Свежая кровь (СИ) - Володарский Вадим. Страница 14

Наконец, она вздохнула с облегчением, пройдя со своим необычным документом пограничный контроль. Но, кажется, окончательно успокоилась только в самолете, на который они пересели в Стамбуле, следовавшем в Борисполь.

— Возвращаемся домой… — сказал он, когда самолет оторвался от взлетной полосы. — Кстати, к кому?

— У тебя сколько комнат? — с улыбкой ответила Марьям. — Одна? А у меня три. Выбор очевиден, правда?

Наследство Хусейна Аева, подумал Влад. И сказал:

— Это такое проклятие новоиспеченного богача. Деньги есть, а где жить — не очень. Еще приобрести надо.

— Это — легче всего. И приятнее.

— Ты так считаешь? Посмотришь, что такое делать выбор… — Он намеренно так сформулировал свою мысль. Пусть не боится, что он ее «выгонит на улицу», пусть понимает, что будет причастна к этому выбору. Если у нее другие планы — скажет сейчас…

Но Марьям не сказала. Наоборот — восприняла как должное. Что ж, так тому и быть. Процесс выбора, действительно, будет нелегким. Возможно, его придется немного отложить…

— А о чем вы тогда договорились с Искандером? — Теперь уже она задала вопрос. Ей это, действительно, было интересно, но вопрос имел двойной смысл. По тому, ответит на него Влад, или скажет что-то вроде: «Не твое дело» — Марьям поймет, кем, все же, он ее считает: подругой, как говорил он, или «живой собственностью», по обычаям хасанийцев, как какой-то частью себя продолжала чувствовать она?

— Ты же знаешь, чем он занимается в банке? — спросил Влад.

— Да. Безопасностью отделений в Хасанкалинском районе. Поэтому и живет здесь, а не в Чарахкале… Легкая, на самом деле, работа, никогда не слышала, чтобы в Каластане грабили банки. Хотя все необходимое они делают, чтобы предотвратить…

— Кажется, у вас там вообще не принято красть. — Влад пожал плечами. — Вот хоть мой дом взять, там больше полугода никто не жил. Где-то под Киевом — могли бы все разворовать. А здесь я в первый раз зашел — как вчера хозяева уехали. Только пыль вытереть… И дом Юнуса — тоже. И машины… Ну, а Искандеру я предложил еще и для меня поработать. В банке так принято, у каждого совладельца есть… ну, скажем, человек для поручений. А поскольку он уже живет там же, где у меня дом…

— Это… из-за меня? — В голосе Марьям снова появилось напряжение. Интересно, а что плохого, даже если и так?

— Ну… можно и так сказать. Но не потому, что он — твой брат, — успокоил Влад. — Мне понравилось, как он действовал в этой истории… с крепостью. То, что он захотел тебя спасти, и не побоялся идти… против всей общины. То, что мгновенно придумал, как это сделать, нашел способ и, наконец, средство. — Он улыбнулся. — Меня. Искандер быстро думает и умеет принимать правильные решения. И знает, как там все устроено, — а я много чего не знаю. Мне как раз и нужен такой человек. И ему выгодно тоже. Дополнительной работы немного, в основном, когда я там буду. А в зарплате выигрывает… почти вдвое.

— Всем хорошо…

— Кажется, да. Хотя несколько человек в банке были недовольны. Но я имел на это право… Кстати, он же для начала займется машинами. Надо их снять с учета, загрузить на автовозы, которые перевезут в порт, и проследить за оформлением на таможне и загрузкой в ​​контейнеры. А потом их перевезут в Одессу. Там уже будет, кому заняться…

— Сколько их?

— Восемнадцать. И еще три остаются. Которые перевезти нельзя. «Субару» с правым рулем, восьмидесятый «Лендкрузер» аж девяносто пятого года, его нельзя ввезти официально, и того же года «Мерседес-600» купе. Буду ездить в Каластане. Зарегистрировать их уже на меня тоже должен Искандер. Доверенность на него я оформил, когда мы были в консульстве. И в ней указано адрес в Хасанкале, просто, что я там живу. Не упоминается, что это временная регистрация. Если они там не будут очень тщательно проверять…

— Их всегда можно… хорошо попросить.

— Вот для этого, — улыбнулся Влад, — мне и нужен там, на месте, человек, который знает, как принято это делать. Не говоря уже о том, что в аэропорту будет, кому встретить… Вообще, Искандер — хороший парень. Вот только… я теперь, когда разговариваю с хасанийцами, каждый раз думаю: неужели и этот женат, или эта замужем, против воли? Или по сговору родственников? Тот же Искандер… он же женат, да?

