В танце жизни (СИ) - "Алин Крас". Страница 18

В назначенный день, еще до восхода Желтого солнца, я простилась с Эли, которая старалась скрыть от меня свою тревогу и улыбалась мне сквозь слезы. Немудрено, все же я впервые отправляюсь без родителей в далекое путешествие. Я и сама еле сдерживала слезы.

Александрэль отправился меня провожать и, закинув мой тяжелый рюкзак себе за плечи, встал на самокат. Ни один эльф не выйдет из города не взяв с собой оружие, вот и у меня за спиной чехол с арбалетом и пятью болтами к нему. Этот арбалет, когда-то, сделал специально для меня Александрэль. Арбалет небольшой, с уникально облегченным взводом, правда, и убойная сила у него невелика. Я надела бегунки, и мы поспешили по пока еще пустым, темным улицам в сторону аэрополя, которое находится на окраине, за городом. Миновав Северный пост, мы оказались на взлетно-посадочной площадке. Михас нас уже поджидал, стоя рядом с готовым к старту аэростатом моего отца.

Пилотируемый тепловой аэростат — безусловно, самый красивый и самый большой артефакт, созданный эльфами. Наш воздушный шар ярко-оранжевого цвета, реял над землей, стремясь сорваться в небо.

Когда стоишь рядом, шар кажется громадным. Но, по сравнению с другими воздушными шарами, он небольшой, потому что не рассчитан на перевозки тяжелых грузов. Его оболочка состоит из двадцати четырех вертикальных долей сшитых из особо прочной ткани, в то время как у грузовых аэростатов этих долей обычно больше. Собственно, и посадочная корзина, из плотно прилегающих, гибких, деревянных прутьев оплетенных вокруг металлического каркаса, имеет скромные размеры. Но вдвоем в ней вполне просторно. Корзина соединена с шаром тросами. В середине корзины, под открытым горлом шара, на специальной консоли установлена газовая горелка. Эта горелка недавнее изобретение моего отца, раньше ее заменяла жаровня с каменным углем. Когда я летаю с Александрэлем, горелки в корзине нет, Александрэль сам подогревает воздух в шаре, используя стихию Огня.

Мы были не единственными, кто в этот день собирался отправиться в полет. Я увидела еще два шара, распакованных, расправленных, лежащих на земле, а в еще один шар, маг Воздуха закачивал воздух.

Закинув мой рюкзак в корзину аэростата, Александрэль крепко прижал меня к груди, и обеспокоенно шепнул мне в ухо:

— Будь осторожна.

Я обещающе кивнула, сглотнула вставшие в горле слезы, отстранилась и, приподнявшись с помощью левитации, опустилась в корзину.

Александрэль хлопнул Михаса по плечу со словами:

— Отвечаешь за нее головой.

Михас тоже согласно кивнул, вытянул вверх руки, ухватился за край корзины, и легко запрыгнул в нее.

Мы с Михасом встали в корзине рядом, плечом к плечу, ну, если так можно выразиться, при условии, что моя голова находится на уровне груди Михаса. И с волнением наблюдали, как орк, технический служащий аэрополя, и помогающий ему Александрэль, выдергивают из земли колья, к которым прикреплены удерживающие шар канаты. Эти канаты они закрепляли на наружных стенках нашей корзины.

Корзина плавно оторвалась от земли и я, привстав на цыпочки, махнула на прощанье Александрэлю рукой.

Уже знакомое мне чувство радости полета охватило меня, вытеснив тревогу перед неизвестным и грусть расставания. Захотелось раскинуть руки, подставить лицо ветру и почувствовать себя свободной от всего, сливаясь душой с родной Стихией и окружающим Миром.

Михас увеличил пламя горелки, и наш шар устремился ввысь. В этот момент предутренний сумрак развеялся. Первые, горизонтальные лучи, показавшегося края Желтого солнца, осветили все вокруг. И я даже зажмурилась, от переполнившего меня иррационального ощущения гармонии и счастья.

Но, как всегда, это волшебное ощущение восторга в начале полета, быстро покинуло меня, и я сосредоточилась на деле. Используя свой магический Дар, поймала потоки воздуха, чуть сместила их направление и, как бы, сформировала для нас воздушный коридор в нужном направлении. Теперь мне предстоит в течение долгих часов следить за направлением и силой ветра, меняя их необходимым образом, уверенно приближая нас к цели.

Михас тем временем регулировал пламя газовой горелки так, чтобы мы летели на безопасном расстоянии от вершин самых высоких, исполинских деревьев, но и подниматься слишком высоко не хотелось, там холодно.

