Поход (СИ) - Валериев Игорь. Страница 21

Вдоль парапета, внутри двора валялись китайские стрелки и артиллеристы. Трупов было много. Некоторые без головы, рук, ног, обгоревшие. Многие мои солдатики при такой картине исполнили «оперу рыголетто в стиле харчметал». Не удержался от музыкального исполнения и подпоручик Янчис. Но я никого не осуждаю, потому что и сам еле сдержался при виде некоторых особенно страшных картин.

К обеду форт более-менее привели в порядок, убрав трупы и мусор. Разобрались с орудиями, боеприпасами к ним. При этом возникла большая проблема. Пушки были, а стрелять из них было некому. В остальных фортах в гарнизонах из матросов артиллеристы были, а у меня нет. И что делать с этим я не представлял. Бахметьев, который в очередной раз пристал к нашему форту, чтобы забрать раненых и убитых сообщил о потерях на наших канонерках. По сравнению с моим отрядом, они были просто ужасающими. Из моих стрелков погиб Ткач, а ранеными оказалась только сладкая парочка «Твикс». Честное слово, до сих пор не верю в такую удачу. А к морякам фортуна в этот раз повернулась филейной частью, хотя и не всем.

На «Бобре», со слов Николая Ивановича, несмотря на то, что он постоянно находился под огнём противника вместе с другими канонерками, плюс к этому, оспаривал «золотой» выстрел, который поднял на воздух главный пороховой погреб, после чего начался общий драп китайцев, никаких серьёзных повреждений не получил. Осколками снарядов пробило в нескольких местах рангоут, такелаж и пробило бортовой иллюминатор. Но ни убитых, ни раненых на лодке не было. И уже начала ходить среди моряков сказка о том, что во время всего боя на одной из рей «Бобра» сидели два голубя, улетевшие только после того, как орудия прекратили огонь. А это означало, что «Богородица своим покровом защитила „Бобр“, потому-то и убитых и раненых нет».

Остальным нашим канонеркам повезло меньше. На «Корейце» убито два офицера и девять матросов, двадцать морячков ранены. На «Гиляке» сильно обгорел лейтенант Титов, говорят, живого места не осталось. Убито восемь и ранено сорок восемь нижних чинов. Кондуктора Гурьева опознали только по боцманской дудке, от водолаза Злобина остался один уголь, а от марсового Янченко, вообще, не осталось и следа.

С учетом этих потерь, взять в ближайшее время где-то моряков-артиллеристов для орудий форта было нереально. Подумав, на миноносце Бахметьева сходил через реку в Северный форт к японцам. Капитан Хаттори, войдя в моё положение, расщедрился и выделил целых пять расчетов, и уже через час лейтенант Шираиши привёл одно стопятидесяти, два стодвадцати и два восьмидесятимиллиметровых на пехотных лафетах орудия Круппа в боевую готовность. Теперь у нас было чем встретить противника, кроме винтовок и десяти пулемётов.

После полудня крепость Таку посетили вице-адмирал Гильтебрандт и контр-адмирал Куржоль, которые в первую очередь побывали на своих кораблях. Французы отделались ночью, можно сказать легким испугом, в их «Lion» попало три снаряда и было ранено три нижних чина. Такая вот закономерность получилась. Из иностранных канонерских лодок больше всего пострадала немецкая канонерка «Iltis». Она получила шестнадцать попаданий снарядов, причём особенно пострадали мостик и штурманская рубка. Командир корабля Ланц был тяжело ранен, получил двадцать пять осколков и потерял ногу. Кроме него, были убиты один офицер и четыре нижних чина, четырнадцать ранено. В английский «Algerine» попало пять снарядов, было ранено два офицера и семь нижних чинов.

Адмирал Яков Апполонович при посещении наших канонерок благодарил команды за смелость и мужество во время ночного боя, побеседовал с каждым из раненых, кто был в сознании, также принял участие в службе по убиенным. Всех погибших, чуть позже предали волнам Чжилийского залива. Вряд ли, Козьма Ткач, житель города Винница мог себе представить, что над ним сомкнутся воды залива, рядом с устьем китайской реки Пэйхо. Трудно себе представить расстояние отделявшее его от места рождения до той точке на карте, где он нашёл свою смерть.

