Поход (СИ) - Валериев Игорь. Страница 48

— Неплохо, господин капитан, я бы даже сказал очень хорошо. И кто эти достоверные источники? — произнёс Стессель.

— Пленённый командир китайского батальона Лю Вей и китаец-христианин, работавший на пороховом заводе. С приходом в Тяньцзинь ихэтуаней вынужден был скрываться, два дня назад пришёл в наш лагерь. Также частично информация получена и перепроверена от эвакуированных и оставшихся в концессиях дипломатических работников, побывавших в арсенале.

— И чем был вызван такой целенаправленный интерес к этому арсеналу, Тимофей Васильевич? — генерал задал вопрос с неподдельной заинтересованностью.

— Ваше превосходительство, во время моей учёбы в Иркутском юнкерском училище, в Николаевской академии мои выпускные работы были посвящены действиям малых групп в тылу противника. Одной из задач таких групп является уничтожение объектов тылового обеспечения армии противника. С учетом этого, дойдя то Тяньцизня, я в первую очередь стал собирать информацию о том, каким образом наш сегодняшний противник снабжается оружием, боеприпасами и питанием. Собирал информацию, не только по Тяньцзиньскому Восточному арсеналу, но и по Северному арсеналу Сику. Последний, слава Богу, уже уничтожен. Ну а я прикидывал, как можно уничтожить или захватить Восточный арсенал.

— Малочисленной группой? — этот вопрос задал уже подполковник Илинский.

— Повредить арсенал может и один человек, если только придумать, как доставить взрывное устройство на склад снарядов или пороха, я сделал паузу. — Опыт штурма крепости Таку показал, что китайские солдаты в панике начали разбегаться при взрыве пороховых погребов на захватываемых фортах. Поэтому если внутри арсенала начнут рваться их склады, думаю, оттуда китайцы разбегутся, как тараканы. Они прекрасно понимают, что хранится в арсенале. Только вот как заставить рваться эти склады, доставив внутрь мины, я пока не придумал.

— Интересно, — Стессель замолчал и, сделав шаг к столу, склонился над картой. — Очень интересно. Это я по поводу захвата арсенала. Уничтожать такие запасы, как-то не хочется. Они и нам пригодятся. Поэтому, господа офицеры, давайте думать, каким образом в кратчайшие сроки и с наименьшими потерями войти в этот город-крепость, не дав уничтожить имеющиеся внутри запасы. Тимофей Васильевич, а у вас может быть и какая-нибудь схема арсенала имеется.

— Так точно, Ваше превосходительство. Со слов источников набросал, условно соблюдая масштаб.

— Если она у Вас с собой, доставайте и кладите на стол.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство, — ответил я и под завистливо-злыми взглядами нескольких штабных офицеров направился к столу, доставая из своей офицерской сумки схему арсенала.

Что же цель обозначена — захватить арсенал. Теперь осталось только разобраться: какими силами, и каким образом, будем это осуществлять.

Ближе к вечеру план вчерне был разработан и доведён до командиров подразделений нашей сборной солянки. Штурмовать арсенал решили всеми союзными силами, разделёнными на три колонны.

Основной удар решили наносить с южного фаса арсенала. Как показала рекогносцировка, осуществленная казаками шестой сотни вместе с подполковником Илинским, китайские военачальники, видимо, решили, что ров является непреодолимой преградой, поэтому эту стену охраняло всего пять пушек. Вал был более пологим, чем стена северо-Западного форта в Таку, на которую забрались стрелки моего сводного отряда при его штурме. И самое главное, дорога, проходящая между рвом и Пейхо, имела крутой склон к речной поверхности, что позволяло использовать его, как укрытие перед началом штурма. Также была предусмотрена атака на ворота южной стены для их подрыва. Полковой каптенармус Будаков сохранил неиспользованные в Таку заряды из динамита. Кроме этого, ночью стрелки Двенадцатого полка должны были проверить проходимость рва, и при положительном ответе, в девять утра начнётся штурм южной стены арсенала. При отрицательном ответе, придётся штурмовать ворота, и при этом надеяться, что за ними нет баррикады с орудиями, выставленными на прямую наводку.

Южную стену должна была захватить колонна Анисимова, состоявшая из трёх рот Двенадцатого полка, трёх рот Десятого полка, роты Девятого и четырехсот американцев, германцев и японцев. В усиление им придавались восемь пулемётных расчетов с мадсенами.

Против западного фаса, вооруженного мощными орудиями, была сформирована колонна Савицкого, состоявшая из четырех рот Девятого полка и двух германских рот. Четыре пулемёта Максима под командованием капитана Муравского с фланга должны были поддержать атаку на южную стену арсенала. В бинокль просматривались импани, с крыш которых можно было простреливать верхнюю часть крепостного вала, уже не защищённую бруствером.

Северную стену должны были атаковать английские морские пехотинцы и валлийские стрелки. В резерве, против восточной стороны оставались три роты русских стрелков, наши сапёры, казаки и десанты Каульбарса, Чагина, только что вернувшиеся из Сеймуровского похода.

Осталось только дождаться утра. Это действие я провёл у верхнеудинцев. Как и обещал есаул Ловцов, ужин для походных условия был выше всяких похвал. Наваристый кулеш, сочные куски обжаренной в специях свинины, рыбные консервы, овощи, свежеиспечённый хлеб. Нашлась и водочка, и коньяк, и различное вино. Посидели хорошо, потом, как водится, попели песни, не забыв исполнить: «Казачью», «Есаула» и «Русское поле».

Утром встал бодрым и довольным. Давно так душевно и по простому не отдыхал. Если подумать, то почти четыре года назад, когда заезжал в станицу Черняева перед убытием в столицу для поступления в академию. В Петербурге отдохнуть душой как-то не получалось. Балы, на которые не часто бывал приглашён, являлись для меня не отдыхом, а тяжёлой работой. Исключение — посещение Мари и Алекса. Внук Александра Второго стал адъютантом у своего дяди великого князя Сергея Александровича, а ещё у него с Мари появился сынишка, названный в честь дяди. Замечательный такой бутуз.

Все эти мысли пронеслись в голове, когда умывался. При этом воду мне сливал вездесущий Севастьяныч. Завтрак также оказался хорошим. Не знаю как, но сибирского стрелка верхнеудинцы вчера вечером дружно приняли в свой коллектив. И поэтому сегодня я завтракал тем, что мой денщик притащил от казаков. Честно говоря, я уже подумывал о том, чтобы взять его слугой-денщиком на своё содержание. Две недели назад срок сверхсрочной службы стрелка Двенадцатого полка Хохлова Михаила Севастьяновича закончился. Он написал ещё рапорт на сверхсрочную службу, но из-за всей этой кутерьмы с восстанием ихэтуаней, бумага, видимо, где-то затерялась. Возвращаться стрелку было некуда, вся родня шесть лет назад умерла от холеры. А то, как он исполнял обязанности денщика, мне очень нравилось.

— Севастьяныч, как ты смотришь на то, чтобы поступить ко мне на службу? Десять рублей в месяц, стол и одежду положу, — спросил я денщика, допив чай, и поставив кружку на стол.

— Я бы с радостью, Ваше высокоблагородие. А может как-нибудь получится меня к вам прикомандировать? Я бы ещё один сверхсрок, а то и больше отслужил. Не хочется мне на гражданскую службу. Прикипел к форме, к воинскому порядку, — в глазах стрелка я увидел благодарность и надежду.

— После сегодняшнего боя и поговорю, Севастьяныч.