо, веди отряд в арсенал. Сдайте оружие и возвращайтесь в казарму. Сил нет смотреть на это убожество! Будете ямы копать под сортиры, раз не умеет воевать.

Вальтор кивнул нам, словно прощался, после чего круто развернулся на каблуках, взрыхляя землю, и широко зашагал в сторону комендантского дома. Сержант дал команду, чтобы мы шевелили своими копытами, если не хотим пропустить обед. Кстати, после адреналинового выброса на тренажере у меня проснулся жуткий аппетит. Честно, есть хотелось, как никогда. Пока мы добирались сюда, нас кормили последний раз при въезде в Оксонию.

После обеда мы остались в казарме, переваривая пищу. Нам дали личное время. Рич сразу уснул, а я прислушивался в негромкий говор штурмовиков. Несколько человек затеяли игру в карты, образовав небольшой кружок в дальнем углу, как раз напротив меня.