Штурмовик (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 77

— Хватай этот кусок дерьма и тащи его на «Твердыню», — я кивнул на сомлевшего щеголя, а сам взвалил на себя капитана, еще не пришедшего в себя после удара по голове. А, может, давно уже оценивал ситуацию с наихудшей позиции, и не стал дергаться, когда я, отчаянно пыхтя, волок его на своей горбушке.

Пираты все-таки продавили оборону флейта, и теперь, увеличив контингент на его палубе, добивали сопротивляющихся и отсортировывали тех, кто мог пригодиться в качестве раба. Приближающиеся корветы видели все, суматоха поднялась страшная. Кто-то куда-то бежал, другие под шумок мародерничали, срывая кошельки, оружие, одежду с трупов.

— Шевелите своими задницами, болваны! — орал Тальви, мечась вдоль борта «Твердыни». — Дарсийцы сейчас поджарят нас, как кусок бекона на костре! Нахрена ты тащишь этот кувшин на борт?

— Он серебряный! — оправдывался тощий, с выпирающими ребрами пират, больше похожий на высохшую мумию, прижимая к себе кувшин, найденный, видимо, в капитанской каюте. — За него можно хороший барыш взять!

— Будет тебе барыш в виде магического шара в одно место! — рявкнул Тальви, отбирая посудину у пирата. — Помогай братьям! Вон, Игнат шкипера тащит! Помоги ему перекинуть приз к нам на борт!

Из-за странного маневра «Твердыни» оба корабля теперь стояли чуть ли не впритык друг к другу, сталкиваясь бортами на небольшой волне, отчего постоянно приходилось удерживать равновесие, чтобы не упасть. Тощий пират снова сиганул на флейт и помог мне дотащить грузного шкипера до места назначения. Потом мы уже оба пришли на помощь Ричу.

Корветы изменили курс и теперь наплывали на нас с тяжелым монотонным гудением. Гравитоны кораблей работали с полной нагрузкой, удерживая судна на воздухе и закрывая их пологом защиты. Дарсийцы перестраховывались, но от этого не становились безобиднее. Вот уже ударная пара стала спускаться по вертикальному лучу в миле от боя, направляя свои пушки на нашу флотилию. Причем все было сделано профессионально. Я сразу оценил угрозу. Корветы заняли такую позицию, что при одновременном залпе под огонь попадали головная «Ласка» и «Твердыня». Остальные корабли спешно отходили от каравана, даже не успев толком пограбить трюмы.

Эскобето тоже понял, что влип. Стараясь не впадать в панику, он обрубил все абордажные крючья, держащие «Морскую лилию», и постарался вывести свой корабль из-под первого залпа. Мне так казалось. Произошло же совершенно неожиданное.

Маги-левитаторы на несколько секунд сбросили защитный полог для того, чтобы бомбардиры могли произвести залп. Корветы окутались ядовитым серым дымом, содрогнулись от выстрелов. Снаряды по пологой траектории устремились в нашу сторону. «Ласка» замерла, словно укутанная невидимым коконом, и ядра ударились в защиту, потеряв свою убойную силу. Только вода закипела за бортом.

«Твердыня» получила свою порцию. Часть снарядов разорвались на палубе полуюта, что-то повредило рангоут, одну из мачт переломило пополам, досталось и капитанскому мостику. Хаддинга отбросило взрывом вниз, на палубу, и к нему бросились несколько человек, схватили за руки и ноги, споро утащили в каюту.

На шкафуте вспыхнул пожар.

— Туши огонь! — заревел Кальмар, помощник капитана. — Боцман, людей к борту, пусть воду черпают! И лекаря быстро к шкиперу!

— А ну, ссыкуны, быстро схватили ведра! — Тальви добавил несколько непечатных слов, кому-то прилетел подзатыльник. — Не спать, селедки снулые! Сейчас еще порцию получим!

— На «Ласке» есть гравитоны? — потрясенно спросил я Малыша, становясь в цепочку, чтобы погасить разгорающийся огонь.

— Конечно, — Малыш играючи передал полное ведро дальше и яростно растер ладонями лицо, размазав копоть по щекам. — Эскобето заранее позаботился о своей шкуре, где-то достал кристалл, нашел мага, который и управляет им.

— Так гравитон один?

— Да. Он может только ставить защитный полог, да и то ненадолго. Не хватает мощи. А о том, чтобы летать — даже и мечтать не приходится.

