Не сердите толстяка (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович. Страница 38

— Раздевайся.

— Зачем? — недоумевает.

— Ну ты же превратишься. А одежда, извини, в процессе не участвует. Конечно, можешь в ней остаться, но в чём ты потом отсюда пойдёшь?

— Ясно, — кивает. И начав раздеваться, интересуется: — Тим, а сильно больно будет?

— Сильно. Ты извини, Игорёк. Я бы мог просто наложить дополнительное заклятие, и ты бы вообще ничего не почувствовал. Но вдруг мне не хватит сил? Превратить, затем вынуть осколок, а затем ещё и в человека вернуть? А ты ведь ещё и витязь, это значит, что сил придётся вбухать немеряно, твоё тело будет сопротивляться изменению — такова твоя природа. Ты ведь не хочешь остаться собачкой? Или можно было бы дать тебе какое-нибудь обезболивающее. Но простое не поможет, а колдовское может как-нибудь повлиять на процесс. Да и тебе нужен чистый разум, незамутнённый, — и на мгновение задумавшись, всё же решил объяснить:

— Есть два вида оборотничества. Первый: когда человек превращается в животное со всеми его инстинктами и теряет свою личность. Это как раз те самые оборотни из фильмов, жестокие, невероятно сильные и живучие. А второй: колдовское превращение, когда личность человека сохраняется. Но и об инстинктах приходится забыть. В этом случае надо учиться ходить на четырёх лапах или там летать. И именно в этом способе твоё спасение. Так как мозг животного меньше человеческого, то разум как бы выносится за скобки, на то время, пока меняется весь мозг и тело. А затем делится на две части. И если взять компьютерные термины: то мозг — это как бы оперативная память, сознание, а аура — жёсткий диск, память. Вот в то время, когда твоё сознание будет за пределами тела, я выну осколок. Тут главное не ошибиться и не упустить момент. Если рано, то став человеком, ты получишь повреждённый мозг, ибо это повреждение будет записано в твоей памяти. А если поздно, то ты получишь повреждённый мозг животного. Что точно так же приведёт к плохим последствиям. Скорее всего, это будет смерть. Вот так вот. И лучше тебе иметь ясное сознание, для того, чтоб не потерять себя. Или хочешь рискнуть?

— Нет уж, — отмахивается новоявленный нудист. — Дурачком мне быть неохота. Все равно ничего не понял из твоих объяснений. Так что приступай.

Пожимаю плечами:

— Все равно лучше не объясню, и так упростил дальше некуда.

— Мяу, — решил высказаться Барсик, напоминая, что есть ещё и третий способ. Но я только отмахнулся. Что толку переливать из пустого в порожнее, всё равно пользы от этого способа ноль. Ну вы поняли, что он намекал на себя. В его случае происходит архивация сознания в мозгу. Вроде бы Барсик вполне разумное существо, но всё же он не Борис. И когда я расколдую своего друга Борю, то потеряю другого друга — Барсика. Но так всё равно будет, ибо так будет правильно. Потоскую немного, но привыкну жить без этого рыжего баламута.

— Ну что, Игорёк, ты готов?

Кивает:

— Да.

— Ты кричи, не стесняйся, всё равно тебя никто не услышит.

— Точно? — с сомнением оборачивается в сторону двери.

— Ага. Я же заклятие наложил.

— На стены, — усмехается. — А на потолок и пол? А там, может, уже мама приехала. Вдруг услышит?

— Не волнуйся. Слова не важны. Потолок и пол — те же стены только внизу и вверху. По крайней мере, я именно это имел в виду, так что всё будет хорошо. И вообще, не сомневайся, лень меня ещё ни разу не подводила.

— При чём тут лень? — недоумевает.

— Так ведь она двигатель прогресса, — улыбаюсь. И резкий переход: — Готов?

Голый мужчина передо мной вздрагивает, а затем кивает. Хм… Какая-то нехорошая тенденция, второй голый мужик за день… И с этим надо что-то делать, однозначно. На женщин мне смотреть всяко приятней. Приступаем. Тем более, что данный вид колдовства мне хорошо знаком.

