До самой смерти (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л.. Страница 4

Мама снова сосредоточилась на духовке.

— Я не хотела тебя волновать, чтобы ты нервничала и огорчалась. — Она легонько покачала головой. — И я не хотела, чтобы ты передумала возвращаться домой.

Я мягко вздохнула. Неужели мама считала меня настолько нежной, что исчезновение женщины в ближайшем штате заставит меня передумать? Сразу после того, как все произошло, я и правда была довольно слабой. Прежняя я могла бы сломаться, но сейчас я совершенно другая девушка.

— То, что произошло с той женщиной — ужасно, но ты знаешь, что они говорят. Чаще всего, в исчезновении кого-то виноват близкий ему человек, — сказала мама, — скорее всего, муж.

Вот только, когда подобное случилось со мной, он не был мне знакомым. Это был тот, кого я и не подозревала, пока не стало слишком поздно.

Спустя несколько часов, я помогла подать ужин прелестной взрослой паре, которая остановилась на третьем этаже, и семье из трех человек из Кентукки, которые приехали навестить родственников и теперь стояли посреди своих новых апартаментов.

Боже, было так странно оказаться здесь снова.

Вроде все так же, но в то же время по-другому.

За ужином все прошло хорошо, однако было странно делать то, что когда-то казалось второй жизнью, спустя столько лет. В каком-то смысле, это было даже похоже на обязанности личного ассистента. Как и с мистером Бергом, мне предстояло предугадывать, что может понадобиться. Просто это было уже немного другое. Вроде того, что надо наполнить бокалы или заменить тарелки.

Убираться я все еще не любила — некоторые вещи остаются неизменными.

Но пока я убирала тарелки и ополаскивала их, прежде чем поставить в посудомойку, а мама готовила кровати, я не изводила себя плохими мыслями. Мой разум был благословенно пуст до того момента, как я поднялась наверх.

Чердак был разделен на две с половиной комнаты. Папа скончался прежде, чем закончили третью, и она так и осталась нетронутой за закрытыми дверьми. Я не была уверена, что с третьими апартаментами когда-либо закончат, а даже если и так, то не могла представить, зачем они нужны. Мне-то уж точно не понадобится место в ближайшее время.

Или вообще когда-нибудь.

Я бездумно потерла безымянный палец левой руки правой. Даже покинув этот город и шесть лет посещая психотерапевта, я не думала, что когда-нибудь надену свадебное платье или позволю хоть кому-то надеть кольцо мне на палец.

Мой врач говорил, что это может измениться, но я серьезно сомневалась в этом. Я даже не смогла заставить себя пойти на третью свадьбу своего бывшего шефа. От одной мысли о торжестве сводило желудок.

Наконец, поняв, что я делаю, я опустила руки и сосредоточилась на своей комнате.

Она была не совсем такой, какой я ее помнила. Появились подозрения, что мама внесла свои коррективы. А может, мне так казалось, потому что исчезли вещи бабушки и места стало больше, даже воздух стал свежее. Сейчас в комнате пахло тыквой с пряностями, а не пылью и старостью, тут было мило и комфортно в уютном смысле.

Жилая зона была объединена с небольшой кухней, на которой был лишь холодильник, микроволновка и раковина. Мне понадобились лишь барные стулья кухонного островка. Мой роскошный и мягкий диван доставили сюда из Атланты с другими необходимыми вещами; любимые, светло-серые пушистые пледы, в которые мне так нравилось заворачиваться, тоже лежали на спинке дивана.

Спальня была просторной, гардеробная — маленькой, между гостиной и спальней располагалась большая ванная на чугунных лапах, что меняло размеры комнаты.

Остаток вечера я провела, приводя в порядок апартаменты, что в основном включало в себя настройку телевизионных каналов и разгрузку вещей в гардеробе, глядя на количество которых, я пожалела, что не раздала большую часть. От данного занятия у меня уже заболели мышцы.

Было далеко за полночь, когда я зашла в ванную, чтобы умыться. Мой взгляд был устремлен на белоснежную раковину, пока я умывалась пенкой, а после смывала ее теплой водой. На ощупь я потянулась к полотенцу и обрадовалась, найдя его на месте. Вытерев лицо, я выпрямилась и открыла глаза.