— Да. И двое детей… У нас так и есть. И разводов почти не бывает.

— Стерпится — слюбится, так?

— Что-то такое… Так ведь не только в этом. Вот ты думаешь, Хусейн сам решил милиционером стать? Нет, его когда-то родители отправили учиться. А его брата, Исмаила — на врача. Хотя тот всегда любил математику. Он теперь большой человек в Москве, специалист по генетике, кажется. Я в этом не разбираюсь, а самого Исмаила только раз видела, он как-то к нам, в Киев, приезжал. И… он тоже так же женат, хотя и доктор наук. Но ты видишь — многие… выбивается в люди. Поэтому… может, что-то в этом и есть, — задумчиво сказала Марьям. Влад удивленно повернул голову.

— Вот от тебя такое странно слышать! После всего, что ты о себе рассказывала…

— Случайная жертва. — Она грустно улыбнулась. — Когда такое нужно для пользы всего народа, приходится мириться. И вообще, как говорил отец: если я для своего ребенка имя выбираю, то могу выбирать и все остальное.

— Но почему это нужно для пользы народа? — удивленно переспросил Влад. И подумал: но даже имя человек может сменить…

— Хасанийцы — маленький народ. Нас называют «евреями Кавказа». Мы всегда были больше купцами, чем воинами. Ты же сам говорил, что бедных в Хасанкале, можно сказать, и не видел. Хотя грабить или захватывать хасанийцев никому не рекомендовалось… И, кроме как в торговле, с нами никто особенно не хотел иметь дела. Да и сами хасанийцы не слишком хотели… Когда меня вдруг выдали замуж… не за хасанийца — это был чуть ли не первый такой случай. И с другими народами Каластана мы почти никогда не роднились. Вот так и живем — внутри себя… Хасанкала и часть Хасанкалинского района — это наша земля, наши горы…

Влад о чем-то задумался, а потом сказал:

— Осталось еще понять, как же тогда моя сестра оказалась женой хасанийца. И еще нескольких таких женщин я видел. Явно русских. Одна из них в тебя камни бросала там, в крепости…

— Да, это Алла, жена Амира Ансарова…

— Вице-президента нефтяной компании? — удивился Влад, который сам теперь был ее акционером.

— Да, его. Не знаю, почему, но она поссорилась с Ирадой — женой Искандера. Ну и теперь, видимо, всю нашу семью не любит. Ей… было мало, что я должна была умереть… Еще и потому я хотела поговорить с Искандером. Это могущественная семья…

— Но не забывай, Амир работает в моей компании! Да, есть еще и Зарема, но они не станут ссориться со мной. Кстати, он вполне нормальный человек… Но эта Алла не одна такая.

— Да, русские жены стали появляться… лет десять назад. И только в очень богатых семьях. Кстати, все — настоящие красавицы. Но… не знаю, как это происходило. Каждая семья хранит свои тайны.

Хорошо, что самолет не заполнен, подумал Влад, рядом с нами — никого. И билеты он заказал в бизнес-классе. Настоящего первого в самолете турецкой компании не было. Если говорить тихими голосами, то их никто не услышит. Хотя трудно сохранять спокойствие, когда слышишь, что сейчас, в двадцать первом веке, люди могут жить так. И они сами этого хотят. Россия, может, и не самая демократичная страна мира, но чего-чего, а принудительных браков, принудительного выбора пути в жизни, — ее законы точно не предусматривают.

Внезапно Владу пришло в голову: эти люди умудряются, не вступая в прямой конфликт с законом, поколениями жить по законам собственными. Пряча среди себя то, что чужим не нужно видеть и знать. И согласовывая интересы между своими бизнесменами. И внезапно он оказывается в самом центре этогй, скрытой от посторонних, жизни. Абсолютный чужак, даже не из России, не говоря уже о Каластане, где оказался впервые. Пользуясь законом, а не обычаями, становится владельцем большой доли бизнеса, который хасанийцы считали «своим». Да еще и своими глазами наблюдает, как должны были казнить человека, с точки зрения хасанийцев, совершившего преступление, и спасает… Как же должны они быть… недовольны его вмешательством! Не это ли имел в виду муж Заремы, когда пытался высказать претензии Салману Таханову? Еще говорил, что «президент должен быть доволен». Какой? Президент России? Или глава Каластана? С этим всем, решил Влад, надо будет разобраться. Марьям расспрашивать нет смысла, она последние семь лет в Каластане не жил, и вряд ли могла знать кого-то из высших кругов… А вот о другом спросить, решил он, когда стюардессы стали разносить обед, можно.