Посетил вице-адмирал Гильтебрандт и наш форт.

— Отряд, равняйс-с-сь! Смирно-о-о! Равнение на середину! — печатая шаг, дошёл до Гильтебрандта. — Ваше превосходительство, сводный отряд Двенадцатого Восточно-Сибирского стрелкового полка принял участие в боях за крепость Таку, им, совместно с союзными десантами, захвачены Северо-Западный, Северный и Южный форты. Потери составили: один стрелок убитый, двое раненых. Южный форт готов к обороне. Доложил начальник отряда Генерального штаба капитан Аленин-Зейский.

Дождавшись, когда адмирал повернётся к строю, сделал шаг вправо и развернулся к отряду, встав за левым плечом командующего эскадрой Тихого океана. Гильтебрандт, вместо того, чтобы поздороваться, не отрывая правую ладонь от фуражки, направился к правому флангу трехшереножного строя. Пройдя вдоль него, несколько затормозив перед строем японских матросов, вернулся в центр перед построением, после чего хорошо поставленным голосом, который можно было услышать и во время шторма, произнёс:

— Благодарю за службу, братцы!

— Рады стараться, Ваше превосходительство! — грянуло в ответ.

Японцы также рявкнули что-то по-своему, не уступая стрелкам.

— Вольно-о-о! — скомандовал адмирал, а я продублировал его команду.

— Капитан, а что тут делают японцы? — тихо спросил меня Гильтебрандт.

— Ваше превосходительство, у меня в отряде нет артиллеристов, а капитан первого ранга Добровольский приказал в кратчайшие сроки подготовить форт к обороне. С учетом потерь на наших канонерских лодках, я принял решение просить у союзников, с которыми брали северные форты, временно помочь с расчетами для орудий. Капитан Хаттори любезно предоставил своих подчинённых для пяти пушек. Теперь мы готовы противостоять любому противнику.

— Разумная инициатива, — задумчиво произнёс Яков Апполонович. — Что же, давайте познакомимся с нашими союзниками.

После этих слов адмирал направился к строю японских матросов. Подойдя к лейтенанту Шираиши, Гильтебрандт произнёс на французском языке:

— Господин лейтенант…

— Ваше превосходительство, — перебил я адмирала. — Прошу прощения, но лейтенант Шираиши не знает этого языка, но превосходно говорит на английском и немецком.

— Это не проблема, — произнёс Яков Апполонович, переходя на английский. — Я хотел бы высказать большую признательность, лейтенант Шираиши за ту помощь, которую вы оказываете нам. Российская империя этого не забудет!

— Ваше превосходительство, я, капитан Хаттори и много других воинов страны Восходящего Солнца имеют долг жизни перед Аленин-сан, поэтому мы готовы в любой момент отдать этот долг и наши жизни.

Адмирал удивлённо посмотрел на меня, а потом на Шираиши, своим внешним видом изобразив желание услышать объяснение. Японец это понял и продолжил.

— Во время атаки во дворе Северо-Западного форта, по нашему отряду должны были выстрелить два восьмидесятимиллиметровых орудия. Как позже выяснилось, они были заряжены шрапнелью. Если бы господин капитан не уничтожил расчеты этих пушек, многие наши воины погибли бы.

— И каким образом, господин капитан уничтожил солдат противника? — этот вопрос был задан уже мне.

— Ваше превосходительство, я использовал ружье-пулемёт. Двадцать штук я вёз в Приамурье к генерал-губернатору Гродекову для испытаний. Десять из них по распоряжению вице-адмирала Алексеева были переданы в сводный отряд нашего десанта.

— И как они себя показали?

— Мне очень понравилось, — ответил я, а Шираиши расцвел в улыбке, благо разговор продолжался на английском языке.

— Герман Яковлевич, — обратился адмирал к одному из офицеров в звании капитана первого ранга из своей свиты, который быстрым шагом приблизился к нам. — Внесите японских офицеров в наградные листы. И вам, господин капитан, рекомендую не затягивать с отчетом о бое и списком к наградам. На ваш отряд, как и для канонерок, также выделяю два ордена Святого Георгия четвёртой степени для офицеров, а для нижних чинов два Знака Отличия ордена Святого Георгия по вашему усмотрению и ещё четыре на весь отряд.