Несколько неспокойных дней (СИ) - Вылегжанин Сергей. Страница 16

Во время их разговора с Валериусом, она всячески старалась придерживаться списка, но этот мальчик все вопросы обходил так, что сбивал любую мысль. Ей постоянно приходилось мысленно возвращаться к тому документу и рекомендациям, которые всё равно оказались, в конечном счёте, совсем бесполезными.

Она возненавидела этого задаваку, и восхищалась им. Сильный, красивый, богатый. Мечта. И при этом маленький мальчик.

Она проиграла маленькому мальчику. Проиграла в разговоре, проиграла в своей жизни. Её наказали. Как всегда за то, в чём она не виновата. Они видели запись, но всё равно вину свалили на неё. Наказали, да так, как она и предположить не могла. Дед отдал её «родственнику», сказав, чтобы она выполняла все его приказы, а если не будет слушаться — то монастырь в её жизни вернётся. Даже далёкий призрак монастыря её очень напугал, она твёрдо обещала слушаться.

А этот потный урод избил её ремнём и изнасиловал в тот же вечер. И в следующий повторил, придумав ей новые издевательства, говоря, что она «плохо учится». Он называл всё это «воспитанием».

Она верила деду, думала, что он не такой как все. Забыла, что он богатый, а богатые не знают, что такое честность. Её опять обманул тот, кому она доверилась, «показала душу», как сказал Валериус. Черырежды дура. Монастырь не просто замаячил в дальней перспективе. Он действительно вернулся в самом своём худшем варианте.

Свобода — это иллюзия. Как любовь и тот красивый город, который проплывает внизу.

*****

Дед рассматривал её очень внимательно, как будто не видел очень долго, а не пару суток.

— У тебя всё хорошо? Вы не ссоритесь с Зихаром? — Ха, кто бы назвал это ссорой?

— Нет, не ссоримся. Всё хорошо. — Она вытерпит всё и станет свободной. Монастырь останется в прошлом.

— Как прошла встреча с Валериусом?

— Она с ним обжималась, точно говорю! И делала это на виду у всех! — Обвинительно пожаловался этот урод.

— Да? Так ваши отношения уже так далеко зашли? — Дед поощрительно ей улыбнулся.

— Она ведёт себя как продажная девка, точно говорю. Просто вешается на всех, смотреть противно. — Опять влез этот «родственничек».

— Да, Зихар, я понял. Но разве она не ведёт себя в соответствии с рекомендациями?

— Кто это такое мог порекомендовать для сикухи малой? Ей ещё рано смотреть на парней.

— Рекомендации составлял мой аналитический отдел. Вы имеете какие-то возражения? — Секретарь деда улыбнулся зятю начальника, но она видела, что и его он презирает так же, как и её саму.

— Девочка моя, перечисли основные рекомендации.

Она почувствовала себя как на занятии, только за неправильный ответ последует далеко не ругань или ремень.

— Быть естественной, не смотреть на него, как на ребёнка. Никогда не нападать в своих словах на его матерей. Выяснить, кто из них его кумир. Выяснить, как он относится к коротким волосам. Выяснить его основные взгляды на жизнь и отношения людей. Выяснить его планы на жизнь и профессию. Не настаивать на дружбе или отношениях. Если будет приставать, не препятствовать, но и не поощрять. Меньше говорить, больше слушать. Говорить больше комплиментов ему самому и его семье, проводя параллели со своей семьёй. Помнить, что он никогда не врёт. По возможности, пригласить в гости. А это правда?

— Вот! Я говорил это самое! Где тут, что нужно вешаться на всех? А парень мне не нравится. Знаю я таких. Только возможность появилась, сразу ей под юбку полез, точно говорю.

— Зихар, я верю, что ты переживаешь за наше общее дело. — Деда явно раздражают реплики урода, но он старается это не показывать. — Успокойся, никто тебя не обвиняет ни в чём. — Дед повернулся к ней. — Что «правда»?

— Что он никогда не врёт.

— Правда. Он из семьи дипломата, у них так принято. А его мать из молчаливых ведьм, у них кодекс такой: или молчи или говори правду. Что ты узнала?

— Он хочет стать искателем.

— Каким ещё искателем?

