Поход (СИ) - Валериев Игорь. Страница 26

Как оказалось, в училище появилась белая мраморная доска с моей фамилией, как Георгиевского кавалера. Узнал и о том, что Дан прославился среди юнкеров, как зубрила, а Ромка, как сорви-голова. Из-за нескольких проказ его дальнейшая учеба стояла под вопросом, но боевые навыки, заставляли командование училища закрывать глаза — первый рубака, первый стрелок, рукопашник, знаток ручного и станкового пулемёта, из которых, включая револьвер и винтовку мог нарисовать вензель императора на мишени. После проверки постов улеглись спать. Утро вечера мудренее.

Утро началось недобро. Не знаю, где взяли алкоголь бойцы, подозреваю, что из «трофеев» Будакова, но все мои пулемётчики, несколько казаков и подчинённых Муравского оказались с глубокого и жёсткого похмелья. Оставив офицеров разбираться со своими воинами, своим устроил «похороны бутылки», которую изображали носилки с камнями весом больше пуда. Пять кругов, каждый где-то с версту, бегом со сменой носильщиков, копка могилы глубиной два метра, захоронение камней и ещё пять кругов. Бойцы чуть не сдохли, но быстро протрезвели. Я же неплохо размялся после длительного плавания от Одессы до Порт-Артура, когда побегать возможности не было. К сожалению, от дальнейшей экзекуции доблестных стрелков-алкоголиков спас вызов меня и остальных офицеров к генералу Стесселю.

Господа, сегодня в семь утра до Тонгку с большим трудом смогли добраться несколько казаков из Тяньцзиня, доставив сообщение от полковника Анисимова. — Анатолий Михайлович, топорща усы, обвел взглядов собравшихся в большом зале адмиралтейства Таку офицеров союзных войск.

Грассируя, генерал продолжил на безупречном французском, заставив меня поморщиться, слабовато я знал этот язык, особенно разговорный.

— Экспедиционный отряд полковника Анисимова, состоящий из Двенадцатого полка, четырёх орудий Второй батареи Восточно-Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона, Квантунской саперной роты и шестой сотни Первого Верхнеудинского казачьего полка, начиная со второго июня, ведёт постоянные бои в полном окружении. Против них воюют не только ихэтуани, но и регулярные китайские войска при поддержке артиллерии.

По залу прошла волна возмущенного перешептывания, которая быстро затихла. Все офицеры с нетерпением ожидали продолжения доклада генерала Стесселя.

— Господа, отряд полковника Анисимова взял под охрану французскую концессию вдоль южного берега Бэйхэ, английскую концессию и немецкий сеттльмент в Тяньцзине. С учетом тех сил, которые до этого имелись в иностранных миссиях, большего Константин Андреевич обеспечить не может. Под его охраной находится больше четырехсот женщин и детей, а в общей сложности, почти две тысячи гражданских лиц, — Стессель сделал паузу, после которой продолжил. — Положение отряда очень тяжёлое. Многочисленные правительственные войска и отряды ихэтуаней укрепились в Старом городе и вдоль реки Пэйхо. Они, разрушили железную дорогу, открыли шлюзы, чем вызвали частичное наводнение в Новом городе. Иностранные миссии находятся под круглосуточным артиллерийским обстрелом, господа. По сегодняшний день, отбито больше десяти атак противника. Отряд несёт большие потери, в том числе среди гражданского населения. Вот такие плохие новости, господа!

Генерал замолчал, чем воспользовался германский майор, который резко встал и спросил:

— Ваше превосходительство, есть ли какие сведения о десанте адмирала Сеймура?

— Господа, полковник Анисимов сообщает, что по последним данным отряд под командованием вице-адмирала Сеймура находится в окружении восставших где-то между Тяньцзинем и Пекином. Сообщений от него не было.

Генерал-майор Стессель выпрямился и жестким, твердым голосам чеканя каждую фразу начал.

