Оковы Полумесяца (СИ) - Матвеева Александра. Страница 60

— Конечно, хозяин, — после небольшой заминки медленно, словно нехотя отозвалась Рэя.

Я старательно прислушивалась к тому, что происходило за дверью.

— Хекс, ты мой друг и я уважаю тебя, но все-таки ты сумасшедший! — выругался Риксар, занимаясь исцелением темнейшего.

Я все это время пряталась в рабочем кабинете, вслушиваясь в то, что происходит в спальне. Еле успела забежать сюда, когда Рэя привела лекаря.

Мини хотела, чтобы я пошла и отдохнула после того, как выпила приготовленный ею травяной чай, но я сразу отмела эту идею. Отдохну, когда с Хексом все будет в порядке.

— Для чего ты сам полез туда, а? — наконец, спросил Риксар, спустя несколько минут. Неужели магию применить не мог? И почему не попросил управляющего? Это же его работа.

— Просто захотелось совершить для нее какой-нибудь поступок, все-таки она меня вырастила, — в голосе темнейшего я слышала улыбку. — Решил сделать для нее что-то самостоятельно, без магии и посторонней помощи.

Мы сразу договорились, что Рикс узнает о попытке Хекса помочь Минее со сломанной оконной рамой на третьем этаже.

— Твои порывы галантности немного неудачно заканчиваются, — усмехнулся целитель, — вспомнить только последний случай. Та девушка, Асариса, ты хотел показать ей город, да, прекрасная идея, но кончилось все тем, что на нее напали.

При словах темного, я от волнения непроизвольно провела рукой по кончику полумесяца.

— Прекрати издеваться надо мной, и заканчивай скорее! — недовольно, с ноками властности в голосе, прозвучал ответ Хекса.

— Я закончил. Прости, но слабость останется на пару дней, тут уж я бессилен, — сообщил темный, спустя минуту.

Вдруг в разговор вмешалась молчавшая до этого Хелина.

— Господин Риксар, будут какие либо специальные указания?

— Нет, но вам необходимо заставить его лежать в постели эти два дня, — отозвался он, и вдруг добавил, — понимаю, что это будет нелегко, поэтому если что зовите меня, дам ему сонный отвар.

— Я же просил перестать смеяться надо мной! — угрожающе рыкнул в ответ Хекселис.

— Не волнуйтесь, с этим не возникнет проблем, — спокойно ответила Лина целителю. — Спасибо за помощь.

Я слышала, как все вышли, но не спешила выходить из кабинета, страшась, что Риксар может вернуться.

— Выходи, — донесся до меня голос темного.

Я вернулась в комнату и увидела Хекса, полусидящего на постели.

— Рада, что все обошлось, — устало заметила я и, пройдя через комнату, села за письменный стол темнейшего, повернувшись к кровати.

— Я вообще удивляюсь, как Рикс поверил в эту историю. Нужно было просто рассказать ему о тебе, точнее о той Асарисе, которую он помнит, — с усмешкой на губах заметил темный, а потом недовольно добавил — нет, так не пойдет. Ты снова холодна как лед!

— Это не правда.

— Правда, иначе ты села бы вот сюда, — Хекс со спокойным выражением лица похлопал по постели рядом с собой.

Я с сомнением переводила взгляд с лица Хекселиса, на руку похлопывающую одеяло. Но потом решила, что таким способ точно смогу удержать темного в постели, и выполнить предписание лекаря.

— Только потому, что ты еще не здоров! — предупредила я и, подойдя, села рядом с темным.

Хекс беззастенчиво обхватил меня руками и придвинул ближе, так что я оказалась полулежащей в его объятьях.

— Когда мечтал о тебе в этой постели, не предполагал такого варианта, — признался вдруг темнейший.

— Прекрати, — легонько хлопнула его по груди, слегка покраснев, — я здесь, а теперь отдыхай!

— Повинуюсь, госпожа, — его губы коснулись моих волос.

Какое-то время мы молчали, а потом Хекс вдруг заговорил.

— Знаешь, эта ситуация показала мне, насколько же мы все-таки разные. Вот уж действительно свет и тьма, противоположности.

— Почему ты так решил? — чуть удивленно поинтересовалась я, не поднимая головы.