— Тем, кто ищет сокровища ушедших. Он и в прошлый раз об этом говорил. — Она не стала сознаваться, что в прошлый раз не поняла его слов. Они и сами не поняли, но опять обвинят её.

— Я думаю, это просто романтика детства. — Быстрым голосом прокомментировал эту информацию секретарь. — Его отец не разрешит такого, он собирается устроить его по окончанию школы в Корпорацию.

— Тогда это для нас пока бесполезно. Что ещё?

— Его кумир — его мама.

— Это мы и в прошлый раз узнали. Которая мама?

— Напрямую я не могла спросить. Сказал, что та, которая в свои пятнадцать сделала неправильный выбор своего мужчины, а потом уже выбрала правильно — его отца.

— Хм… Рикен, это которая?

Секретарь деда с минуту помолчал, что-то высчитывая в голове, потом сказал:

— Это может быть любая из них.

— Как так? Что, совсем любая?

— Мы не знаем таких подробностей детства ни одной из жён Теодора Айрани.

— А если просто предположить? Какая-то вероятность же существует.

— Смотрите: первая жена, Лирина. Ей сорок семь СО, она о внуках давно мечтает, какие у неё были любовные переживания в детстве, никто не помнит. Она из семьи побочников, мы не стали сильно углубляться в её историю. Эти семьи не любят сующих нос в их грязное бельё.

— Так, а вторая, эта, Светлая Монашка?

— Она Светлая Жрица, у них не монастырь, а храм.

— Да не важно. — Раздражённо бросил дед. — Что там с ней?

— Изольда, тридцать восемь СО. Детство провела в храме, а это очень закрытое сообщество. Вполне могла в детстве кого-то иметь в любовниках, потому её и отдали Теодору. Могла забеременеть и её стерилизовали, у них есть такая процедура для «оступившихся». Может, потому у неё до сих пор и нет детей, а Айрани с ней не разводится, как принято в таких случаях.

— Хм… да, может такое быть, если он знал об этом заранее. Он всегда держит слово, не только в работе.

— Третья жена Сетила, сорок один СО. Она вообще с аграрной планеты. Прилетела «покорять столицу» в зрелом возрасте. Что там у неё было на её планете, сейчас не узнать, она эмигрантка-аграрница. — Тут секретарь сделал паузу, наверное, собираясь с мыслями.

— Кто там следующий? — В нетерпении буркнул Дед.

— Вы должны помнить, что следующая — это родная мать нашего мальчика, Викториана. Сорок четыре СО, молчаливая ведьма. Что с ней происходило на планете, толком не знает никто. — Секретарь развел руками, как бы извиняясь за своё незнание. — Может было у неё разочарование в пятнадцать, может, не было. Их законодательство подчинено религии огня, а любые теократы — это всегда закрытое общество, придумывают свои правила и ограничения. Возраст согласия на планете вроде как раз с пятнадцати, но и это не точно. А замуж они выходят либо с восемнадцати, либо по получению аттестата полной дееспособности, что обычно случается на оборот раньше, в семнадцать.

— А последнюю жену, Милисандру, можно исключить, как я понимаю.

— Не совсем. Она убежала к Теодору в шестнадцать, и он почему-то защитил её и принял, хотя раньше никогда не отвечал на её знаки внимания. На его решение могла повлиять как раз какая-то личная трагедия в жизни девушки. Несчастная любовь вполне подходит. Влюбилась, отвергли — она сбежала к тому, кто её понимает, а не к отцу.

— Вот же… Хм… Да. — Дед повернулся опять к ней. — Что-то ещё есть?

— Да. Его раздражают мои духи.

— Какие ещё духи? Причём тут это? — Все трое смотрели на неё, как на дурочку. Взрослые мужчины, а не понимают такой важной вещи, как запах. Для многих мужчин он важнее внешности, она встречала таких во время своей «работы» в монастыре довольно часто.

— Те, которыми я душилась в монастыре. У меня других нет.

— Рикен, реши вопрос с духами, я в этом не понимаю. — Раздражённо бросил дед. — Есть у тебя специалисты?

— Да, есть. — Вытянулся секретарь. Подхалим! — Духи купим.

— Отлично. Что-то ещё? Может, одежду тебе сменить? Ты в последнее время отъелась немного. Как он, кстати, отреагировал на то, что ты без корсета?