Наладив уверенный полет, мы оба уселись в удобные кресла и насколько возможно расслабились. Нам предстояло без сна и отдыха находится в небе целые сутки. Смотреть по сторонам особо не на что. Под ногами однообразная картина — густая зелень деревьев, изредка прорезанная лентами рек и зеркалами озер. Только небо поражает своей бесконечной глубиной и постоянной сменой красок, в зависимости от точек расположения на небосводе двух солнц.

Чтобы успеть долететь до места за сутки, своим ориентиром я выбрала Дозор, находящийся напротив самого близкого берега орочьего материка. Так путь будет прямее и короче. Для ориентировки мне не нужно приглядываться к пролетаемой местности, даже не понадобится придерживаться дороги Древних, ведущей к Океанскому проливу и находящемуся там Эльгномору. Хорошо все-таки, что я родилась эльфийкой, а не гномкой, и мне вместе с магией досталось врожденное эльфийское чувство безошибочного определения сторон света, включающее в себя и топографическое направление, и пеленг нужного объекта на местности. Я никогда не была в Дозоре и уж тем более в Столице орков, но мне оказалось достаточно увидеть их на подробной Карте Мира и теперь я без труда знаю, куда направлять свой аэростат.

Когда и Желтое, и Красное солнца поднялись высоко, я надела солнцезащитные очки, а вот Михасу, с его глубоко посаженными глазами и густыми бровями, они не нужны. К установившейся жаре он тоже отнесся равнодушно, а мне пришлось потерпеть. С наступлением ночи стало прохладно. Я, достав из рюкзака куртку, надела ее, а выносливый Михас одеваться не стал, сказал, что ему и так нормально.

В начале ночи мы оказались над Дозором. Дозорные увидели нас на фоне темного неба, благодаря свету нашей газовой горелки. Кто-то из них зажег магический светящийся шар, подавая нам сигнал, как было заранее договорено. Хорошо, теперь дозорные по амулету связи сообщат кому следует, что с нами все в порядке, и мы не выбиваемся из расчетного времени.

Пролив Океана, раскинувшийся под нами черным зеркалом, не показался мне таким мрачным, угрожающим и опасным, как нас заверяли во время учебы. Его мы перелетели быстро, и оказались над орочьим материком. Тут я почувствовала, как все изменилось вокруг. Михас тоже стал напряженно, шумно принюхиваться.

Воздух стал сухим и наполнился незнакомыми запахами, вызывающими чувство тревоги. Это чувство усилилось, когда я осознала, что магии в эфире заметно меньше, чем у нас на эльфийском материке. Я знаю об этом, как знаю, пусть и в теории, все особенности флоры и фауны степи, и те опасности, которые здесь подстерегают. Нельзя дать страхам завладеть мною. Тем более, что я же не выйду в открытую степь, а все пять дней, что нам предстоит провести здесь, я буду находиться в городе, да еще под присмотром Эракуса и его воинов.

Устав от длительного полета, без отдыха расходуя магию, я поняла, что не дотяну до конца на собственном, значительно опустошенном резерве. Но Александрэль заранее знал об этом. И вручил мне перед отлетом два небольших кристалла-накопителя, заполненных магической Силой. Настало время воспользоваться одним из них. Второй предназначен на обратный путь.

Взяв кристалл, по величине и форме напоминающий восьмигранную фалангу пальца, я зажала его в кулаке. Прикрыла глаза, наслаждаясь живительным теплом, которое распространилось от кристалла, по всему моему телу, прогоняя чувство опустошения и холода в груди. На миг возникла эйфория, желание выпрыгнуть из корзины и самостоятельно лететь впереди аэростата. Но тепло полученное от кристалла вскоре собралось в жаркий комочек в районе солнечного сплетения, свидетельствуя о вновь наполненном резерве Силы и принося успокоение.

Когда мое тело уже сковала физическая усталость и оцепенение, на темной поверхности земли, наконец, показались сигнальные огни. Четыре костра, расположенные по углам квадратной площадки для приземления, обозначили место нашего финиша. Михас выключил газовую горелку, а я старалась удержать аэростат над указанной нам площадкой. Получалось это у меня не здорово. Шар все время куда-то смещался, и я вынуждена была постоянно возвращать его назад, закручивая воздушные потоки над площадкой для приземления. Но, как бы то ни было, воздух в шаре остывал, и мы постепенно снижались. Предстояло самое трудное — посадка. Во всем полете это наиболее ответственный момент, где проявляется мастерство пилота — мага Воздуха.