И тут же встретилась лицом к лицу со своим отражением в зеркале.

Я отскочила на шаг и врезалась спиной в дверь ванной.

— Черт, — пробормотала я, закатывая глаза. Потянувшись за зубной щеткой, резко выдохнула и сделала то, чего не делала уже давно.

Посмотрела на себя.

По-настоящему.

Прошли годы с тех пор, как я делала это в последний раз. Я так преуспела в искусстве избегать свое отражение, что могла профессионально накладывать макияж без зеркала и даже рисовать стрелки.

Мои карие глаза были не такими темными, как у отца. Они выглядели теплее и светлее, как мамины. Светлые волосы я убирала наверх в небрежный пучок, но в распущенном состоянии они достигали середины спины. Мое лицо могло бы быть классической сердцевидной формы, если бы не квадратная челюсть.

Сжав зубы, я наклонилась ближе к зеркалу.

К первому курсу колледжа мне наконец начали нравиться мои нос и рот. Или, как минимум, я смирилась с ними, потому что до этого нос казался мне слишком огромным, а губы — пухлыми. Как бы странно это ни звучало — сочетание совсем непривлекательное. Губы достались мне от бабушки. А вот челюсть — точно от отца. Фигура и глаза — мамины.

На первом году обучения я внезапно осознала, что из совершенно непримечательной девочки превратилась в симпатичную блондиночку по-соседству. В данный момент мне казалось, что я выгляжу как женщина, которая могла бы приносить соседям пироги с яблоками и быть беременной третьим ребенком.

Уголки губ приподнялись от этой мысли, но улыбка вышла слабой и грустной, даже немного пустой. Под моими глазами пролегли тени, и в них все еще была настороженность, которая, казалось, никогда не исчезнет, сколько бы лет ни прошло и как бы я ни менялась.

Если бы я могла вернуться назад во времени, я бы сказала девятнадцатилетней Саше жить на полную катушку. Ходить на все вечеринки, на которые ее приглашали. Поздно ложиться спать и вставать еще позже. Больше верить в себя. Ценить то, что она видела в зеркале.

Сделать шаг вперед в отношениях с парнем, которого встретила на первом курсе экономического факультета.

Из своего прошлого больше всего я жалела о том, чего не испытала до… до того, как Жених нашел меня, потому что он забрал все мои первые разы и извратил их, превратив в нечто ужасное и жестокое.

Сжав губы, я посмотрела вниз. Я положила руки на бедра и провела ими верх до самой талии, задумываясь над тем, как я выгляжу обнаженной.

Честно говоря, я не могла себе этого представить.

Даже в интимные моменты с мужчинами, с которыми я встречалась на протяжении этих лет, я не смотрела на себя. Если уж совсем честно, то я даже и не раздевалась полностью перед кем-то.

На то были причины.

Точнее, их было всего две.

Мне стало неуютно от того, куда завели меня собственные мысли, и я опустила руки, приводя себя в чувства. Быстро закончив с умыванием, я вышла из ванной и выключила свет.

Прежде чем забраться в незнакомую кровать, я еще раз прошлась по гостиной и кухне, ощущая холод пола голыми ногами. Заметив ключ, который мама оставила на стойке в кухне, я сделала для себя пометку — добавить его на свой брелок. Рядом со стойкой была дверь. В каждых апартаментах был свой выход на старую деревянную лестницу, ведущую на общий балкон.

Я остановилась около двери и проверила все замки, убедившись, что они заперты. Мой желудок скручивало от нервов. Ощущая себя ужасно нервной, я еще раз повернула ручку, просто чтобы удостовериться. Определенно заперта. Вздохнув с облегчением, я отправилась в кровать, натянула теплое и уютное одеяло до самого подбородка и… уставилась в темный потолок. Даже после изматывающего пути, всех нервотрепок и бесконечного разбора вещей, я никак не могла уснуть.

С девятнадцати лет сон стал редким гостем, потому что он был единственным временем, когда я не могла себя защитить. На протяжении недели я боролась со сном каждой клеточкой своего организма, прежде чем все же проваливалась в него, о чем впоследствии горько жалела.