Игорю было больно, мышцы скручивало и переворачивало, кости гнулись и меняли свои очертания. Его всего корёжило и крутило, но… похоже, не поверил он мне по поводу надёжности «полога тишины», а может… не знаю. Скрипел зубами, стонал, но не кричал. Лучше бы орал, а то, пока я недоумевал над его выдержкой, чуть момент не упустил. Вроде успел. Приложив правую руку к голове наполовину животного, наполовину человека, «потянул» осколок. Резко дёрнул рукой в сторону, ибо на всё про всё, у меня была всего пара мгновений. Маленький кусочек металла с огромной скоростью покинул голову изменяемого метаморфозой мужчины и ударил в ладонь. На это действие я потратил почти столько же сил, сколько на само превращение. И с затаённой надеждой наблюдал, как продолжающееся изменение стирает маленькое отверстие, оставленное удалённым осколком.

И вот передо мной сидит огромный лохматый волкодав. Вот такая собачка, весом под сотню кило. Ой, мать моя ведьма! А если я чего напортачил? И передо мной уже не Игорь, а лютый зверь. Ведь предупреждала же цыганка! Вот сейчас как вцепится мне в горло, и прощай Тима. А у меня ноги подгибаются от слабости, вот уже и на коленки рухнул.

— Игорь? — с дрожью в голосе задаю, пожалуй, главный вопрос сегодняшнего дня.

Пёс кивает и смотрит мне в глаза. Фу-у-у! Я крут! У меня получилось!!! И тут, в тот момент, когда напряжение, в котором я находился, отступило, и появилось понимание, что всё получилось, пришла слабость и головокружение. Нет, в обморок я не брякнулся, но полежать захотелось очень сильно. Прямо вот тут, на полу. А что? Мягко.

Но некоторые несознательные личности в количестве двух взволнованных моим состоянием животин принялись лизать мне лицо. При этом у одной наглой рыжей морды не язык, а тёрка.

— А-а-а! Отстаньте от меня, маньяки. Я не вкусный! — отмахиваюсь от этих разошедшихся не на шутку представителей заколдованного человечества. — Игорь, ну ты-то чего лижешься. Ты же не собака, ты человек!

Вы видели ржущую псину? Даже не смеющуюся, а именно ухохатывающуюся, при этом делающую вид, что она тут ни при чём. Вот ведь вопрос: может, превращения так на людей влияют? Я вон тоже, став вОроном, чудить начал. Зачем-то на разборки с ворОнами полетел. Но ладно, со мной понятно, я по жизни… умный. Но этот-то? Ну держись…

— Так, Барсик, похоже, наш друг съехал с катушек.

— Мяу?

— Ну как что делать? Придётся усыплять. Потом во дворе прикопаем…

— Мяу! — котяра с умным видом запрыгнул на подоконник и посмотрел в окно. Дескать, всё тихо, палева нет, понесли.

Учитывая, что пёс Игорь отскочил к стенке и, прижавшись к ней спиной, зарычал, он в порядке. И я ничего не напортачил. Соображалка работает.

— Да мы шутим, Игорь. Не бойся.

— Мяу!

— А я сказал шутим!

— Мяу?

— Барсик, усохни, а. Я его не для того лечил, чтоб теперь закапывать.

— Мур-мур? — с надеждой в голосе вопросил Барсик.

— Я сказал нет. Даже чуть-чуть не будем. И по шею не будем, не тянет Игорёк на Саида, а я не товарищ Сухов… Да и земля твёрдая. И вообще сгинь на шкаф.

Барсик, расстроено мявкнув, полез на своё «законное» место. Вот ведь приколист. Вы же понимаете, что никого он закапывать не собирался? Ну да ладно, прикинув, что стою на ногах достаточно крепко, и силы вроде присутствуют, обратился к обалдевшей, но уже не смеющейся собачке:

— Ну что, Игорёк, готов стать человеком?

Кивок лобастой башки, и запускаем обратный процесс. К сожалению, опять без анестезии. Ну что могу сказать, выдержка у мужика железная. А может, болевой порог завышен? Однако, всё получилось, Игорь вновь человек, а я на подгибающихся конечностях, придерживая штаны, обошёл стол и рухнул в кресло. Померил себе давление. Да-а-а… Не зря я в коме лежал. Можно в космос посылать.

— Игорёк, ты чего на полу валяешься? Простынешь. Я тебя от простуды лечить не нанимался.

Кхм… Рекламная пауза. Ну а чего? Не пересказывать же вам все те слова, которые выдавал наш преврашенец. Они не совсем литературные. Хотя смысл сводился к тому, что я плохой человек, потому что не смог нормально объяснить, насколько же это больно. И вообще мог бы просто пристрелить его и не мучить. Ну и так далее. Однако мне было, что сказать.