— С учетом полученной информации первоочередной задачей считаю соединение с окруженной группировкой полковника Анисимова, деблокирование иностранного квартала в городе Тяньцзине, осажденного китайцами, — чуть глубже вздохнув, Анатолий Михайлович продолжил. — Исходя из имеющихся на настоящий момент сил и средств на станции Тонгку, приказываю направить в Тяньцзинь под общим началом полковника Савицкого соединенный десант, состоящий из четвертой, пятой и части восьмой роты Девятого полка, а также сводного пулеметного отряда и казачьей полусотни под началом капитана Генерального штаба Аленина-Зейского.

«Не хрена себе, вот это да, — мысленно присвистнул я про себя, вставая с места и, принимая стойку „смирно“, также как это сделал полноватый кряжистый подполковник лет пятидесяти, с орденом Анны третьей степени и медалью „За покорение ханства Коканд“. — Из огня, да в полымя! В какой-то разнос пошли, товарищ гвардии подполковник. Но как говорится, кто на что учился».

Стессель между тем продолжал отдавать приказ.

— Основной задачей десанта, господин полковник, является разведать путь в Тяньцзинь, возможность использования железнодорожного пути, наличие источников питья, проходимость реки Пэйхо, а также наличие сил и средств противника по пути следования. В случае обнаружения превосходящих или подавляющих сил противника и невозможности дальнейшего продвижения, приказываю в затяжной бой не вступать, а возвращаться назад. Завтра и послезавтра должны подойти второй и третий эшелоны десанта, тогда будет возможность выдвинуться для деблокирования осады большими силами. Вопросы?

— Никак нет! — дружно рявкнули я и подполковник.

Глава 8. Разведка

— Господа офицеры, прошу высказывать ваши мнения, — произнёс подполковник Савицкий, временно исполняющий обязанности командира Девятого Восточно-Сибирского полка и начальник только что созданного десантного отряда.

В течение пары минут Владимир Михайлович, используя карту, кратко и сжато обрисовал офицерам десанта, которых собрал в здании вокзала станции Тонгку, поставленную генерал-майором Стесселем задачу по разведке дороги до Тяньцзиня.

— Итак, по офицерской традиции начнем с младшего по званию. Хорунжий Тонких, что можете сказать? — обратился Савицкий к обер-офицеру третьей сотни верхнеуденцев.

— Господин полковник, если пойдём на поезде, то нашей полусотне необходимы вагоны для лошадей. До Тяньцзиня поболее сорока вёрст будет. Если двинемся конным маршем и от поезда отстанем, да и толку с уставшими конями от нас не будет, — несколько смущённо произнёс хорунжий, а сотник Смоленский, поддерживая товарища, произнёс.

— Полностью согласен с хорунжим Тонких.

— Что на это можете сказать, — подполковник обратился к незнакомому штабс-капитану, после чего спохватившись, произнёс. — Господа, прошу прощения. Позвольте представить вам, военного инженера капитана Санникова Николая Сергеевича из штаба генерал-майора Стесселя, который вместе со своими сапёрами будет сопровождать нас в этой разведке.

Штабс-капитан, коротко кивнув головой, произнёс:

— Господин полковник, на станции я видел несколько товарных вагонов. Сделаем сходни для лошадей. Надеюсь, господа казаки помогут, — Санников посмотрел на сотника Смоленского и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Также необходимо в состав поезда включить две, а лучше три грузовых платформы со шпалами, рельсами костылями, инструментом. Плюс к этому выделить мне в подчинение хотя бы взвод солдат. У меня, к сожалению, всего восемь саперов. Остальные ушли с отрядом полковника Анисимова.

— Артемий Алексеевич? — подполковник обратился к начальнику штаба полка подполковнику Валевскому.

— Выделим, Владимир Михайлович. Из восьмой роты взвод выделим. Она у нас всё равно неполная. Если что, можно и полностью её задействовать при восстановлении пути. Там в основном новички служат.

— Так и поступим. Ещё что-нибудь, Николай Сергеевич? — поинтересовался Савицкий у военного инженера.

— Никак нет, господин полковник.

— Тогда слушаю Вас, господин капитан. — Очередь дошла до меня.

— Господин полковник, разрешите вопрос к капитану Санникову.

— Разрешаю, — несколько удивлённо ответил подполковник.