— Ты всегда очень спокойна, а я слишком эмоционален, ты светлая и доброжелательная, и я говорю светлая не с мыслью о твоем народе, а потому что ты действительно излучаешь свет… внутренний. Я же напротив, властный, жесткий и непреклонный. У меня ужасный характер.

— Прекрати наговаривать на себя. Я так же могу сказать и о себе, я слишком спокойная, почти холодная, словно камень. А если случаются взрывы эмоций, то они выходят слишком сильными, что тоже плохо.

— Невероятно, выходит у нас все-таки есть что-то общее, — с толикой грусти проговорил темный.

Я немного отодвинулась от темнейшего и легла рядом с ним, повернувшись на бок, чтобы видеть его лицо.

— Да, — убежденно ответила я, — мы, светлые, вовсе не идеальны, а вы, темные, совсем не ужасны. Мы все люди, а значит, во многом похожи, — я улыбнулась, и Хекс улыбнулся в ответ, а потом вдруг подтолкнул лечь на спину, и сам лег головой на мою вытянутую руку, положив свою поверх моей талии. — Ты немного бесцеремонен, — заметила я, старательно копируя усмешку, которой так часто пользуются темные.

Хекс, однако, только повернулся поудобнее и более никак не отреагировал на мои слова.

— Расскажи, какая она, твоя сущность? — вдруг попросил он, — на что она похожа?

— Ох, весьма неожиданный вопрос, я даже не знаю, как на него ответить, сама никогда не задумывалась над этим, — сообщила я, удивленная и несколько озадаченная.

— Попробуй, подумай, на что это похоже? Может это какой-то предмет, явление, или может быть место, как ты себе представляешь это? Или, например, скажи о ней в двух словах, — предложил Хекс.

— Хм, если в двух словах, то я бы, наверное, назвала это спокойной безмятежностью, — почему-то именно это сравнение показалось мне наиболее правильным.

— Спокойная безмятежность? Мне сложно это представить, — признался темный.

— Ты упоминал о месте… так вот если представлять спокойную безмятежность, то я сразу вижу залитый солнцем луг, — начала я, мой голос стал расслабленным и протяжным, мне было приятно говорить об этом. — Представь, ты совсем один, никто не дергает и не мешает, вокруг тебя лишь природа: ветерок, щебетание птиц и солнце. А прямо перед тобой одни луга. И вот ты смотришь, как с легчайшими порывами ветра эти бескрайние луга колышутся, словно зеленое море, и переливаются под солнцем… вот на что похожа эта безмятежность, — подытожила я.

— Действительно, — подтвердил Хекселис твердым полушепотом, словно не хотел нарушать спокойствие, установившееся после моих слов.

— А насчет нашего светлого спокойствия, ответ тоже там, — продолжила я. — Раз моя внутренняя суть — это спокойствие, то это мое нормальное состояние. Внутренняя сущность должна находиться в равновесии, а значит в покое, поэтому даже когда случаются какие-то эмоциональные всплески или потрясения, мы очень быстро успокаиваемся. Если смотреть на луг, то даже если вдруг случится гроза, с сильным ветром и ливнем, то стоит кончиться дождю и разбежаться облакам, все станет, как было, в первозданном виде. Все тоже зеленое море залитое солнцем, и не останется ни намека на недавнюю непогоду, капли воды на высокой траве, возможно, даже сделают эту картину еще более умиротворенной. Вот как это происходит, — мне самой понравился этот рассказ, ведь я говорила от сердца, не придумывая ничего заранее.

— Пока ты рассказывала, я понял, как могу описать свою суть, — ответил Хекс задумчиво. — Если твоя сущность — это спокойная безмятежность, то моя — это взрывная импульсивность.

— Вот уж правда взрывная, — улыбнулась я.

— Представь взрывы фейерверков в ночном небе, это и будет моя внутренняя сущность. Красочный салют с множеством залпов, разлетающихся разноцветными искрами, рисуя узоры в темноте. Но, несмотря на то, что сами огненные вспышки мимолетны, они оставляют за собой след из дыма, и проходит много времени, пока он развеется, открывая взору чистое ночное небо. Оно почти всегда покрыто дымкой, ведь новые залпы фейерверка озаряют небо, не дожидаясь пока оно полностью прояснится. В этом моя суть, я живу эмоциями, как нескончаемыми взрывами салюта, и долго не могу унять их, словно витающий дым от фейерверка.