Пожар затушили быстро, парусная команда творила чудеса, стараясь выйти из-под повторного залпа. Стало ясно, что «Твердыня» станет мишенью, потому что остальные корабли флотилии улепетывали так, что чувствовался свист ветра в снастях. Вслед им неслись проклятия.

— Пушки на предельный угол! — заорал Бирк, размахивая кортиком, словно дирижерской палочкой. — Эй, олухи, передайте бомбардирам!

Снова громыхнуло. От бортов «Твердыни» полетела щепа. Кажется, досталось и пушкарям. Снизу доносились вопли и ругань.

— Уходить надо! — вынырнул откуда-то из чадящего облака Ардио. Он выплюнул кровавую слюну и пояснил: — Мордой обо что-то ударился, или меня ударило в морду. Не понял даже, что случилось. Ядро рядом взорвалось.

— А где Михель?

— Да жив он, вниз убежал. Бирк какого дьявола орет? Стоящего констапеля на корабле нет, бомбардиров-наводчиков как пальцев на одной руке. И как воевать? Фарли, бери на себя командование! Угробят нас здесь!

— Кальмар — помощник капитана, — напомнил я, — ему и барабанные палочки в руки. Я-то что свой зад подставлять буду? Нельзя мне светиться.

Ардио осклабился, хлопнул меня по плечу и куда-то побежал, на ходу раздавая указания. Освоился, шельма.

Ситуация была еще не критическая. Мягко говоря, корветы занимались не своим делом. Обстреливать с воздуха цель, находящуюся ниже атакующего корабля, являлось делом неблагодарным, да и ненужным. Расход боеприпасов большой — результат никакой. Даже сейчас, получив с десяток ядер, «Твердыня» уверенно держалась на плаву, и даже умудрилась огрызнуться огнем. Пусть и не попали — но корветы мигом окутались бледным сиреневым пологом защиты.

Для уничтожения нашей шхуны надобно садиться на поверхность воды, рассуждал я, помогая парням растягивать прямые и косые паруса. Дарсийцы на такой шаг не пойдут, а, значит, продолжат бить нас с воздуха. Торговые флейты сейчас заняты зализыванием ран, и тоже не примут участие в атаке.

Кальмар оказался толковым помощником. Он понимал, что наше спасение — скорость. Пусть сколько угодно корветы висят над нами, только большого урона обстрелами не нанесут. Поэтому первоочередной задачей забавный, похожий на большой колобок, помощник шкипера поставил как можно быстрее убраться из-под опеки дарсийских «гончих».

— Все на паруса! — заорал Кальмар. — Все, кто не ранен смертельно — вынуть руки из своего зада и работать!

И мы работали, работали как проклятые, до ломоты в костях, до кровавых мозолей на руках и до надсадных стонов. Нам удалось уйти — вернее, нам дали убежать. Подозреваю, не без умысла. Это был намек, чтобы мы впредь вели себя разумно.

Чинились на ходу, сменяя друг друга. Капитан Хаддинг получил серьезную рану, но даже в таком состоянии выполз на палубу с перевязанной головой, сел в плетеное кресло и угрюмо смотрел в море в подзорную трубу, обшаривал горизонт и беззвучно шевелил губами. Кальмар командовал, не обращая на него внимания. Паника улеглась, но поползли разговоры, что кое-кому надо предъявить претензии по-полной.

— Паршивые ублюдки! Даже не попытались прикрыть нас, чтобы вывести из-под обстрела, — пояснил Пенек, когда наша команда, от которой осталось семь человек, отдыхала после ремонта. — Так не делается при большом наскоке.

— А Эскобето? — спросил Рич, тщательно шлифуя клинок мелким камнем.

— Командор имел право уйти, — поморщился Пенек, — и никто ему не слова против не скажет. Представителей Совета по уставу требуется охранять и оберегать. В случае опасности он покидает поле боя, чтобы сохранить жизнь себе и своему экипажу. А вот другие должны были помочь! Рыбьи потроха! Трусливые шлюхи!

— Чем бы они помогли? — возразил я. — Получилась бы сплошная суета. Военные организованы лучше нас, и разметали бы наши корабли по поверхности моря. А так — сохранили флотилию.

— Ты, Игнат, много языком болтаешь, — прищурился Пенек, — и я даже не знаю, как тебе его прижать. Очень много лишних и опасных слов. Но…. Боец ты отличный, видел, как ты с Ричем здорово спеленал их шкипера. За такой знатный товар Хаддинг может расщедриться. Так что, думаю, мы споемся.